– Не понял.

– Люблю.

– Что-что?

– Может быть люблю.

– Хорошая девочка. ~ – я погладил Россию по голове.

– Я не собака!

– Собака, теперь ты моя овчарочка. ~

– Нет! – она разорвала объятия и отправилась в сторону входа в зал.

– Думай как хочешь, вот только я прав. – я обнял её со спины.

– Америка, а ну, пусти меня.

– Неа.

– За меня родные переживать будут.

– Побудь ещё немного со мной, ты ведь с ними и так много времени проводишь.

– Но ведь мы каждый день виделись, каждый вечер, пять дней подряд.

– А с ними ты дни напролет проводишь, причём несколько лет.

– Хорошо, ещё немного с тобой побуду.

Мы вернулись на лавочку.

– Ты давно меня полюбила, Россия?

– Ты так прямолинен?!

– Отвечай.

– Ну, скажем так, я не уверена, что прям люблю, но определенно странные чувства всё же к тебе испытываю, а так, ярко вспыхнули они сегодня. А ещё, там на балу, ты выглядел так знакомо и в тоже время не был похож на себя.

– Раз не уверена, не буду напрягать, думай о чувствах сколько хочешь, я подожду. А на счёт знакомо или нет... Знаешь на сегодняшнем балу, у меня появились странные подозрения. Твоё платье, фасон и то как оно сидит на тебе. Можешь побольше рассказать о нём.

– О платье? А, так это оно старое, обшитое новыми тканями. У Бела золотые руки, он смог из давнишнего сарафана сделать чудо. Платью, что мы обшили, много лет, так оно обычное белое, без пояса, на нем была лишь парочка вышевок здесь, здесь и здесь. Но мы их убрали, чтобы осуществить мою задумку.

Платье купила, когда была Империей, чтобы сбегать в город к обычным людям и помогать им. В обычном белом сарафане меня с светло-русыми волосами было сложно узнать.

– Интересно, правда, очень любопытно. А ты хорошо помнишь времена прошлой жизни?

– Да, отлично помню, все ключевые моменты.

– Вот как. – я надеялся, что Роси могла быть моей первой любовью, ведь столько совпадений, что же, зря надеялся выходит. Предполагал, что она могла что-то забыть, однако это не так.

– Лишь...

– Лишь?

– Есть один пробел в памяти.

– Какой?

– После 50 лет моей новой жизни, я вспомнила что-то очень важное, вроде бы. СССР пытался стереть из моей памяти момент моей смерти, который был весьма болезненным и ещё что-то. Однако у него получилось стереть последние пять лет воспоминаний моей прошлой жизни, за исключением последнего дня, в который я попрощалась с жизнью.

– Но как он стёр?

– СССР был личностью загадочной. Был не похожим на нас. Он объединение стран, но государство, странно да? Появился неожиданно, пришёл к нам мальчиком лет десяти, а мы, как ты знаешь, страны, перерождаемся детьми пяти лет. Он был очень необычным, к примеру, он не старел, когда был государством, однако маскеруясь под человека, менялся, время оставляли на нем следы прожитых лет.

– Ого.

– И среди всех странностей, у него была одна способность, позволяющая ему стирать память. Были и другие, но эта очень необычная. И он помог мне избавиться от частиц вредных, наверное, воспоминаний.

– Понятно! Так значит есть шанс.

– Какой?

– Не важно. Благодарен тебе за то, что всё рассказала. Как точно узнаю обязательно тебе расскажу.

– Обращайся. Ну, пойдем обратно в зал?

– Хочешь – иди, я тебя больше держать не буду. Ты много мне рассказала и тебе стало лучше, я спокоен. Просто не хочу туда возвращаться, ведь уже встретил тебя – значит и нужды туда идти у меня нет.

– Амери...

Я закурил. Россия встала с лавочки, но не уходила.

– Беги-беги давай! До окончания бала немного времени осталось.

– Мне, правда, хочется вернуться, но и тебя оставлять одного я не могу.

– Хах, ты же глупенькая моя, не помру от тоски, мне надоел шум в зале.

– Не пойду.

– Другого шанса может не появится.

– Знаю, но...

– Но?

– Не могу я просто так уйти, мы ведь только на собрании увидимся, да и придется сдерживать себя, как всегда. Плюс, мы враждуем и просто поговорить не выйдет.

– Намёк понял, хочешь наедине провести со мной время, да?

– Тип того.

