Он ещё раз постарался рассмотреть хоть что-нибудь наверху, глядя между перилами, но опять безрезультатно. Да и что там можно увидеть? Бесконечные лестничные пролёты? Тяжело вздохнув, он поставил ногу на первую ступеньку ведущую наверх.

Двести пятьдесят шесть, это много или мало? После того как пройдёшь три, кажется что мало и получится одолеть это количество без особых проблем. После тринадцатого начинаешь сомневаться, что всё будет так легко. После двадцать третьего становится очевидным факт, что сил понадобится очень много. Учитывая то, что пролёты между этажами были довольно длинными, получалось даже больше этажей в пересчёте на ступеньки, если сравнивать с обычным домом.

Пройдя пятьдесят шесть этажей, если он нигде не ошибся и не сбился, Сергей решил сделать большой привал. В буквальном смысле этого слова. Он повалился на пол и, тяжело дыша, лежал с закрытыми глазами, пока дыхание не восстановилось.

А ведь он специально не спешил, старался подниматься размеренно, чтобы не сбивать дыхание и не сильно уставать. Но всё равно вымотался. Ноги были как ватные, он сильно пропотел, и дыхалка была ни к чёрту. Да, нужно было заниматься спортом, а не собираться пойти в фитнес клуб в начале каждого сезона.

Это у него была такая фишка, чтобы оправдаться перед собой, почему он не ходит. Планировать с нового года, это если не начал, то долго ждать до следующего. Планировать с начала месяца, тогда придётся часто переносить сроки. Он планировал раз в сезон. Первый день весны – отличное время, чтобы заняться спортом. Но тут навалились проблемы, на работе завал, да ещё и на другую квартиру пришлось переезжать. Ну какой сейчас спорт? Ничего страшного, будет первый день лета, это даже лучше. Начало лета – начало новой, спортивной жизни. И так продолжалось годами. Самое интересное, что он сам во всё это искренне верил, что просто обстоятельства так складываются. До этого самого момента, пока не лёг между лестничными пролётами на пол, пытаясь восстановить дыхание. Тут ему стал очевиден весь самообман, в котором он жил всё это время. Стало очень неприятно от себя такого. Он твёрдо решил, что если выберется, то обязательно займётся спортом, и тот будет играть значительную роль в его жизни. Теперь только так!

Отдышавшись, он встал. По его расчётам идти было ещё двести этажей. Подойдя к стене, он замком от ширинки накарябал на стене число двести. Получилось коряво, но вполне читаемо. С ненавистью посмотрев на уходящие вверх ступеньки, Сергей тяжело вздохнул и пошёл дальше.

На каждом без исключения этаже, он проверял, заперта ли дверь. Осторожно надавливал на ручку и толкал. Все двери оказывались заперты. После этого он всегда прикладывал ухо к двери и слушал, надеясь уловить хоть какой-то звук. Но всё было тихо. Ни разу ему не удалось уловить ни единого шороха.

Он преодолел ещё пятьдесят этажей и окончательно выдохся. Во рту была так сухо, как будто туда насыпали песок. И в противовес этому очень сильно хотелось в туалет. Он терпел, сколько мог, стараясь сохранить в организме столь необходимую ему жидкость, но в итоге нарисовал на стене знак вопроса струёй и пошёл дальше.

Вопрос он нарисовал не случайно. С момента похищения вся его голова была забита одними вопросами, а ответов как не было, так и нет. Всё происходящее казалось нереальным.

Нацарапав на стене число сто пятьдесят, он опять улёгся на пол и лежал так довольно долго, не в силах подняться. За время второго захода он уже не был уверен, что считал правильно, раза три он точно сбивался. Но примерно число было верным. Он прошёл сорок процентов пути. Меньше половины, а сил уже не оставалось. Это ещё ему повезло, что половину этажей он проехал на лифте. Если бы он нашёл лестницу на своём этаже, там, где была его камера, то наверняка умер бы по дороге. А тут надежда ещё есть. Только бы наверху был выход, будет обидно проделать такой путь впустую.

На полу лежать было жёстко и довольно прохладно, но он настолько устал, что это не помешало ему уснуть.

