Если вы услышите, что корейцы трудоголики, не верьте! Просто не верьте! Они не трудоголики – они фанатики работы, помешанные, чокнутые! Полностью и бесповоротно свернутые на работе! А ещё этот их неистребимый коллективизм.

За следующие три или четыре дня я сделала столько, сколько не сделала бы за пару месяцев в России. При этом в обязательном порядке после работы мои партнёры тянули меня и моих девочек в питейные заведения, на бутылочку соджу. И хотя с помощью Ёнхи объясняла, что не пью, никак и ни при каких условиях, меня мало кто слушал. Меня и остальных просто тянули за собой, конечно без русских «ты меня уважаешь», но с похожими интонациями. И эти посиделки каждый день заканчивались всегда одинаково. Накачавшиеся партнёры, девочки и даже всегда серьёзная Дарья Олеговна, и абсолютно трезвая я, пытающаяся с помощью Ёнхи отправить первых по домам, а вторых доставить в гостиницу. Эти дни я возвращалась в номер едва ли не под утро, падала без ног на кровать, чтобы утром около восьми быть снова поднятой «личным будильником». Всё-таки малышка переводчица слишком ответственно подошла к работе, как только осознала, что она у неё оказывается есть. Без сомнения, когда она устроиться на настоящую постоянную работу, она будет замечательной работницей, но сейчас каждое утро я уже испытывала неслабое желание послать её куда-нибудь подальше.

К счастью, ни один дурдом не продолжается долго, по крайней мере, у него иногда бывают и выходные, и даже отпуска. Для меня этот отпуск наступил в пятницу днём, когда я, наконец, отправила, обратно, в Россию Дарью Олеговну и девочек. На следующий день в субботу улетала я сама. То есть мне оставалось провести в Корее чуть более суток. Чтобы закончить дела с партнёрами. И хоть сколько-нибудь времени потратить на себя. Поэтому сначала заехала к партнёрам, подписать оставшиеся бумаги, и клятвенно заверив, что уж завтра точно выпью с ними, за удачное завершение дел, и после этого вернулась в гостиницу. Надеясь отдохнуть, и, наконец, выбрать в город одной.

Пожалуй, в тот день я впервые вспомнила, почему я вообще оказалась в Корее. У вас когда-нибудь была мечта? Мечта, пытаясь достичь которой вы хотели бы преодолеть и преодолевали самые трудные препятствия на своём пути?

Для меня идея «попасть в Корею» стала даже не мечтой, а просто спасительной мыслью от всех проблем, которые на меня свалились два года назад. Было много плохого: проблемы со здоровьем, личной жизнью, финансами. Страшная безнадёга, от которой хотелось просто сбежать и забыться. Помниться в тот год, двое из моих знакомых повесились, испытывая такие же трудности, что и я. Но я так точно не могла сделать. Имея сына и совершив самоубийство – я бы не решила своих проблем, но точно бы доставила их ещё и ему, оставив в минимуме сиротой.

Меня спасли дорамы. Вы смотрели дорамы? Особенно корейские? Почему именно корейские? Да потому что они фантастические. Это чудесные сказки, в которых может быть всё жуть как страшно, и плохо, но они всегда – всегда заканчиваются хорошо. Ну что поделаешь – я всегда любила волшебные сказки, и потому всем сердцем полюбила корейские дорамы. Смотрела, конечно, и другие. Но японские всегда заражали острой пронзительной тоской, а китайские и тайваньские производили впечатления детской игры, и только корейские завораживали игрой и главное, актёрами. Не актрисами, только актёрами. Их имена стали первыми корейскими словами, которые я смогла запомнить.

Взрыв в моём сознании произошёл от дорамы «Городской охотник». Потом конечно я видела и другие столь же сильные дорамы, и столь же великолепных актёров, но Ли Минхо, стал тем кого я захотела увидеть. Действительно захотела. Правда, останавливала пара непростых обстоятельств. Моё отражение и мои проблемы.

Долго рассказывать, через что я прошла, но, поставив себе, цель через два года привести себя в порядок и попасть в Южную Корею, чтобы увидеть местных звёзд как можно ближе – я сумела её достичь. Только в процессе совершенно забыв про неё. Вот я в Корее уже пять дней, а ещё не видела ни одной звезды, да и что говорить, вспомнила об этом только сейчас.

