– Уйдем отсюда, не зачем искушать судьбу. Поверьте, такие вещи лучше обсуждать укромно, подальше от общества. Сыновья Лойолы сидят в каждой таверне и суют нос в каждый разговор.

– Мгм, что ж, уйдем, – согласился Миссон, – только давай прихватим пару бутылочек вина. Оно здесь отличное!

В старом городе, куда пришли заговорщики, вокруг старой гавани еще сохранились руины римских укреплений. Волнующие тени былой мощи великой империи сиротливо доживали свой век. Глядя на них, Миссон сел на камень и откупорил бутылку.

– Знаешь, святой отец, – мечтательно улыбался он – я бесконечно влюблен в жизнь. Смотрю я на эти развалины и думаю, империи и города превращаются в пыль, цивилизации в легенды, люди кто во что горазд. Бесконечный поток времени почти не меняет правила этого мира, всегда чистое бежит от грязного, вечное от бренного, спокойное от суетного. Вот и мы бежим от этих городов в море, потому что ложь и мышиная возня претят нам. Так ведь?

– Бросьте, – отозвался Караччиоли. – Зачем эти разговоры?

– Не знаю, просто так подумалось.

– Поменьше думайте на пьяную голову, не искушайтесь, nescit vox missa reverti. Лучше объясните, что вы там придумали с кораблем?

– Все очень просто, святой отец. Завтра я пристрою вас на наше судно, вы человек образованный, латынь знаете, врачуете неплохо, и, уверяю вас, понравитесь капитану. Через шесть дней мы отплываем к берегам Индии, и там, в открытом море, где-нибудь у острова святого Лаврентия, нам представится случай завладеть кораблем, в удачном исходе которого я не сомневаюсь, потому как знаю о нашей команде намного больше капитана. Давайте выпьем за это.

– Пейте, я не хочу, – сказал Караччиоли.

Покачиваясь в такт набегавших волн, он что-то бормотал. Плащ черным парусом вздымался за его спиной.

– О чем вы там, святой отец? – позвал Миссон.

– Либертины.

– Что?

– Я говорю, либертины, так в Римской империи называли вольноотпущенников, кто вместо рабства получал свободу. А еще раньше был староитильский бог оплодотворения Либер, впоследствии ставший греческим Вакхом. Празднество в честь Вакха и Цереры называлось Либералия, в этот день в марте юноши получали тоги, свидетельствовавшие об их совершеннолетии… Либералия… Либерталия…

– Мм, непонятно, – промычал Миссон, больше занятый выпивкой, чем размышлениями друга. Будучи легким и беспечным человеком, он был уверен в скором свершении их планов и ни о чем другом и не думал.

Не прошло и четырех месяцев, как Миссон и Караччиоли захватили корабль, на котором плыли. Да и захватом это назвать, язык не поворачивался, команда сама с восторгом отдала им судно. В море они встретили еще немало людей, сходных с ними по духу. Карибский пират Тью добровольно вручил им свою шпагу и фрегат.

Вскоре на Мадагаскаре, созданная ими республика Либерталия воплотила в себе вечные идеи равенства и братства. В середине семнадцатого века это было едва ли не единственное место на земле, где свободные граждане с радостью подчинились разумным законам и правилам. Бывшие пираты, эти забияки, игроки и выпивохи, согласились даже на запрет на игру в кости и пьяный кураж.

Существовать долго республика Либерталия не смогла. Обманом негодяев она была уничтожена. Ложное донесение о богатых кораблях из Индии выманило все мужское население в море, оставив на истребление их семьи и дома. И кончилась история Либерталии, оставив о себе лишь красивую легенду о честных пиратах, ставивших свободу и справедливость превыше остального.

А что еще не менее печально…Приблизительно в то же время была истреблена и гигантская птица эпиорнис, во множестве обитавшая до того на южном острове. Есть тут какая-то связь или нет – тайна, покрытая мраком..

