Переводчик: Вероника Е.

Редактор: Дарья Молчанова

Вычитка: Фрау Фех, Надежда Смирнова

Пролог

Я закусила губу, пытаясь подавить своё отчаяние, пока мама металась по кровати, выкрикивая что-то бессвязное. Ради неё я хотела быть сильной, но слёзы подступали, и я проигрывала битву, стараясь сдержать их в себе.

— Я вызову скорую. Пришло время. — Папа с опущенной головой вышел из комнаты.

Время для чего? Время умереть? Пора признать, что мы больше ничего не можем сделать? Время принять поражение? Последние несколько недель ситуация ухудшалась. Кажется, разум покинул маму, оставив в теле (хрупком и больном раком), безумную незнакомку. Я боялась свою маму — женщину, которую любила больше всего на свете. Женщину, которая любила, защищала и растила меня.

— Я не готова, мама.

Выступили слёзы. Я больше не могла достучаться до неё, и боялась, что она больше никогда меня не услышит. А ещё хуже, что я никогда не услышу её и даже не смогу вспомнить мамин голос.

Звук сирены машины скорой помощи вызывает у нас панику. Это страшный звук. В этот раз сирены были для того, кого я знала. Поэтому страх превратился в ужасное животное, захватывая всё моё тело и угрожая поглотить целиком. Проглотив комок в горле, я удивилась, сказав, что поеду на машине вместе с мамой. Я должна была быть с ней. Она нуждалась во мне, и я не знала, как много времени у нас осталось.

В салоне машины скорой помощи было тесно. Мама лежала на каталке, подключённая бог знает к чему. Парамедик изо всех сил старался надеть ей на лицо кислородную маску, но она всё время отталкивала его. Чем больше он упорствовал, тем сильнее она отбивалась. Возможно, мне было бы смешно, если бы это не было так ужасно.

— Она не хочет, — сказала я, указывая на очевидное. — Можете оставить всё как есть, пожалуйста?

Я понимала, что парень просто пытался выполнить свою работу, но в этот момент, мне просто хотелось, чтобы мама была как можно безмятежнее. Когда мы приехали в больницу, медсестра отвела меня в зал ожидания. Вскоре прибыл папа с моими младшими сёстрами, Эйприл и Джейми. Им всего одиннадцать и шесть лет, кажется, они не понимали, насколько мрачной была ситуация.

— А почему Холли приехала в машине скорой помощи? — прохныкала Джейми.

— Замолчи! — воскликнула Эйприл. — Просто прими это. Ты ныла всю дорогу сюда.

Папа изо всех сил старался быть храбрым, но я видела, что он вот-вот сломается.

— Скоро мы сможем увидеть маму.

В конце концов нам разрешили войти в маленькую комнату без окон. Хотела бы я, чтобы они этого не делали. Это было ужасно. Запах дезинфицирующих средств и смерти заставил меня прикрыть лицо. Мама лежала на кровати, к ней было подсоединено множество проводов и трубок. Она не спала, но в ней было что-то другое. Оглядываясь назад, я думаю, в тот момент она приняла свою судьбу. Бой закончился. Моей сильной, весёлой, красивой мамы уже не было. Эйприл и Джейми, рыдая, прижались к отцу. Он обнял их, защищая, и окинул взглядом комнату. Папа выглядел потерянным и обеспокоенным. Он так сильно прикусил свою нижнюю губу, что я боялась, — у него пойдёт кровь. Мне нужно было приблизиться. Потирая лоб ладонями, я медленно подошла к маме. Я не могла понять, как я навсегда с ней попрощаться. Казалось, мой мозг отключился. Я хотела бежать как можно быстрее. Вместо этого я посмотрела ей в глаза и начала говорить:

— Прощай, мама. Я люблю тебя. Я так сильно буду по тебе скучать, — я задыхалась. — Обещаю, ты будешь мной гордиться.

Взяв маму за руку, я поцеловала её в щеку. Казалось, она слегка сжала мне руку, но возможно, я приняла желаемое за действительное. Я оглянулась на Эйприл, которая выглядела очень напуганной, и подозвала её. Она глубоко вздохнула и прошла вперёд.

— Прощай, мам.