Правда, результаты моих стараний этих двух лет, когда мы с сыном на пару выкладывались на физических тренировках и репетициях k-pop танцев, сегодня заметили на съёмочной площадке, и даже предложили сделать несколько пробных, а потом уже и реальных снимков всё для того же рекламного буклета. Спросите, почему k-pop танцы? Ну, потому что из-за Got7 и ещё нескольких групп корейских айдолов, они нравились мне, а ребёнку требовался положительный пример, чтобы заняться чем-то таким, так, что другого варианта для меня просто не нашлось. Кроме того, путём проб и ошибок мы пришли с ним к выводу, что единственная профессия, которую он сможет одолеть в этой жизни, это профессия модели. Молчать и улыбаться он умел в совершенстве. А танцы просто как способ выглядеть лучше.

Я улыбнулась отражению в стекле. Я изменилась сама и изменила сына благодаря Корее, а сама, даже прилетев в неё, её совсем не видела.

Когда постучались в дверь номера, я сразу и не обратила внимания, витая в мыслях. Лишь когда постучались снова, я откликнулась. Девушка, из персонала очень смущаясь, объяснила, что внизу в фойе меня ждёт мужчина. Но не смогла сказать, кто он и как его зовут. Если я правильно поняла её слова, то он просто не представился, но позвал русскую постоялицу по имени Ирин КаХр. Почему девушка смущалась, стало ясно именно после этого. Ирин КаХр – это мой псевдоним, а в гостинице я зарегистрировалась под реальным именем. Но поскольку только я подпадала под описание мужчины, персонал решил для начала уточнить. Пришлось успокоить, что попали они по адресу, и попросить передать гостю, что я скоро выйду.

Пока одевалась, задумалась только об одном. Что за мужчина мог меня спрашивать здесь в Корее по моему писательскому псевдониму? В какой-то момент по коже пробежал холодок. Адвокат предупреждала, что использование истории Got7в романе без разрешения их продюсера может быть опасным, ну в смысле противозаконным. Но за два года никаких карательных мер не последовало, и я успокоилась, и даже вот – прилетела сюда.

Могло ли это означать, что меня нашли и теперь предъявят какие-то обвинения? Только вот, как они узнали, что я в Корее?

Словом, прежде чем выйти к гостю, я накрутила себя, как только могла, и уже спускаясь на лифте, ощущала себя едва ли не серийным убийцей, которого пришли арестовывать. И естественно почти удивилась, обнаружив внизу не карательный отряд корейской полиции, а всего лишь мужчину: невысокого, лысоватого, в костюме, с чемоданчиком, похожего на адвоката. Облегчение, нахлынувшее при отсутствии полицейских, ушло как вода в песок. Мне снова стало страшно.

– Аннён хасеё. – Поздоровалась я первой.

–Вы можете говорить на русском, если вам так удобнее. – Отозвался мужчина, и меня пробила уже не изморозь, а настоящий ужас. Боженьки, адвокат, говорящий по-русски. Мне конец!

–Спасибо, мне действительно так будет удобнее. – Ноги не держали, и, не взирая, на условности, я села на диван, возле которого стояла. Мужчина тоже сел. Пару минут меня разглядывал, и лишь, когда я завозилась под его пристальным взглядом, не решаясь узнать цель такого внезапного визита, вдруг спросил:

– Вы, правда, Ирин КаХр?

Сердце едва не остановилось.

– Простите, а могу я сначала поинтересоваться вашим именем, и причиной, по которой вы меня допрашиваете?

– Допрашиваю? – Глаза мужчины расширились, и он стал походить на европейца. – Простите, я действительно не представился. Меня зовут Пак Госу, я представитель компании JYP. Вот моя визитка. У меня есть к вам несколько вопросов, и это точно не допрос.

Я оказалась в шаге от обморока и даже пожалела, что не умею терять сознание быстро и эффектно. На протянутой карточке первое, что сразу бросалось в глаза это английские буквы JYPE. Остальное на хангыле, а мой паникующий мозг отказался воспринимать его как что-то читабельное.