- Нет, – девушка инстинктивно оттянула левый рукав свитера.

Тогда ведьма сняла очки и потерла переносицу.

- Когда Джиневра Уизли объявила, что вы виновны в смерти… в смерти Брайна Бродерика, в ваших глазах я увидела ужас. Нет, не тот удивленный ужас, а тот, который присущ ребенку, которого поймали за кражей конфет или раскрыли его секрет при всех родственниках на семейном празднике. В ваших глазах был страх.

- А вам, – робко начала гриффиндорка, – а вам не было бы страшно, если бы ваш близкий друг неожиданно при всех сказал, что это вы украли все его конфеты, когда вы об этом даже и подумать не могли? Я также испугалась, – а про себя подумала: – Я испугалась того, что это могло быть правдой. Впрочем, это и было правдой.

МакГонагалл не стала настаивать, но была уверена, что Гермиона что-то скрывает. Но пока она директор, все останется так, как было при Дамблдоре. Она не позволит никогда применять к ученикам сыворотку правды.

- Расскажите мне все, что вы помните из поездки в Александрию, – перевела тему директор. Ведьма понимала, что здесь Гермиона ничего не утаит, – в сущности, все то, что узнал профессор Снейп в библиотеке.

- Об этом я ничего не знаю, – виновата отпустив глаза, ответила девушка.

- Как это? Тогда для чего он вас взял с собой?!

- Этого я тоже не знаю, – ну не могла же Гермиона сказать, что сама напросилась. – Я провела весь день с семьей Бенджамина Сахима.

МакГонагалл в удивлении подняла бровь.

- Сахим? А не его ли жена Айша обладает даром прорицания?

- Вы их знаете? – удивилась девушка.

- Да, встречала как-то раз, когда пришлось вместо Альбуса отправиться на всемирную Магическую конференцию. Мисс Грейнджер, вы что-то знаете о пророчестве профессора Снейпа? – вопросов было очень много и Гермионе пришлось напрячься, чтобы не сболтнуть лишнего.

- Пророчество?

- Да, пророчество, – требовательный взгляд директора говорил о том, что это уж точно не укроется от нее.

- Я правда не понимаю, о чем вы, профессор МакГонагалл, – удивление сыграть не получилось.

- Гермиона, если я тебе позволила что-то утаить, то здесь я потребую честности. Вчера, когда вы прибыли, Северус Снейп сказал мне о пророчестве, но изъясняться не посчитал нужным, – настаивала директор.

- Но я и пр…

- Я вижу по вашим глазам, что вы что-то знаете!

Прижатая к стенке, гриффиндорка не видела смысла что-то скрывать, тем более от чуткой, доброй и проницательной МакГонагалл.

- Я точно не помню, но судьба профессора Снейпа решится только в неком союзе, перед этим тьма должна забрать с собой троих… Директор, что вы от меня хотите, я не помню! – атмосфера давила, девушка посмотрела в потолок, еле сдерживая слезы. Фантомная боль от метки не давала покоя.

Минерва МакГонагалл откинулась в кресле, осознавая, что несколько переборщила. Этот учебный год давался тяжело не только ей, но и Гермионе. Профессору трансфигурации показалось, что она не знает и толики того, что происходит с девушкой, и от этого она была бессильна, так как не знала, как помочь.

***

Мертвое тело Брайна Бродерика покоилось на столе, подверженное термальной обработке. Казалось, что он спит. Если его потрепать по плечу, то он сонно откроет глаза и удивится, почему здесь столько людей. Но парень не спал.

- Джинни ценила его больше, чем других членов команды, – сказал Гарри, закатывая рукава мантии.

- Да уж, хороший был малый, – подтвердил Рон. – Давай быстрее разберемся с этим и сходим навестим Джин, а то она еще и на нас накинется, как на Гермиону.

Гарри поджал губы и взмахнул палочкой.

- Даже не верится, что такой жизнерадостный молодой человек мог так внезапно оборвать свою жизнь, – посетовала Гризельда, высмаркиваясь в платок.

Министр Кингсли молча наблюдал за происходящим. Йоргенсен, присев на стол, задумчиво смотрел на Северуса Снейпа, который также держался в стороне от происходящего.

- Это было не самоубийство, – подытожил Уизли.

Гарри записал что-то на отчетном пергаменте и, задумавшись, добавил:

- На него было наложено заклятие Империус. Профессор Йоргенсен, можем ли мы посмотреть его воспоминания?

