Денис ожидал его в кафе через два квартала от Сашиного дома, потягивая кофе. Он был совершенно спокойным.

— Привет, что случилось? — Черышев протянул ладонь для рукопожатия. Головин поздоровался и опустился на стул напротив.

— Меня пытались убить, — тихо произнес молодой человек. Денис чуть не уронил чашку, услышав слова друга.

— Что?

— Да, не знаю, кому я так не угодил, — Саша устало потер глаза, он так и не лег спать как советовал ему врач, поэтому навалившиеся неприятности и бессонная ночь давали о себе знать.

— Ты в полицию заявил? — хрипло спросил Черышев.

— Нет. Тут другое.

— Что? — Черышев от нетерпения почти подпрыгивал вместе со стулом.

— Настю ранили, она закрыла меня собой, — говорить об этом по-прежнему было трудно, а осознавать еще труднее. Саша закрыл глаза, стараясь абстрагироваться от внезапно появившихся проблем.

— С ней все нормально? — хоть он и не был знаком с девушкой, но убитое состояние друга добавляло переживаний. То, что Головин влюбился в Настю, Денис сообразил уже после их первого свидания. Сейчас же, казалось, его чувства только усилились, перерастая во что-то нечто большее.

— Уже да. Была остановка дыхания, но врач вытащил ее буквально с того света, — фраза на выдохе. Перед глазами снова пробегает картинка вчерашнего. Саша жмурится, стараясь побороть липкий страх за жизнь девушки, хоть по словам доктора ей уже ничего не угрожало.

— Ты уверен, что стреляли в тебя, а не в нее? Ты же говорил, что она в полиции работает, мало ли у нее врагов.

— Уверен, целились-то в меня, она под пулю бросилась, — молодой человек жестом подозвал официанта, заказывая крепкий кофе. Глаза слипались, только вот о сне не могло быть и речи. Волнение не покидало ни на мгновение.

Черышев тяжело вздыхает. Он не знает, что делать. Была бы рядом Кристина, она бы сто процентов что-нибудь придумала, но тревожить любимую девушку он не хотел, не хотел, чтобы она за него переживала.

Сборы были в самом разгаре. До встречи на поле было еще два дня. Как только тренировка окончилась, Головин сорвался с места и помчался в раздевалку. Практически срывая с себя форму, он быстро переодевался. Пару часов назад ему позвонил главный врач, оповещая, что Настя пришла в себя, и ее можно увидеть. Столкнувшись в дверях с Артемом, Саша на некоторое время выпал из реальности. Дзюба внимательно посмотрел на него сверху вниз.

— Сань, все нормально?

Головин поднял глаза, излучающие сейчас такой спектр эмоций, что что-либо в них разобрать было бы довольно сложно.

— Уже да. До скорого, — пробормотал молодой человек, покидая раздевалку. Артем же только улыбнулся.

До больницы Саша добрался в рекордно короткие сроки. Вбежав в помещение, он схватил с вешалки белый халат для посетителей, и полностью проигнорировав крики медсестры о бахилах, устремился по коридору по направлению к седьмой палате.

Отворив дверь чуть ли не с ноги, Головин замер: Настя полулежала на кровати с открытыми глазами. Ее лицо было бледным, почти сливалось со стеной.

— Привет, — выдыхает молодой человек, снова срываясь с места и подбегая к кровати, наклоняется и заключает девушку в объятия. Настя хватается за него как за спасательный круг. Вчера она почти попрощалась с жизнью, а сегодня снова ощущает его теплые руки на своей талии и горячее дыхание на шее.

— Привет, — девушка отстраняется всего на несколько сантиметров, но тут же чувствует некий холодок и прижимается к молодому человеку с новой силой. Она пока еще довольно слаба, но присутствие Саши рядом улучшает и самочувствие, и настроение.

Головин смотрел на нее с неподдельной нежностью и медленно наклонялся к ее губам. Подавшись немного вперед, Настя первая прижалась к его рту. Саша сразу же перехватил инициативу и поцеловал медленно, пьяняще.

Он растягивал удовольствие, целуя податливые губы, совсем потеряв счет времени.