Когда он проснулся, то совершенно не имел представления, сколько времени проспал. До этого, он хоть примерно представлял который час. После того как обнаружил часы в комнате уборщиков, он всё время старался фиксировать сколько прошло. Да, это было субъективно, но хоть что-то. До сна он понимал, что было ещё утро. Теперь же могло быть сколько угодно времени. Тело болело от лежания на жёстком полу, это свидетельствовало о том, что спал он не пять минут, а долго. Но зато, возможно, восстановил силы.

Если и восстановил, то он этого не заметил. Теперь ноги были не ватными, как сразу после подъёма, а болели, после перенесённой нагрузки. Жажда была дичайшая. Голод тоже, но про это можно было пока не думать. Пить хотелось сильнее.

Единственный выход, который он видел в сложившейся ситуации, это продолжать движение вверх. Только там может быть надежда на спасение.

До следующей остановки он смог одолеть только двадцать этажей. Это было катастрофически мало. Он предполагал, что будет трудно, возможно даже очень, но то, что он выдохнется примерно на середине, это было чересчур. Впереди было ещё не меньше этажей, чем он преодолел до этого, а сил уже не было.

И это учитывая то, что он недавно поспал и отдохнул. Как же он на поверку оказался слаб и не подготовлен. За всё время подъёма, ему на глаза не попалось ни одного средства наблюдения и контроля. Был шанс, что они здесь были замаскированы, но и в этом он сомневался. Лестница была очень будничной и обычной.

Вспомнилась его теория с телешоу, которую он несколько забросил. Вряд ли зрителям будет интересно, как он преодолевает десятки этажей и мочится на стену, рисуя знак вопроса. Теперь всё это казалось просто смешным. Какое телешоу?

Однако, эта мысль его парадоксальным образом подстегнула, он не стал гасить этот внезапный импульс, а постарался поддержать его, представляя сидящих у экранов обывателей и смотрящих за тем, как он оттуда выбирается. Резко встав, он, держась за перила и перехватываясь при каждом шаге, пошёл вверх.

На этом порыве удалось преодолеть ещё десять этажей. Силы, конечно, закончились раньше, но он специально добил до ровного счёта, чтобы не сбиться. Получалось, что прошёл он сто тридцать шесть этажей, а осталось сто двадцать. На то, правильно ли он считал или нет, он решил пока не отвлекаться.

Радует то, что больше половины, но ещё так много осталось! Было досадно, что он оказался таким слабым. Но сто двадцать уже не так пугало. Нужно преодолеть двадцать, и останется всего сотня. А там вообще пойдут двузначные числа.

Он понимал, что без отдыха идти не сможет. Сергей сел, привалясь к стене, и закрыл глаза. Он опять уснул. Просто провалился в темноту. В какой-то момент ему показалось, что он падает, он вздрогнул и резко проснулся.

В первую секунду он не понял, где находится и что происходит. Но потом память вернулась, а вместе с ней накатила и волна отчаяния. Да такая, что слёзы навернулись на глаза.

Он резко встал. Не хватало ему ещё расплакаться. Почему-то очень важной показалась мысль, что так он тоже будет терять влагу, столь ценную сейчас. Глупо, конечно. Но эта мысль никак не отпускала и заставила взять себя в руки.

Собрав всю волю в кулак, он встал и решительно направился к лестнице. Сергей решил, что пройдёт двадцатку за один заход, чего бы ему это не стоило. Он решительно зашагал вверх, и сначала даже удивился, насколько легко это у него получается. Но уже буквально через один этаж силы начали резко заканчиваться.

Он не сдавался и упрямо переставлял ноги со ступеньки на ступеньку. Шаг за шагом, шаг за шагом, шаг за шагом.

В какой-то момент, он поймал себя на мысли, что перестал считать этажи. Да, прошёл он не много, но сколько именно? Уставший мозг расценил это как трагедию. Он положил руки на перила, скрестив их между собой, потому согнулся и упёрся в них головой.

– Пять! – прошептал он, – пускай будет пять этажей. Если это так важно, буду считать, что прошёл пять этажей.