После капитуляции Юга я сказал президенту Дэвису, что ни при каких условиях не буду жить под властью янки. Дэвис попенял мне (дескать, они пообещали никого не трогать), сдался новым властям, и оказался в тюрьме. А я сумел бежать в Англию практически без гроша в кармане. Я жил на гонорары за мои книги по юриспруденции, пользовавшимся спросом и в Старом свете. Но, главное, я был на свободе.

И тут отцовская поговорка дала сбой. Чтобы работать адвокатом, нужно было и здесь пройти как минимум трехгодичный курс, а потом сдать экзамен. Я же сдал этот экзамен за пять месяцев, и стал одним из самых уважаемых адвокатов в Лондоне. Когда я поехал в Париж к жене, которую не видел шесть лет, она бросилась ко мне на шею, исповедовалась во всех своих грехах и изменах, и обещала больше так никогда не поступать.

Жизнь налаживалась… Пусть газеты янки писали, что жена изменяла мне, потому что я импотент, а кое-кто даже намекал, что я содомит – мне было все равно. Я был счастлив во всем, кроме одного. Моя первая любовь – Дикси – лежала, изнасилованная проклятыми янки, и я уже не надеялся когда-либо увидеть ее свободной.

В сентябре этого года я поехал к жене в Париж, а в начале октября, незадолго до отъезда, ко мне на улице подошел вежливый молодой человек.

– Мистер Бенджамин, – сказал он, – у меня к вам рекомендательное письмо.

Он никак не был южанином: его английский был с явным иностранным акцентом, причем не испанским, французским или немецким…

Я взял из его рук конверт, достал нож, вскрыл его, и увидел знакомый почерк президента Дэвиса. «Мой дорогой Джуда, – писал тот, – я прошу Вас выслушать человека, который передаст вам это письмо, и верить ему, как мне. Ваш друг Джефферсон Дэвис».

– Мистер Бенджамин, меня зовут Александр, – сказал мне незнакомец, когда я дочитал письмо и кивнул ему в знак согласия. – Не хотели бы вы выпить кофе? В Кафе де ля Пэ есть приватные кабинеты, где нам никто не помешает.

Я был в недоумении: президент Дэвис никогда бы не прислал ко мне просителя. Да и к тому же откуда он узнал, что я буду в это время в Париже? Так что что-то здесь было не так…

Через десять минут мы сидели в кафе, и перед нами стояли чашки с кофе. Александр неожиданно произнес:

– Мистер Бенджамин, президент Дэвис просил вам передать, что правительство Конфедерации возобновляет работу с середины ноября, и что ваше присутствие там будет обязательным.

Я ошеломленно смотрел на собеседника.

– Да-да, правительство Конфедерации возобновляет свою работу, – повторил тот. – А вы, как-никак, государственный секретарь…

– Мистер Александр… – хрипло произнес я.

– Просто Александр, – поправил он.

– Александр, – сказал я, – Конфедерация, увы, мертва, янки плотно контролируют весь Юг.

– Мистер Бенджамин… – назидательно сказал тот, – позвольте вам кое-что объяснить.

– Зовите меня просто Джуда, – тихо произнес я. На мгновение мне показалось, что передо мной не живой человек, а воплощенный ангел Господень – настолько чужеродными выглядели его мимика и телодвижения.

– Так вот, Джуда, – сказал Александр, – Конфедерация обязательно возродится, и в скором времени начнется освобождение ее территории от власти янки. Правительство уже собралось в полном составе, не хватает только вас. А где именно расположено правительство Конфедерации в изгнании вы узнаете чуть позже. Если мы, конечно, договоримся.

– Но Конфедерацию никто не признает, если уж ее никто не признал тогда, – уныло сказал я, – и она снова будет обречена…

– Джуда, – усмехнулся мой собеседник, – Конфедерацию уже признали. Это сделало государство, которое я имею честь представлять. И мы готовы помочь святому делу освобождения юга от тирании янки всем, чем можно: деньгами, причем немалыми, новейшим оружием и первоклассными военными специалистами. Один умный человек сказал в похожем случае: «Враг будет разбит, и победа будет за нами».

– Но кто вы? – недоумевающе произнес я.