Эйприл быстро поцеловала маму в щёку, затем бросилась к отцу, бледная и обезумевшая.

Джейми, истерически плача, отказалась подходить к кровати. Почему это происходило с нами?

Я отвезла девочек домой, оставив папу наедине с мамой. Как только мы вернулись, желая узнать последние новости, позвонила моя лучшая подруга Одри. Она любила мою маму и часто называла себя четвёртой дочерью Эштон, поскольку практически жила в нашем доме, с тех пор как нам исполнилось пять лет. Одри была больше, чем лучшая подруга — она стала сестрой, которую я сама выбрала. Необходимость рассказать Одри, как на самом деле была больна мама, сделало всё происходящее слишком реальным. Я быстро закончила разговор, прежде чем горе сломило меня.

Ночью лёжа в постели, я наблюдала, как медленно тикают часы. Одиночество, которое я чувствовала, в сочетании с бурлящим внутри гневом, было всепоглощающим. Чтобы справиться с этим, я была слишком юной и недостаточно сильной. Не хочу быть сильной. Мне всего четырнадцать. Пятнадцать, поправила я себя, когда часы показали полночь.

Когда дневной свет начал пробиваться сквозь жалюзи, я услышала рёв папиной машины на подъездной дорожке. Я вылезла из кровати и направилась на кухню.

— Холли, твоя мама умерла, — прошептал отец.

Я почувствовала, как подкашиваются ноги.

Это были слова, которые боялась услышать уже несколько месяцев. Я была зрелой для своего возраста — страдания мамы заставили меня рано повзрослеть — но в тот момент я почувствовала себя наивным ребёнком. Тем, кто надеялся на чудо.

— Сегодня утром у неё остановилось сердце. И реанимировать было нельзя, — задыхался он. — Она больше не страдает.

Я почти не слушала. Всё, о чём могла думать, был последний раз, когда я её видела. Сев на кухонный пол, уткнувшись лицом в согнутые колени, я дала волю слезам. Я плакала из-за боли, которую мама переносила, когда год назад возобновился рак. Рыдала из-за огромной потери в нашей семье. Плакала из-за вечной скорби, которую предстоит пережить отцу. Я плакала из-за Эйприл и Джейми, которые едва знали маму. Но больше всего я плакала, потому как была слаба и знала, что с этого момента мне нужно быть сильной.

С днём рождения меня.

ГЛАВА 1

Десять лет спустя.

С днём рождения меня.

Четверть века? Я чувствовала себя старой, на самом деле старой. Услышала, как закрылась входная дверь, хотя на работу выходить ещё рано. Мои соседки (Одри и Зара), знали, — в мой день рождения, меня нужно избегать. У меня назначено свидание с диваном, телевизором, коробкой бумажных платочков и любимым мороженым. Отключение эмоций, как правило, не проблема — за исключением одного дня в году, когда я позволяла обнажаться старым ранам, испытывая свою личную драму, и всё чувствовала. Это был единственный день в году, когда я обижалась на судьбу. Моя мама умерла от болезни, которая унесла и её мать, а до этого и бабушку. Я тоже была бомбой замедленного действия.

Завтра я снова буду притворяться сильной независимой женщиной, какой меня ожидали увидеть.

«Притворяться».

Когда я вышла из душа, показалось, что снова прозвучал звук закрываемой входной двери.

— Собирайся, Холли, — позвал знакомый мужской голос за дверью ванной.

— Что ты здесь делаешь, Джейсон? Твой запасной ключ только для экстренных ситуаций. — Несмотря на то что я находилась за закрытой дверью, была шокирована вторжением и смущена своей наготой.

— Это она и есть. Ты должна сегодня выйти на работу. Ещё спасибо скажешь, я обещаю.

— Определённо нет. Уходи!

Плотно обернувшись полотенцем, я вышла из ванной, полная решимости вышвырнуть Джейсона ко всем чертям из своей квартиры. Между нами ничего не было, но его вид в моей гостиной, в тёмном костюме, идеально сидящем на широких плечах, вызвал в ногах лёгкую слабость. Ну вот вам, пожалуйста. Сегодня я ни с кем не могу быть рядом. Эмоциональным и нуждающимся нет до меня дела.