— Не понимаю, о чем ты говоришь, — Майорова очень старалась не выдать свои эмоции, но получалось плохо.

— Тебя сейчас определенно грызет то, что Антон остался там, около того кафе, где его сто процентов может Ирка охомутать, и тебе это не нравится, — со знанием дела произнес Максим, тем самым раздражая девушка еще сильнее.

— Да мне вообще плевать на то, кто его там охомутать собирается, — бросила Саша, но парня было не провести. Он слишком давно был знаком с Майоровой, чтобы верить таким ее отговоркам.

— Да-да, именно поэтому ты гипнотизируешь бедный телефон на предмет уведомлений. Майорова, не строй из себя дуру, тебе не идет. Признайся, что Миранчук тебе все же понравился, особенно, его напор, тут мало, кто вообще устоять может, — Королёв говорил, а внутри него медленно разгорался огонек страха быть сейчас же выкинутым с балкона девятого этажа. Там выжить вообще нереально.

— Знаешь что? — девушка повернулась лицом к другу, угрожающе размахивая ложкой, которой до этого помешивала пельмени. — Еще одно слово, и я…

— Понял-понял, — Максим поднял руки в примирительном жесте, стараясь усмирить слишком уж буйную подругу. — Ты слишком раздраженная в последнее время. Могу посоветовать отличную методику, как с этим бороться.

Майорова только открывала и закрывала рот, словно рыба, не в силах что-либо ответить. В какой-то степени Королёв же был прав, и девушка даже про себя это признала, но ему в жизни не скажет, а то еще зазнается.

Отложив ложку подальше, Саша тяжело вздохнула.

— Убивать не буду, но, Макс, надеюсь, ты не Миранчука имел в виду, когда предлагал мне сбросить напряжение?

Парень только ухмыльнулся, из чего Майорова сделала вывод, что он точно подразумевал Антона. Слишком уж довольным он в этот момент выглядел. Себя он не предлагал, ведь влечения друг к другу они никогда не чувствовали, даже если учесть, что Сашка могла вполне спокойно переодеваться в присутствии Макса, совершенно не стесняясь его или боясь чего-то.

— Капец, всегда знала, что у тебя извращенная фантазия.

***

Ребята досмотрели матч, который закончился проигрышем Баварии, но Макс, как ни странно, не расстроился. Он ликовал, явно что-то придумав.

— Ну, Санчес, готова снова исполнять мое желание?

— А с какого это… — начала было девушка, но вовремя поняла, что бесполезно припираться, когда у друга разве что лампочка над головой не горит от нахлынувшей гениальной идеи. — Давай уже, вещай, что на этот раз я должна сделать.

— Ничего особенного. Написать Антону и извиниться за то, что вела себя как полная дура на глазах у многих прохожих.

Уж чего-чего, а такого девушка точно не могла уже терпеть. Она вскочила с дивана и грозно стреляя глазами в Макса, прошипела, словно взбешенная анаконда.

— Во-первых, я не собираюсь ни перед кем извиняться. Во-вторых, не смей мне даже такое предлагать. И, в-третьих, ужина не будет, можешь собираться домой прямо сейчас, и чтобы я подобной херни от тебя больше никогда не слышала.

Максим покорно поднялся на ноги, забирая с дивана толстовку и пошел в прихожую. Кажется, он перегнул на этот раз палку. Уже обуваясь, он заметил, что Саша стоит рядом, опираясь плечом о дверной косяк.

— Мась, ты куда собрался-то? — удивленно произнесла девушка, сверля парня непонимающим взглядом.

— Охренеть, Майорова, ну ты даешь. Сама только что меня выгнала, а теперь еще и спрашивает, куда это я собираюсь. Вот же блин женская логика! — Королёв продолжал шнуровать кроссовки, но тонкие веревочки не желали ему поддаваться, постоянно выскальзывая из рук и заставляя парня сдавленно материться.

— Я погорячилась. Оставайся уже. Я же знаю, что ты все равно никуда не уйдешь.

***

Антон сидел около иллюминатора, смотря в темное небо. Внизу плыли тучи, которые сто процентов проливались дождем, где-то в районе Воронежа. Настроение было препаршивейшим, но парень сам был в этом виноват. Еще в аэропорту он созвонился с Лешей, прося брата встретить его из Домодедово, на что старший, конечно, поворчал для порядка, сетуя на то, что его здоровый сон в такие редкие выходные катится коту под хвост, но, естественно, согласился.