Александр снова усмехнулся.

– Это вы узнаете, как только согласитесь на предложение вашего президента. Вашего, заметьте, не моего.

«Значит, вы югоросс, милейший Александр…» – подумал я про себя.

Я был в Портсмуте по делам одного из своих клиентов в ту самую ночь, когда югороссы непонятным образом уничтожили весь базировавшийся там британский флот и сильно разрушили сам порт. Обстрел и взрывы меня не испугали. Больше всего меня поразила та легкость, с которой они уничтожили главную базу военно-морских сил Объединенного королевства. Да, если это государство со всем его могуществом станет нашим союзником, то у нас появится реальный шанс.

Я поднял голову и сказал:

– Я согласен, Александр. Только один вопрос, раз уж я согласился. Вы ведь югоросс?

– Ну, вот и хорошо, – кивнул тот. – Да, вы угадали, я действительно югоросс. Ну а пока вам предстоит вместо Лондона добраться до острова Флореш, что в Западных Азорах. В начале ноября вас оттуда заберут.

– А у меня будет время вернуться в Лондон и привести в порядок все мои дела? – растерянно спросил я. – У меня ведь клиенты…

– Лучше этого не делать, чтобы противник ни о чем не догадался, – ответил Александр. – У вас же есть там партнеры? Напишите им, что вам придется срочно отправиться на лечение, и что вы просите, чтобы они взяли клиентов на себя на время вашего отсутствия. А жене и дочери не говорите ничего. Пусть они думают, что вы вернетесь в Лондон. Так будет безопасней и для них, и для вас. – Он достал из кармана большое портмоне. – Вот, смотрите. Это билет на поезд в Бордо. Отходит послезавтра – именно тогда, когда вы собирались уехать в Лондон. Вот билет на пакетбот, следующий рейсом Бордо-Лиссабон. А это билет на пароход, идущий в Веракрус. Договоритесь с капитаном о том, что вы сойдете во Флореше. Так многие делают. Потом поселитесь в гостинице «Осиденталь» в городе Санта Круз, там на ваше имя уже зарезервирован номер. Через несколько дней после вашего приезда на Флореш зайдет наш корабль. На нем вы и отправитесь прямо на встречу с Джефферсоном Дэвисом.

– Значит, вы были уверены, что я соглашусь? – спросил я.

– Конечно, – ответил он. – Вы же патриот своей родины.

Дальше все пошло как по маслу. Жена проводила меня до перрона, я сел на поезд до Кале, подождал, пока супруга уйдет, и пересел в нужный поезд на Бордо.

Дальше были Бордо, Лиссабон, Санта Круз… А потом на Флореш зашла эскадра огромных югоросских кораблей. На крейсере с труднопроизносимым названием «Severomorsk» ко мне с самого начала отнеслись как к официальному лицу дружеского государства, с соблюдением положенного дипломатического этикета. Далее – шесть дней морского путешествия, и вот я на Кубе, куда я когда-то бежал от янки по дороге в Англию, и откуда я, с Господней помощью, вернусь туда, откуда уехал, как мне тогда казалось, навсегда.

И только там я поверил, что наш Юг возрождается. И что мне действительно стало везти в любви…

Я терпеливо ждал, пока мой старый друг Джуда стоял, вытянувшись как по стойке смирно, а по его щекам текли скупые мужские слезы. Тут я понял потаенный смысл слов югоросского майора Сергея Рагуленко (которого местные кубинцы звали команданте Серхио Элефанте): «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».

Вот наконец Джуда немного успокоился, вытер платком слезы и надел шляпу.

– Идемте, мистер президент, – сказал он, – теперь я готов выслушать все, что вы мне скажете.

Мы с ним вошли в недавно построенный небольшой домик с претенциозным названием «Временный Капитолий Конфедерации». Теперь я понял, почему майор Рагуленко так настаивал на необходимости этого здания. Если все Гуантанамо, со всеми его потрохами, принадлежало Югороссии, то тут, во временном Капитолии, была территория Конфедерации. Обстановка самая обычная: большой круглый стол, несколько стульев, на столе кувшин с водой и несколько стаканов, а также огромная Библия.