- Спасибо, любимый! Ты самый лучший мой подарок … самый-самый …

Я не могла оторваться от него, но нужно идти.

- Пойдем скорее, чем быстрее ты освободишься, тем быстрее мы уедем отсюда. Согласна? - он всегда умел убеждать меня.

- Конечно! Пойдем.

Мы вышли и никого не замечая, пошли к Чагры узнать что и где сейчас снимаем. По дороге, все кто нас встречал, поздравляли меня. Джан задержался с Чагры, чтобы что-то обсудить, а я пошла к себе собираться.

Когда я открыла дверь, то увидела своих девочек, которые меня собирали. Они смеялись, поздравляли, снимали меня на видео и кивали головами внутрь каравана.

Весь мой караван был заставлен цветами … розами … красными. Они и стояли в вазах и лежали на любых поверхностях, а запах, запах стоял просто умопомрачительный. Я смеялась, визжала, прыгала от счастья. Это был сюрприз, сюрприз от самого любимого человека на свете. Можно было даже не оставлять записку на столике. Но она была. И я ее потихоньку спрятала в карман. До того момента, когда я смогу ее спокойно прочитать. Девчонки смотрели на меня и сами смеялись. А когда я в какой-то момент развернулась, то попала в руки к любимому. Это было единственное место, где я сейчас хотела быть. Он обнимал меня, целовал и шептал как любит, а я … а я просто тонула в его словах и руках.

- Люблю тебя, слышишь, очень люблю! - я шептала ему в ответ.

- И я тебя, солнышко!

Но … работу никто не отменял, нам пришлось отпустить друг друга.

Сегодня вечером у нас ужин с моей семьёй. Я долго к нему готовилась. Все были предупреждены о том, как нужно себя вести и что лучше не упоминать про мои бывшие отношения. Особенно это я акцентировала для мамы и Дерьи. Волкан и так не стал бы их упоминать всуе. Тем более он Джана знает достаточно хорошо, чтобы понять, что не нужно его провоцировать.

Мы приехали в ресторан прямо со съёмок. И Джан, до этого, смеющийся и расслабленный, будто проглотил кол на входе. Он сидел как статуя там, а я уже и не знала, что мне сделать, чтобы он вернулся в свое обычное состояние. Мама смотрела на него, как удав на кролика. А я не понимала, что сейчас он думает. Людей посторонних было слишком много, поэтому я не могла решить проблему, как обычно, обняв его и поцеловав.

Но выпитое мне в этом помогло. Я сама стала меньше замечать всех вокруг и … и оказалось, что я могу спокойно и прижаться к нему и обнять. Он стал приходить в себя. Улыбнулся и, подмигнув мне, стал шутить с братом. Я выдохнула. Мама смотрела на меня настороженно. Она не одобряла то, что я уже практически сидела у него на коленях, но мне было все равно. И я ей дала это понять. Сестра сначала смотрела на нас с интересом, потом с удивлением. У нее, видимо, никак не складывался образ Джана с моих слов с тем, что она видела. Но потом, когда мы расслабились, она стала улыбаться уже от души, а не натянуто, как было сначала. Джан уже спокойно вел беседу с мамой, с братом, но Дерью как-то избегал, хотя и улыбался ей. Ладно, привыкнут потом. Сейчас главное, что он пришел в себя. Уже в середине вечера мама, наконец, успокоилась и расслабилась. Ей понравился мой любимый и я была ещё больше счастлива от этого. Дерья тоже поняла, что он полностью мне подходит и мой выбор совсем не основывался на его внешности.

Мы общались, танцевали, веселились, но, как всегда, нам нужно было ехать домой. Вечная проблема для нас. Журналисты ждали у входа. Мы заранее с Джаном договорились, что поедем на разных машинах ко мне. Поэтому сегодня я была спокойна.

После нашей крупной ссоры мы старались не срываться друг на друге. Я, до сих пор жалея о своем желании проучить его немного, вообще старалась снова не доводить его до края. Но … но… Этим все сказано. Я могу стараться сколько угодно, но это мои чувства и я не могу их держать в себе.

Почему я должна молчать, когда его телефон буквально разрывается от сообщений? От звонков? От присланных фото и прочего? Почему? Мне же не присылают поклонники голые фото, мне не пишут, где хотели бы со мной провести время и что гарантируют, что никто об этом не узнает. А ему можно? Можно подписками выражать одобрение этого балагана? Нравится? А мне нет! И молчать я не собираюсь!