– Аха-ха-ха, стесняшка какая, так бы и сказала. Тогда давай так, ты идешь сейчас на бал и веселишься, а завтра или послезавтра идешь со мной на свидание.

– Сви-свидание?

– После случившегося дружеской встречей это не назовешь, согласись. Чем не вариант, так пойдешь?

– Да-да, тогда послезавтра.

– Отлично, я напишу где и во сколько.

– Ладно, пока-пока. – она развела руки, чтобы обнять меня.

– Бай. – я обнял, а потом поцеловал её в щеку.

– Что творишь?

– Бе-е-е, дразню тебя. – сказал я и отправился в глубь сада за замком.

– Дурак!

– Ага-ага, пока, милая.

– Агр, бесишь. Ты вообще куда?

– Просто погуляю немного потом домой.

– Ясненько, будь осторожен. – она развернулась и пошла к входу в зал. Один раз обернулась и в этот момент я не переставал смотреть ей в след, поэтому глупо подергал рукой. На что, наверняка смущенная, Россия буркнула и окончательно отвернулась.

Фуф, всё-таки признался. Чёрт, это было трудно, но её реакция внушает мне надежду. Смешно, не думал, что девушкой, которую я по-настоящему полюблю, будет Россия. Враждующее государство, вечно купающееся в моих санкциях.

Платье, ведь у ласточки было похожее, очень похожее, цвет волос, точно такой же, глаза, именно эта голубизна. Вот почему после встречи с незнакомой в караоке я подумал, что где-то видел её. Всё сходится, Роси не помнит промежуток времени, в который мы познакомились, однако вспомнив об этом в новой жизни, она грустила из-за воспоминаний, значит они были очень ценными. По её словам, она старалась не выделяться среди людей, сбегала и помогала им, чем могла. Слишком много совпадений. И всё-таки это судьба, в которую глупышка не верит. Но может быть она вспомнит, может быть хоть часть моментов промелькнут у неё в голове.

Я так рад, рад тому, что подружился с ней, влюбился в неё, да вообще всему происходящему.

– Здравствуй-здравствуй, США.

– Украина?

– Можно и не так официально.

– Давно не виделись! – Чёрт, она пришла после того, как Россия ушла, надеюсь они не пересеклись.

– Давненько.

– Ага.

– Смотрю ты с Россией сдружился, хотя от плана отказался, выходит всё ещё хочешь расширить территории, да?

– Нет, просто общаемся. У меня больше нет интереса к её землям.

– Я знаю. А если точнее сказать, то у тебя этого интереса никогда не было. Зато к самой России тебя тянет, верно?

– Не понимаю, о чём ты?

– Думаю, пора тебе всё рассказать.

– Аха-ха-ха, Украй, давай на прямую.

– Хорошо, ты любишь Роси.

– Воу-воу, хорошая шутка, почти повёлся, – чёрт, неужели она слышала наш разговор?! – чисто интересно, с чего ты это взяла.

– Дурочка из себя не строй, я давно это знаю.

– Бред, прости, но реально бред.

– Что же, тогда я всё расскажу. Я люблю свою сестру Россию. Никогда не хотела причинять ей боль и вред, но наши политические отношения ужасны. Я должна вести себя с ней так публично, враждавать и не воспринимать её. Ты даже не представляешь какого это, когда она тебе помогает в бессмысленной войне, а ты должен продолжать винить её во всем и менять совместную историю.

Меня долгое время держали под ужасным контролем. Всё что я говорила на собраниях это слова власти. Хотя ты знаешь, мы вольны выбирать чьего мнения придерживаться народа или же власти, однако у меня не было выбора. Да и народ раскололся во мнениях. Но позже у меня появились маленькая свобода, контроль стал слабее, так как у власти возникли новые проблемы, поважнее меня. Поэтому я так плохо отношусь к Роси, хотя и люблю её.

А ты всегда плохо относился к моей сестре и не из-за давящей на тебя власти, а просто потому что поддавался нелепому мнению большинства, хотя она тебе ничего плохого не делала. Тебе ведь нравилось делать ей гадости, смешно было? Я не понимала таких как ты, идиотских придурков, что без причины унижают хороших личностей. Никто не идеален, у всех бывают тяжелые времена, но некоторым сочувствует, других же грязью больше поливают. Столько негатива лилось на неё, а особенно из-за тебя, ты многих убедил в своих замыслах, как и твоя власть.