Сергей сообразил, что в очередной раз, хотелось ему или нет, часть случившегося накануне из памяти выпала – спасибо алкоголю. Впрочем, Сергей был уверен, что не мог натворить ничего такого, о чем теперь мог бы пожалеть: если принцип есть, он будет соблюдаться и в бессознательном состоянии. Сосредоточившись, убедился, что находится в Валькиной квартире. Сам хозяин лежал с открытым ртом, да еще в обнимку с существом женского пола. Смешило то, что они даже не соизволили раздеться и небрежно валялись на кровати прямо в мятой одежде и уличной обуви.

– Вот, блин, бабник! – сделал вывод Сергей, вздохнув с явным облегчением.

Память неуклонно возвращалась, восстанавливая ход событий. Проблема нехватки внимания со стороны женского пола не давала Валерке покоя, и он подбивал друга для движения на поиски подружек. В чем получил отказ. К утру, спустившись по ступенькам со сцены, они потерялись, и друга в зале, как ни искал, Сергей не нашел. Кто-то шептал ему на ухо, что он с кем-то и куда-то ушел. Уже под утро ноги самостоятельно вывели его обратно к Валькиному дому.

Сергей усмехнулся, в душе потешаясь над самим собой, беспомощным, и почти старческой походкой прошлепал в комнату, где находился праздничный стол, жадно припал пересохшими губами к трехлитровой банке с остатками компота из черноплодной рябины, выдул половину.

Похмельная жажда – это состояние знакомо каждому. Ведь алкоголь сильно обезвоживает организм.

Устало вздохнув, он опустился на диван и моментально заснул.

14

Минула назначенная мартовская дата – момент наибольшего сближения всех планет. И, разумеется, ничего страшного не случилось ни на Земле, ни на Солнце.

Неприятности пришли совсем с другой стороны. Комиссия районного комитета ВЛКСМ появилась неожиданно, прямо посреди субботнего концерта группы «Сириус». Валентина Васильевна была шокирована их внезапным приходом и предупредить ребят не успела. Как назло, в поселке в этот день проходили свадебные торжества и толпа изрядно подвыпивших молодых людей пополнила количество посетителей танцевального вечера. Это не предвещало ничего хорошего. Обстановка была напряженная и могла в любой момент выйти из-под контроля. Валентина Васильевна, воспользовавшись небольшим перерывом в какофонии звуков, хотела вывести представителей райкома из зала, но опоздала. Один из них, молодой мужчина в длинном кашемировом пальто, который со времени прихода в клуб постоянно что-то записывал в блокнот, неожиданно громко сказал, обращаясь к ней:

– Ну что я могу сказать вам на это открывшееся нам безобразие! Налицо влияние буржуазной идеологии. Я, как лицо, уполномоченное секретарем районного комитета ВЛКСМ, приостанавливаю действие ваших танцевальных вечеров до особого распоряжения!

Сам того не осознавая, он совершил стратегическую ошибку. Излишняя самоуверенность в том, что он представитель власти и живет в безобидной советской стране, притупила чувство самосохранения, а между прочим, его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы среди тех, кто находился поблизости от него. Валентина Васильевна не успела ничего предпринять, как случилось самое неприятное: пьяные и наглые молодые люди обратили на незваных гостей все свое внимание.

– Про что ты тут говоришь? – начал один из парней. – Какая, твою мать, к черту, идеология?

– Вы мне, пожалуйста, не тыкайте! Сейчас быстро наряд милиции вызову! – жестко осадил его представитель райкома, чем совершил еще одну ошибку.

Местное население не особо жаловало представителей этой властной структуры. Сказывалось многолетнее противостояние органов внутренних дел со своим народом, которое тянулось еще с царских времен.

Все, что произошло далее, в одно мгновение изменило ход событий. Не произнеся ни слова, парень ударил кулаком в лицо представителя райкома, а потом взвизгнул не своим голосом:

– Бей комсу!

Как на грех, молодые люди со свадьбы относили себя к той части молодежи, которая свято верила, что комсомол – это авангард передовой мысли. Не видя источника конфликта, они отнесли эти слова на свой счет. Танцевальный зал мгновенно превратился в арену массовой драки.

Ребята некоторое время наблюдали за происходящим со сцены, но не могли больше оставаться в стороне, особенно тогда, когда Сергей увидел, что его неизвестно откуда взявшаяся в зале сестра упала, а вокруг нее сцепились дерущиеся. Он стремительно ринулся вниз, а за ним последовали друзья. Из-за скученности тел размаха для удара не получалось, и драка больше походила на борьбу, в которой все таскали друг друга за волосы и рвали одежду. Воистину правильно было сказано, что из искры возгорится пламя.