— Доброе утро, — в палату без стука вошел главный врач. Саша отпрыгнул от Насти, непонимающе смотря на доктора, которого судя по всему не смутило то, что он только что увидел. — Как самочувствие?

— Уже лучше, — тихо ответила Настя, пряча покрасневшие щеки.

— Это отлично. Но мы вас выпишем не раньше, чем через три дня. Вам нужно полностью восстановиться после ранения и набраться сил. После выписки еще пару недель отдыха дома, — Настя только тихо застонала. — Со здоровьем шутки плохи. Я вас оставлю, только Саша, вы не долго, девушке нужно больше отдыхать.

Головин кивнул, и доктор вышел.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — улыбнулась Настя.

— Точно? — Саша присел на край койки и заправил выбившуюся прядь девушке за ухо.

— Точно, — уверенно произнесла девушка. Она пододвинулась ближе к молодому человеку и положила голову ему на плечо. По телу разливалось тепло, дышалось свободнее.

Они просидели так, наверное, около часа. Саша прокручивал в голове вопрос о том, почему Настя его спасла? Почему сделала это почти ценой своей жизни?

Настя вообще ни о чем не думала, напрягать мозг пока не хотелось. Она молча обнимала молодого человека, вдыхая его умопомрачительный аромат.

«Игрок под номером семнадцать Александр Головин забивает первый гол в ворота сербской команды «Партизан»* — голос комментатора разливается по стадиону и трибуны взрываются, скандируя: «ЦСКА! ЦСКА!»

Саша поднимает руки к небу, улыбается, представляя уже такое родное лицо. Настя еще была в больнице, и он каждый день приходил к ней, как только появлялось свободное время. Медсестры и врачи к нему привыкли и пропускали почти без лишних вопросов.

В результате встречи ЦСКА выиграл со счетом 3:0, и команда решила отпраздновать победу. К Саше после матча подошел тренер и проинформировал о том, что завтра состоятся переговоры относительно трансфера в «Челси». Саша хотел играть в такой известной команде, но сейчас начал сомневаться. Он все больше и больше думал о том, как ему жить дальше. До встречи с Настей он и подумать не мог, что может что-то сдерживать его при такой возможности развития его футбольной карьеры. Сейчас же он действительно сомневался. С одной стороны, он хотел уехать, но, с другой — расставаться с девушкой он не хотел.

Согласно кивнув, Головин поспешил переодеваться. На выходе из стадиона около автобуса толпились фанаты, подлавливая любимых футболистов. К нему подбежали две девчонки.

— Александр, можно с вами сфотографироваться?

Саша внимательно посмотрев на поклонниц. Он набрал в легкие побольше воздуха.

— Извините, я не фотографируюсь с фанатками, — тихо, но немного жестко ответил Головин.

— Но после матча с Испанией вы согласились на снимок с одной из фанаток, — не унималась девчонка, чем начала только раздражать. Саша стиснул зубы.

— Это было исключением, а сейчас извините, я очень спешу, — молодой человек проскользнул мимо толпы прямо к стоянке такси. Девчонки обернулись ему вслед с недовольными лицами.

Пока автомобиль мчался к больнице, Головин прокручивал в голове эту встречу с подростками. Он ведь действительно после встречи с Настей больше не фотографировался с другими девушками. В Калтане его много раз перехватывали ребята разного возраста, и он улыбался уголками губ в камеру.

Сегодня Настю выписывали, и радость от победы молодого человека только усилила ожидание возвращения домой. По дороге Саша заехал в цветочный ларек. Не мог не поздравить девушку с выпиской.

Сам процесс выписки был недолгим: доктор передал лист с назначениями о том, как и что дальше нужно делать, как питаться и самое главное — никакого стресса, одна реанимация уже была, больше не нужно.

Дома было хорошо, родители уехали в отпуск, чем обезопасили себя от волнения за дочь. Настя была рада, что мама и папа не в курсе ее ранения, иначе бы отец разнес половину города, пока бы не нашел того ублюдка, который стрелял в нее.

Дома было чудесно, правда огромный слой пыли немного портил картину.