Боже, что я творю? Кто это вообще? Ножницы блестят на свету, лицо перекошено. С той стороны зеркальной глади я не видела себя. На меня взирала Эллен, одержимая ненавистью. Призрак из прошлого.

Кто бы мог подумать, что ярость может захватить меня, как нестерпимый свет, от которого я ослепну. Пришлось тряхнуть головой в попытке отогнать наваждение. Опустить дрожащую руку, готовую нанести решающий удар.

— Тамзин, ты чего не защищаешься?

Я с посмотрела на него. Маг смирно лежал на кровати, крепко зажмурившись и вытянув шею, как будто показывая, в какое место нужно бить.

Он приоткрыл один глаз:

— Если тебе от этого станет легче, то я готов.

— Ты совсем больной? — Я перевела взгляд на руку с зажатыми ножницами и выпустила их. Они со звоном стукнулись об пол. — Больной. И я не лучше.

— Разве мы не подходим друг другу? — с улыбкой спросил он.

Почему-то в этот момент в голове всплыли слова сержанта Дайма, что было бы лучше нас с Тамзином изолировать друг от друга. Хотя бы на время. Я бы смогла разобраться в себе, своих желаниях и чувствах. Поняла бы, хочу ли я уехать, или это все дурное влияние мага. Да, это была здравая мысль, но она улетучилась, только я увидела маленькую темную коробочку на полу, выпавшую из жилетки Тамзина.

— Погоди-ка…

Маг попытался меня остановить и играюче опрокинуть рядом с собой, но я стряхнула его руки и подошла к неожиданной находке. Тамзин выругался на чужом языке.

Лишь оказавшись в моих руках, коробочка из невзрачного темнеющего пятна на полу превратилась в футляр для ювелирных изделий, обшитый бархатом.

— Ты серьезно? — Я озадаченно посмотрела на мага — он уже успел подняться с кровати и подойти ко мне. — Нет, этого не должно быть.

— Когда я говорил про женитьбу, я был вполне серьезен, — уверил он меня.

Его руки коснулись моих, и я рассмеялась, неожиданно и некстати.

— Что такое? — с улыбкой поинтересовался он.

— Забери это. — Я попыталась всучить ему коробочку обратно, чтобы он спрятал ее в жилетке и никогда мне ее не показывал. — Не нужно. Какая к черту свадьба, Тамзин? Я тебя знаю всего пару дней.

— Правда? — Он был настойчив, в его светлых бездонных глазах можно было утонуть. — А мне кажется, что мы уже давно знакомы.

— Это какое-то безумие.

Страх, гнев, смятение, грусть. Чувства закружили, быстро сменяя друг друга, как узоры в калейдоскопе. Я была дома, но все еще в ловушке Тамзина, пойманная в капкан из его уловок и бесконечного вранья. В таких безвыходных случаях, понимая, что другого пути нет, животные обычно отгрызают себе лапы, лишь бы спастись.

— Имриш, доверься мне. Я смогу сделать тебя счастливой. Дай мне шанс.

Он спрятал коробочку и тепло обнял меня, словно закрывая собой от всех невзгод. Но я не должна была ему поддаваться, верить и уж тем более давать какие-то шансы.

Как он мог вообще говорить о моем счастье, если сам был первостепенной причиной всех моих несчастий? Если бы он никогда не появлялся в городе со своей дурацкой труппой, то мама бы не соблазнилась на Тамзина, никуда бы не убежала и скорее всего все еще была бы жива. Если бы мама осталась, то не было бы никакого инцидента с Честером. Отец бы работал на прежней работе, а я бы, наверное, смогла пожить той жизнью, о которой ничего не знала. Возможно, если бы не Тамзин, я смогла бы познать всю прелесть долгих и крепких отношений. Уже бы обзавелась семьей. Возможно, не отгоняй он от меня людей, я не стала бы такой закомплексованной, дерганой фрикушкой, какой себя считала.

Боги…

Этот ублюдок должен был за все ответить! За все. Я захотела сделать ему больно. По-настоящему. Показать эгоистичной сволочи, что он не венец творения, спустить его на землю и размазать по ней. Доказать самой себе, что я не его игрушка. Мы равны. И я могу поступить с ним так же, как он со мной.

