— Давайте я помогу вам. — Он тут же перекинул через себя руку паренька со сломанной ногой. — Живой, Одо?

Одо ревностно закивал, тряхнув опаленной копной темных волос, и что-то невнятно промычал.

Когда Тамзин помог ребятам забраться в пикап, Томми с тоской взглянул на него в окно:

— Вы точно решили остаться?

— Так точно, юный друг.

— Мистер Кейр, на всякий случай, если возможности не представится… — Томми откашлялся в кулак. Я видела, что он нервничал. — Спасибо, что забрали меня и других ребят из приюта. Вы нам как отец.

Тамзин ответил мальчишке весьма странным выражением лица, довольно вытянув уголки тонких губ. Я удивленно моргнула, не веря, что Тамзин мог испытывать к кому-то родительские чувства. В военной форме СС его было представить проще, чем в роли любящего отца.

— На рассвете, Томми. — Маг улыбнулся шире. — Запомнил?

— Да, сэр. — Паренек грустно посмотрел на Тамзина, затем на меня. Видимо Томми до последнего надеялся, что мы передумаем, залезем в кузов пикапа и уедем отсюда все вместе. — Удачи вам.

Мотор отчаянно заревел, как дикий зверь, и машина рванула прочь, освещая путь яркими фарами и поднимая за собой облако пыли.

Я оглядела пустырь, на котором мы оказались: тут и там земля была разорвана и покрыта трещинами, как после долгой засухи. Кое-где торчали громадные валуны и кустарники. В воздухе пахло гарью, от которой щипало глаза и легкие.

Я закашлялась, вновь зацепившись взглядом за полыхающий вдалеке палаточный городок.

— Только не говори, Тамзин, что нам придется топать обратно.

Моё воображение и так достаточно меня мучило, и мне совершенно точно не хотелось отправиться туда, где мог воплотиться любой из моих кошмаров.

— Это ни к чему, — маг подошел к ближайшему валуну и сел возле него, прислонившись спиной. Снял с себя дробовик и портупею. — Тут подождем. Эллен скоро придет.

На портупее с оружием дело не кончилось. Тамзин положил на землю тесак Анри и принялся расстегивать фрак.

— Имриш, ты что-то говорила про бинты, — глухо пробормотал он.

Маг скинул с себя фрак и остался в бело-бордовой рубашке. Раньше она была просто белой.

— У меня еще есть игла с ниткой! Сейчас…

Пока я рылась в рюкзаке, Тамзин легким движением разорвал окровавленный рукав. Рана на его плече оказалась еще более глубокой и уродливой, чем я себе представляла. Кровь продолжала хлестать ручьем. Но, справедливости ради, стоит заметить: нас могло и на куски порубить разлетающимся мусором от взрыва. Ему сильно повезло, что рана была только одна.

Наконец и настойки отца пошли в ход. Один из пузырьков пригодился мне, чтобы обработать рану, а из второго Тамзин пил, пока я стягивала края раны прочной нитью. Боже, как же меня мутило. Я превозмогала себя, делая стежок за стежком и сглатывая подкатывающую к горлу желчь. Игла дрожала в руке, и я никак не могла это остановить. Одно дело — убегать от обгорелых мертвяков, которых видишь только мельком, другое — постоянно концентрировать взгляд на ране, в которой виднелось белое мясо и что-то еще.

Я бы никогда не смогла стать врачом как моя мать.

— Ты такая молодец, Имриш, — вполголоса промурлыкал Тамзин, все потягивая настойку. Темные волосы прилипли ко лбу, на лице блуждала улыбка. В тусклом свете фонаря он выглядел измученным и больным. — Что бы я без тебя делал?

— Прекращай, — выпалила я сквозь зубы, пытаясь не выронить окровавленную иглу. Маг опять заговорил тем самым «прощальным» тоном, как тогда возле шатра, и меня это разозлило. Сантименты сейчас казались каким-то неуместным излишеством.

— Я серьезно, милая моя. — Он вновь отхлебнул из пузырька. — Я рад, что мы встретились.

— Тамзин, лучше замолчи.

Я почувствовала острую резь в глазах и то, как руки пытаются сжаться в кулаки. Если он хотел довести меня до слез, то у него это получалось.