В Домодедово было почти пусто и безлюдно, только если не считать обслуживающего персонала, который, как говорится, должен трудиться без сна и отдыха.

Лёша ожидал возле стенда с какой-то «интересной» информация, просто коротая время. Заметив угрюмое выражение лица братика, он кивнул, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями.

— Привет. Ну и видок у тебя, братец, — Лёша обнял Антона, который в ответ и сам вцепился в него, как в спасательный круг.

— Поехали домой, — слишком грустным голосом это было произнесено, и Лёша еще больше удостоверился в своих догадках.

Домой они ехали молча, а тишину в салоне разбавляла только музыка, которую на этот раз выбирал старший. Младшему, казалось, все вообще было по барабану. Антон сверлил взглядом проскальзывающие мимо деревья, дома и витрины закрытых магазинов. Настроения не было по двум причинам. Во-первых, он снова жутко облажался. А, во-вторых, действительно ведет себя как полный мудак, опираясь только на свои чувства, совершенно не подумав о Саше.

Почему-то при мыслях о девушке, в особенности, о том, что она к нему вообще ничего не испытывает, внутри неприятно ныло.

Переступив порог любимой квартиры, Антон бросил дорожную сумку куда-то в угол прихожей, явно не желая ее сейчас разбирать, и без лишних слов ушел в ванную. Струи горячей воды расслабляли и приводили мысли в порядок, а мир уже не казался таким паршивым.

В голове Миранчука возникла идея написать Саше извинения за свое отстойное поведение. Он очень надеялся, что так сможет добиться от нее хоть толику благосклонности.

Выйдя из душа, парень прошел на кухню, где Лёша ждал душещипательный рассказ о поездке брата. Он как всегда приготовил чай с лимоном, помогавший настроиться на нужный лад.

Сделав глоток, Антон, набравшись смелости, выложил все, что с ним произошло в городе на Волге. Лёша внимательно слушал, не перебивал, хоть в его голове возникли мысли о том, какой же братец только идиот.

— Я не знаю, что мне теперь делать, ну, кроме того, что мозгов у меня вообще нет, в отличие от тебя, — подытожил Антон, вылавливая из чашки дольку лимона и отправляя ее рот. Цитрус отдает кислинкой на языке, а парень невольно вспоминает, что и целоваться с Сашей было немного по-лимонному. Он улыбается каким-то своим мыслям, пережевывая дольку.

— Насчет мозгов полностью согласен, — подхватывает Лёша, — а вот, что делать — это же элементарно. Напиши ей, позвони, только не дави, как около кафе, там ты явно переборщил. Ты же умеешь быть ласковым, а не дохрена расфуфыренным мудаком. Вот и покажи ей это.

Лёша как всегда бы прав. Только он мог найти правильные слова и успокоить в два счета. Это Антон ценил всегда. Он подался вперед, заключая брата в объятия, а тот, в свою очередь, провел ладонью по слегка взъерошенным волосам Тохи, что тоже обычно имело правильный результат.

Достав телефон, парень долгое время сверлил экран, который часто загорался, сигнализируя о новом уведомлении. Смахнув ленту, чтобы не мозолила глаза, Антон открыл аккаунт и уже по инерции открыл диалог с Сашей. Последнее сообщение от нее было как раз перед объявленными выходными и моментом, когда Миранчук жестко облажался.

Парень явно решил попытать удачу, быстро набирая сообщение.

***

Когда Макс уже видел, наверное, третий сон, Саша закуталась в теплый плед и вышла на балкон. Ветер, который практически хлестал по лицу несколькими часами ранее, утихомирился, и теперь на улице стоял почти полный штиль. Майорова сильнее закуталась, присаживаясь на стул, который всегда стоял на одном и том же месте вот уже три года.

В голову лезли самые разные и не очень нормальные, с точки зрения девушки, мысли. Преобладающее их количество было об Антоне, что достаточно сильно и пугало Сашу, и раздражало. Она никогда не позволяла себя ничего лишнего в сторону парней, а тут она удивилась сама себе, когда Миранчук действительно, кажется, завладел всем ее вниманием. Королёв был прав — Антон ей понравился, но не так сильно, как думал друг, а всего-то на несколько процентов — где-то на десять. И того, кажется, было слишком много.