— Лу, ты готова? — послышался вопрос отца, который, естественно, хотел, чтобы первое интервью перед премьерой фильма прошло хорошо, ну или хотя бы появились все, а не пришлось отдуваться только ему с Алисией.
— Пап, ещё минут двадцать, — крикнула в ответ Лу, выглянув за дверь своей комнаты, и снова прикрыла её, чтобы одеться.
«И вообще, во что одеваются корреспонденты, чтобы взять интервью у звёзд?» — обратилась она с вопросом к своему стеллажу, открывая его и доставая длинное платье бледно-розового цвета, чтобы ещё пока не настолько заметные, изменения в теле оставались такими же незаметными под балахонистым нарядом.
Нужен был ещё жакет, который ещё больше скроет «интересное» положение и, желательного, чёрного цвета. Распустив волосы и немного завив их, под макияжем удалось скрыть недосып, но вот как скрыть дрожь в голосе и в коленях, когда перед Лу будет сидеть Редмэйн и ждать от неё вопросов, на которые он будет отвечать, раз уж не удосужился ответить на её звонки и сообщения, обходя их стороной.
«Зачем ты отпустил меня?», — спросила она у своего отражения в зеркале, представив Эдди, который, возможно, ещё и не появится.
Взяв небольшую сумочку и запихнув в неё телефон и всякую мелочёвку, Лу обулась в кеды и вышла в холл, где её ждал отец в безупречном тёмно-синем костюме.
— Иди поешь, у тебя сегодня первое интервью, так что тебе нужна энергия и хорошее настроение. По возможности, — добавил Том, замечая не очень радостный вид своей дочери. Подойдя ближе, он подвёл её к столу и усадил за него, пододвигая поближе тарелку с яичницей, зеленью и тостами. — Ты, главное, не волнуйся, — отец пытался убедить дочь в том, что ничего страшного нет, ведь она сама выбрала эту профессию и теперь, закончив теорию, медленно, но верно перешла к практике.
— Всё хорошо, пап. Я вообще не из-за этого. Что там сложного? Задавай вопросы, интересуйся, улыбайся, и всё, принимай подколы актёров и терпи их взгляды и улыбки! — успокоила отца Лу, принимаясь за завтрак, который она постаралась быстренько съесть, насильно запихивая в себя и стараясь сдержать тошноту, в надежде на то, что Редмэйн-младший получит хоть что-нибудь питательное. — Ты дозвонился до Маттиаса или Эдди? — как бы между прочим интересуется Лу, быстро отводя от отца взгляд, чтобы он не заметил наворачивающиеся на глаза слёзы при упоминании имени человека, который был нужен до боли именно сейчас.
— Нет, не дозвонился. Они упорно молчат и не хотят выходить на связь, — мрачно произносит он, сидя напротив дочери и доедая содержимое своей тарелки.
Лу опустила глаза вниз, стараясь дышать как можно глубже, не выдавая своего волнения и своего, пока ещё маленького, секрета. Положив руку на живот и поглаживая ткань платья ладонью она, кажется, решилась всё рассказать отцу.
— Пап, я должна признаться тебе кое в чём…
Посмотрев на часы, на которых было уже почти восемь, Лу поняла, что пора ехать и отрабатывать своё честное имя журналиста, не зная, как всё пройдёт, а, главное, кто придёт. Из них двоих радовалась одна лишь Хлоя, надеясь, что всё-таки сможет в живую увидеть Эдди Редмэйна, который точно пострадает от её вопросов и обаяния. Она обязательно сделает с ним селфи во всех доступных позах, так как недоступные ей не светят, к сожалению, и потребует автограф.
— Эдди что-то сделал с тобой? Да, это связано с тобой. Он тебя всё-таки обидел, и поэтому не хочет встречаться со мной и выходить на связь, так? — выстроил логическую цепочку отец, продолжая сверлить дочь взглядом, пытаясь заметить на её лице изменения от его вопроса, который почти попал в цель.
— Нет, пап. Эдди… он, конечно, причём, но не совсем. Он не знает об этом, мы тоже не общаемся, так что он не только на твои звонки не отвечает, — быстро ответила Лу, чтобы не передумать обо всём рассказать.