Драка была неистовая и не закончилась до приезда наряда милиции. Только когда погасили свет и приехавший с нарядом капитан зычно закричал, что применит табельное оружие, все неожиданно затихло, и изрядно помятая толпа шумно ринулась к выходу, сметая все на своем пути. Милиционеры сразу оказались под их ногами и, истерично вопя, с жуткими гримасами на лицах, только и могли, что прикрывать головы руками. Через некоторое время наступила тишина. На полу стонали потрепанные члены райкома. В дополнение ко всему раздался дикий крик капитана, который, прикрываясь от ног убегавших, утерял табельное оружие, а это означало чрезвычайное происшествие районного масштаба.

Сергей, вернувшись с друзьями на сцену, инстинктивно прикрывал своим телом сестру, стараясь защитить от опасности, и страшно ругался насчет того, что она заявилась в клуб. Родители запрещали ей ходить сюда. Только сегодня она решила нарушить запрет, тайком пробралась в клуб и сразу попала в переделку. Она робко прижалась к брату и, слегка дрожа от испуга, спряталась за его спину, чувствуя в нем единственную надежную защиту. Сергей понял, что сейчас наступил конец их творческой карьере, но все равно улыбался, дружески пихая Валерку в бок. Тот сегодня был героем, потому что спас от потасовки Валентину Васильевну, вытащив ее из эпицентра драки. Та испуганно и бесконечно вторила, напоминая заевшую грампластинку:

– Что теперь будет?! Что же теперь будет?!

Когда прошло оцепенение, ребята кинулись к пострадавшим, которым на удивление повезло. Они отделались легкими ушибами, ссадинами, увесистыми синяками на лицах, изрядно подпорченной одеждой и несколькими мгновениями беспамятства. Прибывший на место происшествия дополнительный наряд милиции и представитель уголовного розыска по свежим следам провели опрос присутствующих и, составив протокол происшествия, деликатно обратились к представителям райкома с предложением написать заявление по факту зверского избиения, но те наотрез отказались, выразительно взглянув на директора клуба. Та сразу вся съежилась, потускнела и чуть не заплакала. Больше всех не повезло капитану. Ему предстоял длинный путь рапортов, объяснений и перспектива потери работы.

Дальнейшие события развернулись по непредсказуемому сценарию.

Валентину Васильевну, как она ни переживала и ни боялась, от работы не отстранили, но представители райкома написали огромную разносную докладную, где главным виновником произошедших событий сделали идейного вдохновителя и лидера группы «Сириус». Из докладной следовало, что его непристойное поведение на сцене, подражание буржуазным музыкальным провокаторам и исполнение песен, запрещенных на территории СССР, спровоцировало всплеск молодежного насилия в конкретный момент и в конкретном месте. Любители изобличать идейных врагов моментально пустили в ход стандартные обвинения. Было проведено несколько выездных комсомольских собраний на предприятиях, в школах района, а также в школе, в которой учился Сергей, где заклеймили позором его действия и его роль носителя вредоносной буржуазной культуры.

Его мать с трудом выдержала моральный прессинг. По какой-то непонятной причине ее лишили квартальной премии, на что отец разразился проклятиями в адрес всех живущих на этой планете живых и мертвых существ и впервые за долгие годы применил насилие – исхлестал сына ремнем, но вовремя остановился, не встретив с его стороны какого-либо сопротивления. Сергей на него нисколько не обиделся, понимая, что, вероятно, косвенно чем-то и обидел родителей, но вину признавать наотрез отказался, внутренне замкнулся. Мать убедила отца, что физическое наказание – не метод. Она для себя неожиданно решила, что лучше всего заставить сына писать фразу «я не прав», которую он машинально написал пятьсот раз. Он понял, что это помогает. После того, как тебе дадут подзатыльник, ты заорешь, и все. После этого можешь снова возвращаться к своим делам. А день, проведенный за выписыванием дурацкого предложения, запомнился надолго. Так делала их директор начальной школы, заставляя нерадивых учеников раз за разом переписывать слова, в которых они совершили грамматические ошибки. По своей сути, цель наказания – это дать понять, что сделано неправильно, хотя многие взрослые недостаточно тщательно подбирают наказание и в результате наносят ущерб своему авторитету.