Выбрав один из окружавших рынок магазинов, в котором рассчитывал купить все необходимое, Андрей направился туда. По меркам центра города это был довольно большой супермаркет, в котором он без труда нашел пару стейков, бутылку вина и по-февральски безвкусных свежих овощей на салат. Побродив еще какое-то время по магазину в раздумьях, чем бы себя порадовать, он взял наконец кусочек голубого сыру и направился на кассу, возле которой скопилась уже небольшая очередь. Поначалу Андрей решил, что вызвана она просто большим количеством покупателей в час пик, но, встав в конец, вскоре узнал ее истинную причину.
На кассе стояла знакомая ему нищая, та самая, которую он часто видел возле рынка, торгующую вещами из помойки, и которая обладала страшным нарядом и жалобным голосом. И этот самый голос она сейчас активно использовала.
– Ну как так, ну не может быть, я же взяла только вот и вот… Тут не много совсем, не может быть, чтобы так много… – говорила она плачущим тоном.
– Двести шестьдесят девять рублей, – повторила, видимо не в первый раз, кассир.
– Ну как же двести шестьдесят, если у меня только сто двадцать! – запричитала вновь старуха.
В это время к кассе подошла начальница, которую, судя по всему, уже успела вызвать кассир.
– Та-ак, опять двадцать пять! Ну и что тут у нас? – спросила она, оглядывая старуху и товары на ленте.
– Вот, Тамара Ивановна, товары пробила, а оплачивать она отказывается. Отменять надо.
– Как это я отказываюсь? Я не отказываюсь. Вот, сто двадцать рублей, возьмите! – заголосила вновь старуха.
– Но здесь не сто двадцать, а двести шестьдесят девять, – повторила начальница много раз уже сказанное кассиром.
– Не может быть, чтобы двести шестьдесят девять! Я на сто двадцать брала! – сказала старуха с неожиданным напором.
– Так, ну давайте смотреть: молоко – сорок девять рублей, хлеб – девятнадцать… – стала перечислять начальница, выкладывая товары на ленту, – …итого двести шестьдесят девять. Или вы хотите сказать, что ценник где-то неправильно указан?
– Не знаю. Только я на сто двадцать брала, а не на двести шестьдесят девять, – с обидой сказала нищая и поджала губы.
– Ну давайте я добавлю, сколько ей там не хватает, – не выдержал интеллигентного вида мужчина, стоявший следующим в очереди.
– Не надо! – строго сказала начальница. – Она постоянно так делает. На то и расчет, что или у нас, или у вас терпение лопнет. Уже двух кассиров она у меня до слез довела. Отменяй, Света, и дело с концом!
Она вставила ключ в кассовый аппарат и, проделав какие-то манипуляции, стала сгребать товары в кучу и убирать их куда-то под прилавок.
– Выкладывайте, – сказала она, обращаясь к мужчине.
Старуха же, продолжая причитать и потряхивать зажатыми в кулаке деньгами, медленно направилась к выходу.
Андрей закончил свои дела в магазине и, размышляя об увиденном, дошел до дома. Думал он о том, что за человек эта старуха и как она стала такой. «Старуха ли она вообще или просто кажется таковой из-за своего наряда? Отмыть бы ее, переодеть да и посмотреть, что там за человек окажется подо всем этим», – рассуждал он. Однако, придя домой, налив себе бокал вина и погрузившись в приятные кухонные хлопоты, он вскоре забыл о ней.
В целом план его удался: говядина сочилась кровью, салат вопреки ожиданиям оказался не так и плох, а вино подогревало мечтательный настрой, который овладевал им все больше и вновь и вновь возвращал его мыслями к Кате. До книги или телевизора он так и не добрался, а просто допил бутылку под сыр, слушая музыку и читая что-то в интернете.
Пятницу Андрей начал с несколько меньшим энтузиазмом, чем четверг, но он всё еще не остыл к работе и был полон решимости продвинуться вперед на пути к проектированию террасы, а если повезет, то и к продолжению знакомства с Катей. Он пришел на работу, закончил с техническим заданием и отправил его бухгалтеру, которая в их фирме занималась кроме всего прочего еще и составлением договоров, после чего решил позвонить Инне Сергеевне. Она ответила довольно быстро.
– Инна Сергеевна, здравствуйте! Это Андрей.
– Да, Андрей, доброе утро!
– Инна Сергеевна, я собирался сегодня к вам в ТСЖ зайти в районе трех часов дня, там у меня дел, я думаю, не больше, чем на час, и я мог бы к вам зайти либо до, либо после, если вам удобно. Документы вернуть, что я у вас брал, и договор подписать.
– Ох, Андрей, сегодня, да? У нас планы кое-какие на вечер были. Наверное, не получится. А может в другой день? В понедельник, или завтра. Или вы завтра не работаете?
– Ну почему же, можно и завтра. Вам в какое время удобнее?