«Но мне кажется, что всё-таки тебе ещё рано знать, папочка, о моём положении», — подумала она и встала из-за стола. Поправив на плече небольшую сумку, девушка направилась к двери, стараясь убежать от взгляда отца, который быстро настиг её. Схватив ключи от машины, он открыл перед ней дверь, пропуская вперёд.
— О чём он не знает, Лу? — поинтересовался Том у дочери уже в машине. Чтобы не терять времени на расспросы дома, они продолжили по дороге туда, где её ждала мучительная работа.
«Быстро думай, Лу, как выкрутиться. Быстро, твою мать. Я не хочу, чтобы отец насильно притащил Эда к моим ногам и заставил взять ответственность за свои выходки».
— Возможно, он не знает об интервью, ведь у него новый фильм. Ну и мало ли, какие там проблемы, — Лу попыталась как можно правдивей увильнуть от своего честного ответа.
— Нет, всё он прекрасно знает. Его агент уже находится здесь, в Англии. И агент Мэтта тоже, да и они оба, возможно, тоже здесь. Но только, вот почему на звонки не отвечают, два оболтуса? — последнюю фразу отец процедил сквозь зубы, притормозив на светофоре, и повернулся к дочери, снова ловя её взгляд. По его лицу чётко читалось, что его не провести, к тому же, открыться было Лу желанием. — Он тебя как-то обижает? Я был прав всё-таки, говоря про омут Редмейна и его изобретательных чертей, — как-то сильно утверждающе произносит он, будто бы стал уже уверен в этом.
— Нет, он ничего такого не делал и заботился обо мне, не хуже, чем ты, когда мы были в Америке, — призналась она отцу, стараясь изменить его неправильный вывод. «Чёрт! Я, кажется, делаю ещё хуже».
— Почему тогда сбежала от него и живёшь у меня? Прячешься? Он тебя напугал?
— Нет, пап. Ну что за мысли вообще такие про него? Он же не чудовище, и, к тому же, ты знаешь его, и по-твоему, он способен напугать? — так же вопросом ответила она, оттягивая момент истины.
— Лу, он актёр. Он вообще способен притворяться и быть, кем угодно, и сделать, что угодно. Я уже говорил, что знаю его как человека, но ни как мужчину, который живёт с моей дочерью. Ты знаешь его с другой стороны, так скажем, с бытовой, которую я только пытаюсь выяснить, а ты защищаешь его.
— Я не защищаю. Я просто говорю, что он нормальный, он не псих, он хороший, и как человек, и как мужчина. И я не сбегала от него, я ушла только потому, что мне невыносимо одной находиться в его огромном доме. И, к тому же, он не знает даже, что я там не живу, ну если он, конечно, не появился уже и не собирается прийти всё-таки на интервью, радуя тебя, Хлою, Алисию и вгоняя в ступор меня.
«Главное, не разучиться дышать в его присутствии», — подумала Лу, наивно полагая, что убедила отца в своих словах, и он больше не будет ничего выяснять, к тому же, они почти прибыли на место. Ладно, всё равно, рано или поздно придётся признаться, а так хотя бы у неё будет поддержка, если от Эдди её не дождёшься.
— Я немного беременна, — быстро вымолвила Лу, повернувшись к отцу, который резко затормозил. Не глядя на неё, он сидел молча, обдумывая всё, что услышал, и затем всё-таки повернулся к дочери.
— И сколько это — немного? — очередной тихий вопрос с его уст был произнесён с волнением.
— Семь недель, — признаётся она, проглатывая невидимый комок в горле.
— Хорошо, Лу. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — Том выбрался из машины, чтобы сделать вдох и наполнить лёгкие кислородом.
Нужно было постараться трезво принять слова дочери, без лишних эмоций, ведь всё равно она бы когда-нибудь призналась ему в этом. Его маленькая Лу уже вовсе не маленькая, и у неё самой скоро появится маленький человечек. Заботы, инстинкты, чувства, недосказанность с родителями, ещё и Эдди пропал. «Проклятье!» — выругался режиссёр, потирая лицо рукой и забираясь обратно в машину.