Разбудили меня уже в городе, когда сонное воображение пыталось представить высокую и гордую птицу. Причем мне показалось, что сон, приснившийся мне, когда-то принадлежал графу Маврикию-Августу Беневскому. Именно этот известный венгерский авантюрист в восемнадцатом веке получил монополию на колонизацию Мадагаскара, но погиб во главе созданных им туземных отрядов в стычке с французами. А пока был жив, он часто видел сны о пиратах, считавших, как и он, Мадагаскар одним из любимейших богом мест, ведь там нет крупных ящиков и ядовитых змей, а в глубине острова проживала самая гуттаперчевая семья пигмеев микеа.

Вечером за бутылкой вина я пересказал приятелю историю Либерталии, а заодно сделал увлекательный экскурс по истории открытия новых земель, выхватывая из жизни Великих капитанов самые яркие моменты. Горячо обсуждая возможность отправиться в плавание, мы пришли к отличной идее. Минуя мелкие речки, озера и заводи, спустить наш корабль в бескрайние просторы моря Бахуса и исследовать его загадочные горизонты.

«А что, – подумал я, – очень мило совместить полезное с приятным. Главное, не забывать о цели – исследование».

Следующим утром, не мешкая, мы начали оснащать судно. Сбережения друга и небольшое наследство, оставленное мне родственниками, помогли нам быстро собрать команду. В скором времени под всеми парусами, пьяные в стельку, мы отплыли в неизвестном направлении.

Придерживаясь соображений Гуго Гроция о свободном море, без всяких волнений за нашу судьбу мы отдались в руки винного бога. Нам были не нужны компасы и точные карты Мартина Вальдземюллера, не было даже надобности сверять точность курса по Финикийской звезде. Мы ни о чем не заботились, единственным нашим занятием было: «sed praeter omnia bibendum quid», то есть «прежде всего выпьем».

Хмельные волны неудержимо несли вперед, упругий ветер добросовестно надувал парус, а мы пили вино, развлекая друг друга шутками. Безоблачное небо и яркое солнце не предвещали ничего дурного. Мы радовались, как дети, светлой легкости нашего продвижения. И хотя кому-то припомнилась трагическая судьба фрегата «Минерва», крушение «Дианы», после четырех недель изнуряющей борьбы с бурями и землетрясениями, загадочная гибель тендера «Камчадал», а также необъяснимое исчезновение кораблей «Белла» и «Атланта», таинственная история французского судна «Розали» и всем известной «Марии Селесты», это не омрачило нашего великолепного настроения. Какое отношение все эти корабли, свалившиеся в другое измерение, могли иметь к нам? Беззаботные, как мультяшки, мы уплывали вдаль на разноцветном кораблике.

Когда возник резонный вопрос, как далеко нас занесло, никто ничего с уверенностью сказать не смог. Ответ явился сам.

Посередине радужного простора нарисовался остров. Не дождавшись обеда, мы снарядили туда лодку. Вблизи остров оказался таким ярко-зеленым и свежим, что мы подумали, уж не тот ли это самый остров Биминия.

На поиски Биминии дал согласие сам испанский король Фердинанд Католик, после чего экспедиция снаряженная Хуан Понес де Леоном отправилась искать чудесный остров. А вернее, волшебный омолаживающий источник находившийся там. Ходили легенды, что человек, окунувшийся в воды этого источника, обретает второе рождение. И так некоторые прониклись идеей найти остров с омолаживающим родником, что половина команды, собранной сеньором де Леоном, состояла из тех, кому давно требовался капитальный ремонт. Все они устремились поправить пошатнувшееся здоровье, а кое-кто даже обрести потерянную в стычках с пиратами руку или ногу. Уж как они надеялись на это чудо.

Верно, и сам Фердинанд Католик не раз потирал от удовольствия ладоши, ожидая во дворце помолодевших морячков. Может, даже и во сне он сладко причмокивал, предвкушая скорые чудеса, ему снилось, как несут моряки большие бурдюки с волшебной влагой. А Фердинанду, конечно, не терпится, и он прямо на глазах у честного народа, во множестве собравшегося по случаю счастливого возвращения экспедиции, обливается прямо из бурдюков, и враз молодеет. Подданные ликуют, и все как бы счастливы.

Наверняка, Фердинанд прямо пищал от подобных сновидений.