– Здравствуйте, Ваше Высочество. Простите, что прибыл без предупреждения.

– Здравствуй, Диаваль, ничего, я как раз хотел передохнуть. Не выпьешь со мной чаю?

– Спасибо за предложение, пожалуй, соглашусь, поскольку есть о чём побеседовать. – Диаваль показал птиц.

– Принесите клетку! – восторженно крикнул Филипп. – Когда они прилетели?

– Только что.

– Как же замечательно! Пройдём туда быстрее. – принц повёл ворона за собой и указал на соседнюю комнату. – Ох, совсем запамятовал. Подайте чаю мне и гостю. – обратился он к рыжей служанке. Она после молчаливого кивка тут же исчезла.

Беседа ворона и юного принца занянулась до вечера. Они обсуждали написанное в общем письме, а после говорили о работе, хотя временно Диаваль был освобожден от обязанностей во дворце из-за подготовки войск Топких Болот, но это не мешало долгому диалогу за чашками зелёного мятного чая с заморскими сладостями. Если бы не собрание Филиппа, они бы продолжали обсуждения и планирование, но обязанности короля не ждут...

– Был рад с тобой увидеться.

– Взаимно, до свидания, Ваше Высочество. Скорейшего выздоровления Королю.

– Спасибо, что так скоро прибыл. До свидания!

Диаваль аккуратно привязал к ноге своё письмо, стал вороном и вернулся в Топкие Болота к пламенному закату. На него прыгнула белоснежная лиса, он слегка замешкался, но быстро обратясь человеком, чуть не придушил негодницу. Та тоже скоро вернула себе человеческий облик.

– А, это ты...

– Кхе-кхе. Вообще играть не умеешь.

– Прости, но ты сама виновата.

– Что это? – с любопытством спросила Блюбелл, смотря на конверт.

– Это м-моё.

– Письмо от возлюбленной? – размахивая невидимым лисиным хвостом, спросила с большем любопытством девушка.

– Отстань, от Госпожи оно... – Диаваль поднял конверт, сдул с него золотистую пыль.

– Так я всё правильно сказала! А что там написано? – прилипнув к правой руке ворона, спросила Блюбелл.

– Так я тебе и сказал! – сливаясь с алым закатом, ответил Диаваль.

– Хе-хе-хе...

Ворон убежал. Иногда, словами себя спасти нельзя и самым практичным способом решения проблем является бег. А слуга тёмной феи очень хорошо развил этот навык за этот год, ибо это правда помогало. И вот Диаваль вновь спрятался от назойливой девицы на утёсе. С трепетом в сердце он развернул письмо, впервые адресованое лишь ему. И начал зачитывать короткие строки.

Здравствуй, Диаваль, давно с тобой не виделись, надеюсь, ты справляешься с обязанностями? Шучу, уверена, что всё у тебя выходит, всё-таки у меня ведь не обычный помощник, а самый-самый из всего птичьего рода, верно?

Аврора по тебе сильно скучает, в каждой пролетающей чёрной птице пытается увидеть присматривающего за ней тебя, впрочем, мне тоже не хватает твоей нудности и ворчания, слишком уж я от них отдохнула.

Давно хотела написать лично тебе, но что-то времени никак не находилось, а тут... Дело в том... Понимаешь... Не могу точно всё объяснить, возможно ничего и не будет, и это всего лишь просто ошибочное предчувствие, но просто будь осторожен. Мы скоро вернёмся, поэтому не ввязывайся в передряги, хорошо?

От Малефисенты.*

Последние строчки были запачканы поспешными чёрными кляксам. Будто писавший сильно переживал и его рука дрожала либо торопился и не следил за красивым оформлением. Диаваль ещё несколько раз перечитал письмо, с каждым разом всё больше болела грудь, ему казалось, что собаки вновь пытаются разодрать её, но на деле это было что-то гораздо больнее.

– Госпожа, я буду воевать за наше королевство, поэтому вынужден ослушаться. – сказал он её фантому, что приходит под ночь почти каждый день в этом месяце. – Я запачкаю перья, руки и душу кровью, умру если потребуется. Быть может, будь Вы здесь, было бы иначе. Я всё тот же трусливый вестник, но теперь ещё и воин, поэтому просто простите.

– С кем ты говорил? – присаживаясь рядом, спросила Блюбелл.

– Сам с собой.

– Из-за письма ты выглядишь жалко. – осуждающе сказала девушка.

– Как знаешь...

