Но вернемся к нашим баранам, пардон, разбойникам. А ситуация накалялась с каждым днем. Направили делегацию в город с просьбой о помощи, наместник обещал помочь, но вот помощи, что–то не видать. А между тем дальнюю от нас деревню, занимающуюся в основном рыбалкой и огородничеством, разорили разбойники, мужиков в большинстве порубили, но бабы с детьми успели на лодках переплыть речку и лесом кое–как добраться до нашей деревни. Староста Михайло развил бурную деятельность и смог пристроить всех пострадавших, а оставшиеся мужики влились в наше ополчение.

В общем вопрос назрел и надо было приступать к активным действиям.

Отец разослал разведку и через некоторое время выяснился удивительный факт. Обозревшие разбойники устроились в захваченной деревеньке и начали там уже обживаться. Восстанавливая хаты и используя в качестве рабской силы оставшихся жителей. Отец собрал совет и начали думать, как разбить и уничтожить злодеев. Ведь разбойники решили окопаться в наших краях всерьез, а от такого соседства добра не жди, и до кустиков сгонять будет страшновато лишний раз, да и любая охота или сбор урожая будет превращаться в целую войсковую операцию. Да и сосредоточение всех бандитов в одном месте играло на руку, но только в случае внезапного нападения, в чистом поле более опытные и злые бандиты скорее всего разобьют не опытных вчерашних крестьян.

Спустя два дня, ночью по реке на лодках спустилась первая сотня ополченцев с луками и заняли позиции вдоль берега. Вторая сотня расположилась пред деревней охватив ее полукольцом. Все ополченцы были вооружены луками, остальное оружие лежало рядом. Дождавшись первых признаков рассвета, отец скомандовал поджечь стрелы и начать обстрел деревни со стороны второй сотни. Деревня с первого же залпа начала гореть, благо крыши у многих из соломы, из домов выскакивали обалдевшие разбойники и метались, не зная куда бежать и как укрыться. Но спустя пять минут главарь разбойников сумел организовать оборону на окраинах села и начал готовиться к атаке наших позиций. В этот момент дала залп наша первая сотня от берега реки и противник опять заметался, в этот момент отец во главе своего конного десятка ворвался в деревню, а вслед за ним и вторая сотня ополченцев, с другой стороны начала атаку первая сотня. Разбойники окончательно поддались панике и начали пытаться разбегаться кто куда. Но вокруг полыхали хаты и видимость была прекрасной, убегающих разбойников били в спины наши лучники и уйти никому не удавалось. В это время главарь разбойников собрав вокруг себя внушительный отряд попытался прорваться на выход из деревни, но нарвался на отряд отца, завязнув в бое с опытными всадниками. В это время их окружили и задавили числом.

В результате ночного боя погибли почти все разбойники, к сожалению, большинство деревенских, что попали в лапы разбойников тоже погибло в неразберихе и пожарах, да и деревню решено было не восстанавливать. Все оставшиеся в живых жители переехали к нам, староста обещал помочь с постройкой новых домов для погорельцев, тем более при деревне была своя пилорама. Погибло не мало и наших ополченцев, все–таки ночной бой даже в современном мире довольно сложное в управлении мероприятие. Ну а ранены различной степени были почти все ополченцы, да и отцу моему досталось. Но главное, что мы победили, а уж по местным реалиям потери были и вовсе смехотворны.

Но главным результатом было то, что наш староста решил подать документы на признание нас официально селом и негласным центром над окрестными землями. Ведь с прибившимися жителями с другой деревни у нас уже было больше тысячи жителей, и крупнее нас в округе селений не было. Да и опять же мельница, пилорама, лесозаготовки, свой кузнец, знахарка и постоялый двор с таверной имелись. Село кстати наша называлась Ольховка. Почему так никто не помнит, но название всем нравилось.

Староста так же задумал обнести границы села двойным частоколом и построить несколько сторожевых вышек, для наблюдения за окрестностями. Да и то, как сказать задумал, ему весь мозг вынес мой отец, которого назначили официальным главой стражи. А в свой десяток он соответственно забрал своих соратников и наиболее умелых ополченцев что отличились в бою за соседнюю деревню. Отец ходил гордый собой, а мать все смеялась и подшучивала над ним, чтобы не слишком нос задирал.