Чагры бесился, что мы часто выясняем отношения на площадке, а что нам делать, если мы практически живём в караванах? Носить в себе все до приезда домой?

Джан оправдывался, но все больше росло напряжение. Он все чаще стал ездить с друзьями “пообщаться”. Меня не брал категорически. А я все чаще звонила его родителям, потому что больше ни с кем не могла обсудить все происходящее. Они меня понимали. А моя мама, брат и сестра только обвиняли меня саму во всем происходящем.

А в чем я виновата? В том, что он все больше погружается в любовь своих “фанатов”? Или в том, что он не пресекает фото и сообщения от сексуально озабоченных поклонниц? Или в том, что ему интереснее с друзьями, пусть и дома, хотя иногда и в баре, посидеть? Можно подумать, что Джан - ангел. Ага, ангел… Он сам закатывал скандалы, если ко мне кто-то близко подходил. А мне молчать? В общем, мы могли и несколько раз за день поругаться, но всегда мирились. Всегда.

Мы уехали снимать сцены на горнолыжной трассе и в горах. В один из перерывов ко мне подошёл инструктор. Я его заметила ещё вчера. Он частенько ходил мимо меня улыбаясь. Сегодня он предложил мне свои услуги в качестве тренера. И мы с ним обсуждали в какое время я буду свободна, чтобы попрактиковаться в катании на лыжах по трассе. А Джан… взялся откуда даже не знаю… и понеслось… В итоге парня увели что-то зашивать на лице, а мой мужчина продолжил ругаться с нашим режиссёром. Я пошла за ним в караван.

- Милый, он же просто хотел пригласить покататься с трассы и научить меня лучше держаться на лыжах.

- Да что ты! А ты и рада! Могу его вернуть. Вернуть?!

- Перестань! Ну что ты взвился? Обнимешь?

- Нет! Я ушел.

- Куда ты?! - я схватила его за руку.

- А какая тебе разница?! Можешь пойти и поискать себе приключения на свою прекрасную попку. Только потом не беги ко мне, и не натравливай меня, потому что это приключение, и не одно, ты найдешь точно!

Он выскочил из каравана и куда-то ушел. Опять.

Да, в какой-то мере, я намеренно флиртовала. Зачем мне эти лыжи? Но он так реагировал, как будто застал меня с этим тренером в постели или в раздевалке. Я опять осталась одна. Опять ждать его … когда он вернётся, какой он вернётся, и что мне с этим потом делать. Так было постоянно. Он всегда возвращался под утро. Что я должна была думать? Любая, стоит ему повернуть голову, пойдет за ним.

Он зашёл в номер уже около пяти утра. Ведь знает же, что я не могу спать, когда его нет и когда мы ругаемся!

- Ты каждый раз делаешь одно и тоже, - я сразу же набросилась на него.

- Да. И ты тоже, - он абсолютно спокойно ушел в душ.

Все как всегда! Знает же, что я пойду за ним. Я разделась за несколько секунд и пошла в душ. Нужно решать этот вопрос. Я же не могу без него. Все равно не могу.

- Не хочу терять тебя…

- Тогда не провоцируй меня.

- Не буду. Просто люби меня, мне страшно…

- От чего страшно? Почему? Ты меня боишься?

- Нет. Я люблю тебя как никого. И мне страшно, что ты уйдешь, что найдешь кого-то лучше меня…

- Чем лучше тебя? Не дури, пожалуйста. Я тебе ни разу не изменял.

- И я, ты же знаешь. Я ведь никого не вижу кроме тебя.

- Тогда зачем мы трепим друг другу нервы? Почему нельзя просто быть вместе и любить?

- Я совсем не могу без тебя жить, даже когда ты меня вот так оставляешь и идёшь веселиться. Я жду тебя и не могу иначе. И ты это знаешь прекрасно. Мне страшно, когда ты пьешь без меня, что ты сделаешь что-то…

- Я ничего не сделал и не сделаю … только не дави … не дави … пожалуйста, на мои больные места.

- Очень люблю тебя! Очень!

Я опять пообещала, что не буду давить, но как это выполнить?! Я могла только лишь успокоить и его и себя своими, нашими ласками.