– Она скоро возвращается?

– Через месяц.– ворон опустил голову и придавил её руками.

– Ну так совсем скоро, чего тогда такая мина?

– Вампиры доберуться через неделю. Их около пятидесяти тысяч, у Филиппа шесдесят, но это самоубийство, такое количество еле сотня выдержит, а у него шестьдесят... У нас в лесу добровольцев около сотни, надежду внушают лишь древо-воины. Но без магии Малефисенты они слабее, придётся рисковать тремя феями для небольшого усиления. Я не уверен, что в человеческом обличии сильно помогу, когда они будут рядом, поэтому попробую гепардом в ближнем бою. – Диаваль поднял голову и посмотрел в глаза Блюбелл. – Как мне защитить всех без неё, как мне спасти всех без неё?! Я обычный ворон!!! – он закричал от накопившихся чувств. – Я поведу всех на верную смерть! Я... Я ничего не могу. Но она верит в меня, написала, что я со всем справлюсь, но это не так! И Филипп уверен в победе, беспечно уверен! – ком в горле ворона поднимался всё выше. – Больше не могу притворяться, мне страшно... Но не от собственной смерти, нет, а от гибели Топких Болот и королевства Филиппа. – ворон вновь схватился за голову, сдерживая режущий гортань, противный комок.

– Диаваль... – освещенная бледной луной, подобной ей самой, девушка взяла горячие руки ворона в свои. – Я помогу тебе! Но ты должен будешь, как придёт время, помочь мне, хорошо? Завтра мы с тобой всё обсудим, а сейчас успокойся. – она провела рукой по его щеке.

– Да чем ты мне поможешь? – скуляще, но очень по-доброму спросил ночной слуга. – Ты слишком нежная и хрупкая, лёгкая... – он сжал её ладони. – Настолько, настолько, что думаю, я смогу раскрошить тебя одним лишь неаккуратным прикосновением

– Д-диаваль, я, правда, могу помочь. Но сейчас успокойся и засыпай. Не поддавайся эмоциям.

– Ты права. – он убрал свои руки и отодвинулся. – Доброй ночи. – рубиновыми глазами сверкнул ворон, вставая с остывшей земли.

– Тебе нехорошо, ты стран...

– Тс-с-с, снежинка, со мной всё хорошо, спасибо, что выслушала. Большего мне не нужно. – пристально рассматривая камень на своём браслете, ответил на подозрительно умиротворенной улыбке Диаваль немного странной интонацией.

– До-доброй...

Что страшнее свет или тьма? Вопрос сложнее, чем кажется. Если не видеть освещенных ужасов, то спокойнее, ведь так? Кажется, что они просто пройдут мимо. С другой стороны, невидинье чаще вызывает тревожность, догадки о том, что море пугающего может быть у тебя за спиной или же прямо перед лицом, а ты просто не способен лицезреть, –загоняют в угол собственных мыслей, не давая шанса покинуть его и сводят с ума. Но станет ли легче, если ты будешь видеть происходящий кошмар или же всё-таки лучше по иному... Рассуждения уходят в тупик, возможно из-за того, что пример подобрался, мягко говоря, негативного характера. Хотя приятные вещи в темноте и свете сравнивать бесполезно, ведь они не пугают... Наверное, для каждого свой вариант. Кто-то не боится видеть всё так, как оно увы есть при сладких солнечных лучах, даже освещенное убийство способно лишь чутка встревожить, кого-то же не пугает невидение под покровом ночи, и он спокойно бродит рядом с монстрами.

Ну так к чему я это... Ах да. Диаваль скорее бы предпочёл бы неожиданное поглощение тьмой, а Блюбелл долгое нахождение под прицелом в ярком свете. Они очень разные личности с похожими судьбами и образом жизни. Ну точно свет и тьма! А если вернуться к начальному вопросу... Тогда кто из них страшнее?

Хруст сухих веток разбудил Диаваля, и он чуть не упал с дерева. Ворон огляделся, всё было тихо и мирно. Огненное алое солнце спокойно поднималось вместе с румяными, персиковыми и земляничными облаками, разгоняя остатки тёмной синивы неба. Самые ранние мелкие пташки только-только начинали запевать свои утренние звонкие песни. Пока ещё ночной ветерок постепенно замедлял свой бег и слегка заигрывал с мелкой травой, не трогая листья старых деревьев. Снова послышался хруст. Тут уж Диаваль взбодрился и слетел с дерева в сторону тихого мягкого звука.