- Боюсь, нет, мистер Поттер, – датчанин скрестил руки на груди, виновато улыбнувшись. – Смерть наступила мгновенно. Я тоже пытался выудить хоть что-то, но удар об землю был достаточно сильным. Не удалось выудить даже какие-то фрагменты.

- Это в корне меняет дело, – с сарказмом произнес Рон, почесав затылок.

- Нам придется обследовать все палочки в Хогвартсе, даже вашу, профессор, – Поттер посмотрел на Снейпа, который явно был этим не доволен.

- Не вижу в этом необходимости, – ответил зельевар.

- Северус, если ты не покажешь свою палочку, то первый попадешь под подозрение, – вмешался Кингсли.

- Вам ли меня подозревать, министр? – усмехнулся Снейп.

- Северус, не вынуждай меня. Просто покажи палочку.

Зельевар обвел всех ненавидящим взглядом и, вытащив палочку из рукава, брезгливо протянул ее Гарри Поттеру. В этот момент в кабинет ЗОТИ, через открытое окно ворвалась школьная сова и кинула письмо к ногам Северуса Снейпа. На конверте стояла печать Малфоев.

Как только Гарри забрал палочку, Рон кинулся к письму. Снейп резко носком туфли наступил на конверт, прямо перед усыпанным веснушками лицом.

- Вы все также продолжаете совать свой наглый нос не в свое дело, Уизли, – процедил зельевар.

- Даже если вас оправдали и выдали Орден Мерлина, то это не значит, что вам кинулись все доверять, мистер Снейп, – ответил Рон, сверля мага взглядом. Молодой аврор выпрямился и поправил мантию.

Северус Снейп, не наклоняясь, призвал к себе письмо.

- То, что меня связывает с Малфоями, это мое личное дело, министр, – также сквозь зубы ответил зельевар на мысли Кингсли. – Ну что, Поттер, вы убедились, что моя палочка не участвовала ни в чем ужасном за последние сутки? И да, мне кажется это абсурдным – проверять палочки сутки, а то и более, спустя!

На этом маг развернулся и вышел из кабинета ЗОТИ, стремительно хлопнув дверью.

- Да, не думал, что когда-нибудь соглашусь с профессором Снейпом, но проверять палочки действительно абсурдная идея, – заключил Абрахам Йоргенсен.

***

Ворвавшись в дом Малфоев, Снейп не удостоил никого приветствием, а сразу перешел к делу.

- Нарцисса, почему ты мне не сказала об этом еще вчера! – прикрикнул он на женщину, которая лежала в гостиной на диване, с приложенным к голове компрессом.

Ведьма мучительно села и посмотрела хмельными глазами на мужчину.

- Тише, Северус, моя голова разрывается от боли, – простонала Нарцисса Малфой.

- На, опохмелись, – маг с пренебрежением сунул в руку женщине флакон с зельем. Снейп предусмотрительно взял его с собой, предсказывая состояние подруги.

Дожидаясь, пока зелье подействует, зельевар молчал. Когда Нарцисса пришла в себя, она вытащила из кармана письмо и протянула Снейпу.

- Я испугалась, – произнося это, она вытерла влажным компрессом лицо.

- И чего же ты испугалась? – доставая письмо из конверта, спросил маг.

- Я испугалась того, что это могла быть она!

В письме была всего одна строчка:

Твои кошмары скоро станут явью.

Целую,

Трис

Снейп задумался над содержимым.

- Северус, это ее почерк. Почерк Беллатрисы! – Нарцисса была действительно напугана. – Я всегда боялась того, что она вернется, и она это знала.

- Драко знает? – будто не слыша ее, спросил зельевар.

- Нет! Я ни за что бы его не посвятила в это!

- Хоть где-то ты трезво мыслишь, – усмехнулся Снейп.

Ведьма обиженно промолчала. Его шуточки всегда ее напрягали.

- Нарцисса, Беллатриса мертва!

- А что, если нет? Вдруг она смогла выжить! – миссис Малфой укуталась в халат, будто в поместье стало холодно.

- После того, что с ней сделала Молли Уизли, должно было случиться чудо, чтобы она выжила, – маг хмуро посмотрел на Нарцииссу, вникая в ее мысли. Он ждал, что эта фраза могла спровоцировать ее, что дало бы ему понять, знает ли она о хоркруксе.