Я возжелала этого всем сердцем. Искренне. Обнадеживающе. Горячо. Мысль пронзила меня электрическим разрядом, заставив сердце биться громче боевого барабана. Я зажмурилась, сжала кулаки и сделала медленный вдох. Один, второй, третий. Руки стали горячими, как будто я только что окунула их в кипяток, а воздух вокруг стал наполняться сладкими запахами, пробиваясь сквозь удушающий тамзиновский парфюм. Вслед за запахом появились и звуки. Вдали зазвучала знакомая музыка, послышался смех, чьи-то шумные разговоры и даже хлопки жареного попкорна. Прохладный ветерок пробежался по ногам, а ковер затвердел и стал холодным, как камень.

Тамзин боязно отпрянул от меня, но рук с моих плеч не убрал.

— Что? — выдохнул он. — Невозможно.

Я огляделась вокруг: комната родительского дома исчезла и теперь по обе стороны нас с магом обступали полотняные стены карнавальных шатров с мерцающей впереди разноцветной полоска яркого света — многолюдной площадью, укутанной отсверками прожекторов и софитов. Над головой темнело небо, под босыми ногами асфальт. Так и не скажешь, что мы только что собирали вещи в моей комнате. Единственным напоминанием о доме стали бежевые домашние тапки на ногах Тамзина, теперь казавшиеся на нем крайне неуместными.

— Карнавал, — просипела я и не узнала свой голос. Он дрожал, был пропитан гневом. — Это первый день. — Странно, что я вообще знала, где мы оказались. Слова срывались с губ раньше, чем я успевала понять их смысл. — Тот самый злосчастный день, когда я зашла к тебе в палатку.

Я сделала несколько шагов вперед, чтобы получше взглянуть на площадь из-за закоулка, в котором мы оказались. Все вокруг походило на страшный сон. Снова те же прожектора, счастливые люди в масках и костюмах. Все такое знакомое и далекое одновременно. Я была уверена, что если покинуть площадь и прогуляться по главной городской улице, то я обнаружу еще не разгромленный офис “Вестника”, а многих своих коллег — живыми.

— Имриш, как ты это… ?

— Прочь от меня!

Тамзин подступил ко мне, потянулся, вероятно, пытаясь схватить меня и вернуть обратно в нужное время, но что-то его оттолкнуло. Какая-то сила, последовавшая за взмахом моей руки и ударившая его по лицу, словно невидимый хлыст.

По обескураженному выражению лица мага я поняла, что больше не его кукла. У меня есть воля и есть выбор. И я собиралась его сделать.

— Я могу всех спасти, — прошептала я. Больше самой себе, чем ему. Жестокая мысль, необдуманная. Последствия меня не волновали. — Если я не зайду сегодня к тебе в палатку, все будет по-другому.

Впрочем, меня сейчас ничего не волновало. Ни последствия, ни предостережения, о которых говорят в фантастических фильмах про путешествия во времени. Я просто хотела сделать Тамзину больно. И я знала, что в отличие от Эллен могу сделать это без ножа.

— Если я не позволю себе зайти в твою палатку, то не будет никакого Анри. А если не будет Анри, то тебе придется выдумывать новый сценарий. И не факт, что у тебя что-то получится, потому что я все расскажу этой ничего не знающей Имриш.

А вот и она. Мой зоркий глаз сразу же приметил пару девчонок без карнавальных костюмов. Первым делом в толпе людей промелькнула белобрысая малявка Салли с розовым рюкзачком, а за ней — я. Странное это зрелище, наблюдать за собой со стороны. Толстая книга в руках, на плечах любимая кожаная куртка. Темные локоны спадают на плечи. Я смотрела на себя, как на абсолютно чуждого человека, незнакомого мне. Эта девушка не знает всей правды. Разговаривая с Салли, она выглядит счастливой.

Я коварно ухмыльнулась, представляя, в каком ужасе искривится ее лицо, когда она увидит меня.

— Ты не сделаешь этого, — вдруг процедил Тамзин за моей спиной.

— Да? Почему? — Я обернулась. На удивление, маг больше не пытался подойти ко мне, как будто бы знал, что один неверный шаг лишит его всего. — Что будешь делать, Тамзин? Нас тут быть не должно. Один мой крик, и сбегутся люди. А девочки неизбежно уже вот-вот пройдут мимо этих шатров.

Я блаженно провела по полотняным стенам руками, пытаясь раздразнить Тамзина и привести его в бешенство. Пускай он сорвется, поддастся эмоциям. Пускай сделает со мной все, что хочет. Может хоть камнем забить. Главное, чтобы та другая Имриш все это видела. Если увидит — она будет спасена, а будущее переменится.