– Да я целый день дома. Ну давайте не рано, выходной все-таки. А вам точно не лень в субботу к нам ехать?
– Да, все нормально, не переживайте. Я живу недалеко. Скажем, в двенадцать, удобно будет?
– Да, отлично, приходите. Буду вас ждать!
– Спасибо. Тогда до завтра. До свидания.
После этого разговора из обязательных дел в этот день у Андрея оставался только поход в ТСЖ, а на работе тем временем коллектив готовился к празднованию дня рождения. День рождения у Ирочки был еще в понедельник, но отметить его было единодушно решено в пятницу, чтобы не нарушать трудовую дисциплину и отпраздновать как следует.
Ирочка была сотрудницей, которую любили, кажется, все. Правда она, надо отдать ей должное, всё для этого делала. Она была рада помочь всем и выполнить любую работу по просьбе не только руководства, но и кого угодно в коллективе. Она отнюдь не была глупа, как можно было подумать, глядя, как она копирует для кого-нибудь документы или варит кофе, и если на ее долю выпадала задача ответственная, сложная и даже творческая, то она обычно выполняла ее с не меньшим успехом, чем самые простые и рутинные поручения, но ее желание угодить всем и неумение отсеивать ненужную работу не играли ей на руку, очевидно, тормозя ее продвижение по службе. Хотя продвижение это, пожалуй, не было нужно ни ей, ни руководителям. Последних устраивало, что в офисе есть человек, который разбирается, благодаря своему участию, в той или иной степени во всех вопросах, и поэтому в случае чего может вполне успешно заменить любого сотрудника, да еще и готов это сделать в любое время дня и ночи. А Ирочка взамен получала всеобщую любовь и уважение. Ей нравилось чувствовать себя нужной и незаменимой, этакой доброй феей офиса, которая всегда могла прийти на выручку, и не важно, в чем требовалась ее помощь – научить моделированию в новой программе или почистить засорившуюся кофемашину. Итак, неудивительно, что поздравлять Ирочку собирались все, а основательно праздновать, посвятив этому весь пятничный вечер, – многие.
Еще в обеденный перерыв сотрудники начали обсуждать, во сколько будут начинать, кто и что будет пить и куда пойти для продолжения банкета. Андрей покинул офис в разгар обсуждений и отправился по своим делам в ТСЖ. Управляющий хоть и принял его с прохладцей, но после недолгих уговоров и пары намеков на недовольство хозяев квартиры выдал под роспись необходимую документацию.
В офис Андрей вернулся в половине пятого, как раз тогда, когда начались приготовления. Ирочка в окружении нескольких помощников раскладывала пирожные, резала фрукты и накрывала на стол, кто-то двигал мебель, чтобы организовать общее застолье, а шампанское уже приобретало нужную температуру в морозилке. Андрей тоже принялся помогать, и к пяти часам все было готово.
Вечеринка началась как обычно. Все собрались в самом большом помещении в их офисе за одним столом, состоящим из нескольких специально сдвинутых по этому случаю столов сотрудников. Руководители, сказав поздравительную речь и вручив подарок, съели по пирожному и пригубили шампанского и уже через час, извинившись и сославшись на занятость, покинули собрание. Это послужило своего рода сигналом к окончанию официальной части мероприятия, и сотрудники, которые не собирались задерживаться, в основном немолодые и семейные, последовали примеру начальства. К половине седьмого за столом были только те, кто собирался продолжать веселье. Остались: Ирочка, как виновница торжества; Олег, простой добродушный парень лет тридцати пяти, он никогда не пропускал вечеринки на работе и, казалось, каждый раз был от них в восторге; Дима, совсем еще молодой человек, вчерашний студент, по нему было не понять, насколько он заинтересован в происходящем, а скорее всего, он и сам еще не определился, просто всё для него было в новинку и он, вполне разумно, считал своим долгом во всем поучаствовать и всё попробовать; Света, довольно тихая и незаметная девушка, которая не столько действительно дружила с Ирочкой, сколько считалась её подругой из какой-то женской солидарности; Максим, приятель Андрея, – приятель не то чтобы близкий, но такой, который наверняка найдется у каждого на работе, тот, с которым они могли попросить друг друга о помощи, с которым обедали вместе и частенько коротали время за разговором и чашкой кофе в течение рабочего дня, а иногда и пропускали стаканчик чего-нибудь покрепче после работы. Среди всех остальных Максим и Андрей были, пожалуй, наиболее близки с Ирочкой. Почти одного возраста, на близких по уровню должностях, они отличались неплохими деловыми качествами, за что и ценили друг друга, а кроме этого обладали некоторым едва уловимым родством душ, которое трудно описать словами, но которое, думается, каждому приходилось чувствовать, выбирая, с кем сойтись в большом коллективе. Так или иначе, эти трое составляли небольшой кружок, нет, далеко не закадычных друзей, но симпатизирующих друг другу компаньонов, которые в офисе предпочитали общество друг друга всем остальным.