В принципе с этого момента наше село стало непрерывно расти и расширятся благодаря тому, что наш и так очень шустрый староста открыл «второе дыхание».

А между тем приближалась осень, и родители все больше становились задумчивы при взгляде на меня, ведь мне уже было 6 лет, а значит с первым днем осени меня должны были отвезти в город на учебу.

Наше расставание переживали и мои сестры с братьями. Блин, про их то описание я и забыл!

Так ну про Машу я уже раньше говорил, так что ен интересно.

Дальше у нас идет Иван, серьезный и хмурый парень на год младше старшей сестры, он был любимцем отца и во всем ему подражал, имеет тоже темно–русый цвет волос, а вот глаза имел мамины светло–серые. Обожал охоту и воинское дело. Готов был стрелять из лука и махать мечем днями на пролет. Да и тело у него было мощное, видно точно весь в отца пошел. Гроза соседних мальчишек, никому спуску не давал.

Младшим был балагур Лешка, это голубоглазое, блондинистое чудо был известен всему селу за веселый характер, если кто, где–то слышит взрывы хохота мальцов, то точно Лешка рассказывает новый услышанный от меня анекдот, душа любой компании и любимец, и мечта всех девчонок. Но при этом огромный любитель шуток и шалостей. Так что и по жопе получал он регулярно, но при этом никогда не унывал и пока заживала пятая точка придумывал новую шалость и главное, как не попасться в этот раз.

Ну и теперь реально самая младшая после меня Ксения! Это маленькое голубоглазое блондинистое чудо могло одним своим видом очаровать кого угодно. Даже я пал перед чарами этой юной красотки. Ведь как тут устоишь, когда на тебя, умоляюще, смотрят эти огромные доверчивые голубые глаза. В общем улучшенная копия матери растет. Хотя хитрозадая до невозможности, ой чую «повезет» ее жениху в будущем. Если, конечно, знакомство с отцом переживет, который ревностно и старшую то охраняет, а за младшую чую вообще всех на британский флаг порвет.

В последний вечер перед отъездом вся семья собралась за одним столом, родители устроили настоящий пир, но почему–то вся семья была не голодна.

– Так ну что вы все расклеились то? Вы же меня не на тот свет провожаете, а всеголишь на учебу! – попытался я успокоить родных.

– Ну мы же скучать будем! – всхилпнула Ксюшка и быстро прыгнула мне на коленки и уткнувшись в меня зарыдала.

– Так я тоже скучать буду, и приезжать каждые каникулы! – гладя ее по голове, сказал я, обращаясь к женской половине. А то у Машки и мамы тоже уже слезы в глазах стояли.

– Так устроили тут сырость. Давайте заканчивайте, нам ему еще наставления дать нужно – сурово сказал отец. Правда особого эффекта не произошло.

– Отец переходи к тяжелой артиллерии – посоветовал я, все тут же посмотрели на отца.

– Ну как это к какой!? Скажи, что тоже сейчас расплачешься если, не прекратят! – с серьезным видом выдал я.

Минуту стояла тишина, а потом всех прорвал истерических хохот, все в этот момент представили плачущего отца и это было настолько дико, что народ не выдержал. Спустя пять минут народ стал успокаиваться, а обстановка из уныло–плаксивой перешла в нормальное русло.

– Ну ты Сашка отжег, у меня даже слезы от смеха пошли – утираясь сказал отец.

– Фантазер – вторил ему Иван.

– Ну раз все успокоились и повеселели может перейдем к сладенькому? – заканючил я.

– Все то ему слаааааддддееенькое – пробурчала мама, но отправилась на кухню за тортом.

– Ура!!! – закричала наша маленькая непоседа Ксюшка.

***

Утром нас провожало все семейство, мы с отцом сели на телегу, так же к нам подсело двое стражников, в соседнюю телегу сел отец моей сверстницы Марины и сама девочка. Их так же провожали родные. По девочке было видно, что расставание с семьей далось ей не легко, хотя раньше за ней не замечал любви к мокрому делу. Но, с другой стороны, это я взрослый черствый мужик в теле ребенка, а Маринка на самом деле маленькая девочка и расставание с родными для нее тяжкое испытание.