— Знаешь, я начинаю думать, что мы отсюда не выберемся. Я сильно переоценил свои возможности. Конечно, я постараюсь отправить тебя назад, но…

Я не выдержала, замахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Наверное, я мечтала это сделать с нашей первой встречи. Или с тех пор, как Тамзин нагрубил мне в своем шатре на площади в виде старика.

О, на его лице застыло неподдельное изумление, наверное, как и у меня от того, что я действительно его треснула, а не только об этом подумала. Глаза округлились, рот чуть приоткрылся. Во взгляде — замешательство. Неужели ему никогда не прилетало по лицу?

Хотелось бросить вдогонку какую-нибудь колкую фразу, которая обязательно бы отрезвила Тамзина, но я не успела: что-то замаячило средь камней, сокрытых в темноте. Судя по ломанной походке, к нам приближались мертвецы. Десятки мертвецов, тяжело шаркающих ногами.

От этого звука меня пронзило беспокойство, словно страх провел холодным пальцем по спине, и я начала быстрее управляться с иглой. Оставалось каких-то два стежка, но казалось, что я даже их сделать не успею.

Они неумолимо приближались и вот-вот должны были показаться в очерченном ореоле света от фонаря.

— Обходят, — сообщил Тамзин, осматриваясь по сторонам. — Окружают.

Он оказался прав. Мертвяки обступали нас со всех сторон, с лицами, искаженными яростью и дьявольски горящими глазами. Окружали, но не нападали. И я даже обрадовалась этому, потому что такая толпа могла расправится с нами в считанные мгновения.

Я закончила зашивать рану, быстро забинтовала тощее плечо и вытерла руки о грязное порванное платье — оно видало деньки и получше. Затем поднялась на ноги и взяла в дрожащие руки люгер. Тамзин встал рядом, держа наготове заряженный дробовик. Мы застыли в круге света от лежащего на земле фонаря, прижавшись спинами друг к другу. Я почувствовала лопатками его размеренное дыхание и мне стало немного спокойнее.

Но спокойствия и след простыл, когда среди толпы мертвецов появилось что-то тонкое и бледное, похожее на видение. Что-то плохое, будто бы парящее над землей. Эллен, конечно. Кто же еще? Она, как и Тамзин, умела менять облик, и вместо той несчастной женщины, в которую она вселилась, я вновь увидела знакомое бледное лицо. Но вот тело… Она его изменила, вытянув до непропорциональных размеров, из-за чего теперь едва ли походила за человека. Ростом Эллен теперь превосходила даже Тамзина. Ничего лишнего, одни сухие мышцы, обтянутые серой кожей. Прежняя одежда той женщины болталась на ней рваными и обожженными лоскутами.

— Набегались, голубчики? — оскалилась она.

Я поежилась, направив на чудовище люгер. От Эллен исходил ужас, как жар от огня, а вот ее мертвяки по-прежнему не двигались. Тамзин уже говорил, что Эллен любит театральность. Так что, возможно, мертвецов она привела, исключительно чтобы обеспечить себе зрителей и не дать нам убежать.

— Я начинаю понимать, почему ты прицепился к девчонке, — обратилась Эллен к Тамзину. Ей, наверное, нравилось смотреть на всех свысока и ощущать свое превосходство. — У нее есть потенциал, как и у меня.

Раз про меня заговорили, то я не могла упустить возможности и не ответить блудливой мамочке выстрелом парабеллума. Только вот вместо пули из дула вылетел щелчок, оповещая о пустом магазине, который на самом деле пустым еще не был. Я же считала патроны!

Эллен только рассмеялась, изучая мое обескураженное лицо.

— Не сейчас, конечно, но через десяток лет из нее можно было бы вырастить нечто интересное и использовать в качестве запасной «батарейки». Таким был твой план?

Тамзин не ответил. Я опустила люгер, и он выстрелил возле моих ног, развеселив Эллен еще больше. Получается, с оружием на нее не попрешь: она все выстрелы задержит, пока дуло направлено на нее. А вот с ножами такой трюк повторить будет сложнее.

— С тобой все понятно, Тамзин, поди прочь!

Она отмахнулась от мага, целившегося в нее, легко и непринужденно, как от назойливой мошки, а его откинуло назад с такой силой, как будто его только что на всех скоростях снес грузовик.

Я с ужасом оглянулась: его впечатало в камень, возле которого мы сидели. Лицо Тамзина искривилось от боли, но он не издал даже слабого стона. И хорошо. Любое проявление слабости раззадорило бы Эллен еще больше. Он знал об этом, знала и я.