Мы смотрели фильмы про войну. Фильмы про войну нравились мне больше всех. Были фильмы, в которых бравые советские солдаты всегда побеждали глупых фашистов. Фильмы-комедии, фильмы-агитки. Мы смеялись над немцами, радовались за наших, все было нормально. Но, видимо, создавать подобное кино наскучило советским режиссерам. Победа над слабым и глупым противникам казалось победой игрушечной и неубедительной. А когда, исчерпав темы героизма и самоотверженности пехоты, авиации и флота, кинематография добралась до непобедимой советской разведки, умным русским шпионам поневоле приходилось противопоставлять в беспощадном интеллектуальном столкновении не менее умных немецких контрразведчиков. Красивые немецкие офицеры с точеными надменными лицами в сексуальной военной форме хладнокровно расстреливали и вешали, пытали и допрашивали наших. Наши были добрее, умнее и сильнее, наши всегда побеждали, но наших героев было много, а немецких злодеев мало. Из фильма в фильм, из книги в книгу кочевали одни и те же немецкие имена, становясь реальнее и ощутимее с каждым кадром, с каждой страницей. Тогда еще не знали слова "сериал", тогда еще не представляли непреодолимой притягательной силы постоянных героев, плохих или хороших. Пиком популярности ненавистных фашистов стал фильм "Семнадцать мгновений весны". Всех самых одиозных злодеев играли в этом фильме наши родные, примелькавшиеся на экранах звезды кино. На экране совсем не злые немцы пили водку, курили, шутили и смеялись. Враг ездил в дорогих и красивых немецких машинах по аккуратным немецким улицам, пил кофе из маленьких чашечек, курил английские сигареты. И даже советский разведчик Штирлиц с безупречной арийской характеристикой был уже не совсем советским человеком. И когда Штирлиц, напряженно обдумывая очередное задание центра, неторопливо шел по немецкой улочке или пил пиво в немецкой пивной, мы отождествляли себя с ним, мы вместе со Штирлицем тоже становились немножко немцами.
В книге "Фашист пролетел" личная история автора тесно переплетена с историей ее героев. Переплетена так прочно, что псевдоним одного из героев книги совпадает с именем автора. Этот герой погибает. Умирает, подписав свой единственный и последний печатный выкрик странным именем: Сергей Юрьенен.
Герои книги отравлены чужими языками, чужими символами, чужой музыкой и чужими штанами. Не понимающие и не принимающие всепоглащающего общества тотального рабства, они просто положили на великий и могучий Советский Союз. Положили всерьез и бесповоротно, у кого что есть. Положили в лучших традициях русской литературы класть на власть, самим фактом отрицания пуританской внешне и распутной внутри власти утверждая свою маргинальность. Как герои Пушкина и Баркова, Ерофеева и Владимирова, герои книги "Фашист пролетел" уходят от окружающей их реальности в алкоголь и секс, постоянный секс и алкоголь. Слишком умные для угона самолета, слишком циничные для бессмысленного протеста на Красной площади, послевоенные мальчики ничем почти не отличаются от моего поколения или от поколения подрастающих малолеток.
Книга "Фашист пролетел" современна, слишком современна, современна к сожалению. Актуальность ее, я знаю, печалит и самого автора. Печалит она и меня. Как и автору, мне бы очень хотелось сказать, что все, что написано, уже устарело, что угроза тотальной власти и тотального отождествления с врагом оставлена позади, слилась с историей. Но это не так, и это грустно.
В стране, столетиями ходящей по бесконечной спирали, так похожей на круг. В стране, где слова "избежать" и "убежать" давно стали синонимами. Где каждое следующее поколение вынуждено разгребать наследие предыдущих. В той далекой и загадочной стране очередной герой обречен постоянно раскапывать все новые и новые могилы, разгадывать все новые и новые тайны предыдущих войн. И войн, и могил хватит еще на несколько поколений. Войны продолжаются, число могил растет.
Хочется надеяться, что все это когда-нибудь закончится. Очень хочется. Но, к сожалению, реальным представляется именно мальчик из романа, велосипед "Орленок", армейская фляга с водой, шлем врага и крест за доблесть, за доблесть на Восточном фронте. Мальчик снова и снова вонзает в землю лезвие лопаты, копает с усилием, старательно, копает долго, очень долго, вечно.
Рубен Давид ГОНСАЛЕС ГАЛЬЕГО
Мадрид
