И все же ни Элла, ни Джозеф не давали своей дочери того, что ей было нужно, – родительской любви. Они все чаще ссорились. Как только начиналась ссора, малышка пряталась под обеденный стол. Крики бранящихся родителей она запомнила на всю жизнь, поэтому взрослая Одри ни при каких обстоятельствах не повышала голос. Камнем преткновения были политические взгляды Джозефа, которые Элла не разделяла, но и открыто против мужа не выступала. Джозеф чем дальше, тем больше уходил в политику.
В то время в консервативной Бельгии росло число сторонников фашистского движения. В 1934 году практически в каждой правительственной организации присутствовали фашисты. Джозеф участвовал в сборе денег и находил новых членов для Союза фашистов, руководителем которого был Освальд Мосли. Элла вслед за мужем поддерживала это движение. Супруги даже были приглашены на ужин с Адольфом Гитлером в Мюнхене. Из-за этой встречи они напрочь забыли о дне рождения маленькой Одри, которая до последнего ждала их дома, в Брюсселе.
Элла так и не вспомнила о дне рождения своей дочери, и малышка Одри в тот раз так и не дождалась подарков. Элла очень изменилась. В молодости она была веселой и эмоциональной девушкой, но развод и весьма непростая жизнь со вторым супругом сильно изменили ее характер, причем не в лучшую сторону. С годами она становилась все более замкнутой и сдержанной, скупилась на похвалы и проявление эмоций. А Одри так не хватало родительской похвалы и поощрения!
Элла растила дочь в строгости. Она внушала ей, что ни при каких обстоятельствах нельзя проявлять свои чувства, никогда нельзя опаздывать, нельзя рассказывать о себе и привлекать к себе внимание окружающих. При этом Элла очень любила свою дочь, хотя у нее и не получалось это показывать. Мудрая Одри всегда была твердо уверена, что мать ради нее готова на все, и осознание этого очень помогало ей.
Несмотря на непростую атмосферу в семье и строгое воспитание, девочка росла веселым и жизнерадостным ребенком. Пока ее братьев не отправили в школу, она всегда принимала участие в их играх. Ян и Алекс любили брать младшую сестренку на прогулку. Одри с радостью поддерживала все их проказы и даже лазила по деревьям, хотя Элла строго-настрого запрещала это делать. Когда ей исполнилось пять лет, братьев отправили на учебу. С тех пор жизнь развела их, и они встречались крайне редко.
После отъезда братьев Одри приходилось играть в одиночестве. Куклы ее не интересовали, она считала их ненастоящими. Зато девочка с удовольствием возилась с живностью – котятами, щенками, кроликами и птицами. Они давали ей ту любовь, которую не удавалось получить от родителей. Одри сама говорила, что «родилась с невероятным желанием любви и страстной потребностью дарить ее». Она хотела кого-то любить и быть кому-то нужной. Иногда это желание доходило до крайности: пару раз девочка пыталась украсть чужих детей из колясок, стоявших на улицах города. Эллу это приводило в неописуемый ужас, и она с удвоенной силой принималась воспитывать дочь. А Одри просто мечтала о собственном ребенке, которого могла бы любить и который бы любил ее.
В мае 1935 года Элла Растон осталась без мужа. Джозеф собрал вещи и ушел из дома. Биографы Одри Хепберн не знают истинных причин его поступка. Кто-то считает, что Джозеф был алкоголиком, кто-то полагает, что мужчина растратил деньги тестя, взятые взаймы. Так или иначе, достоверные причины ухода Джозефа неизвестны. Элла и Джозеф предпочли не комментировать это событие. Сама Одри тоже не любила распространяться на эту тему, да и было ей на то время всего лишь шесть лет. Она признавалась, что «боготворила своего отца» и что «расставание с ним было очень болезненным». Одри с грустью констатировала, что его уход лишил семью уверенности, «возможно, на всю жизнь». Девочка запомнила, что, после того как отец оставил их, обычно уравновешенная Элла не смогла сдержать слез. Плачущая мать так напугала девочку, что она чуть не потеряла сознание. Маленькая Одри кричала: «Папа, не уходи, я люблю тебя!» Элла велела ей прекратить унижаться. Девочка замолчала, но слезы все равно текли ручьями по ее лицу. Одри попыталась объяснить матери: «Я… я просто не хотела, чтобы он уходил. Я хочу, чтобы он любил нас». В ответ Элла произнесла очень мудрые слова: «Любовь нельзя вымаливать, она либо есть, либо ее нет». Одри запомнила эту фразу на всю жизнь – любовь не выпрашивают, это подарок Небес, которого можно и не получить.
Алекс, старший сын Эллы, уверял, что его мать всю жизнь помнила причиненную ей обиду и с тех пор не доверяла мужчинам. По его словам, Элла призналась, что не верит в существование искренней и долгой любви.
Уход отца и горе матери запечатлелись и в памяти, и в сердце Одри. В будущем она постоянно будет жить со страхом, что ее в любой момент может оставить любимый мужчина, и будет панически бояться разводов. Мало того, Одри сильно переживала, что отец ушел из семьи именно из-за нее. Поэтому девочку разрывали чувства вины, неуверенности в себе и грусти. Она постоянно думала, что не такая, как надо, что ее не за что любить. А при мысли о том, что у нее никогда не будет папы, ее душили рыдания. Одри тосковала целыми днями. Элла пыталась ее успокоить, но у нее не особенно это получалось. У нее самой душа разрывалась, хотя больше Одри не видела ее плачущей, однако тонко ощущала ее страдания. С Одри Элла предпочитала не говорить о Джозефе. А с сыновьями была более откровенна. Она жаловалась им, что Растон никак ей не помогает. Упадническое настроение Одри привело к тому, что девочка лишилась тех немногих друзей, которые у нее были и с которыми ей позволяла общаться Элла. Она осталась совсем одна.
На выручку Элле снова пришли ее родители. Барон предложил дочери переехать в свой дом в Арнем. Этот городишко располагался недалеко от Амстердама.
Во время процедуры развода Джозеф удивил всех своей просьбой разрешить ему видеться с родной дочерью. Но еще больше всех огорошила Элла, согласившись удовлетворить эту просьбу. Однако решение Эллы объяснялось отнюдь не жалостью к мужу.
Дело в том, что Элла приняла решение отдать Одри в английскую закрытую школу в Кенте на три года. Джозеф жил в Лондоне, и Элла надеялась, что он будет периодически навещать дочь, а то и забирать ее к себе, и малышке будет легче привыкнуть к новым условиям жизни. Решение отправить Одри учиться в другую страну было продиктовано определенными обстоятельствами. Во-первых, в то время такое образование за границей для маленьких голландок считалось очень престижным, а во-вторых, в Голландии с некоторых пор было неспокойно. С 1934 года в Голландии прокатывались волны протестов против политики правительства. Вот Элла и решила отправить Одри подальше от политических волнений. Казалось бы, избалованная родителями Элла после двух неудачных замужеств могла потеряться в жизни. Отнюдь. Она трезво размышляла, как устроить судьбу дочери с наибольшей выгодой для нее. Элла научилась приспосабливаться к жизни в любых условиях и научила этому дочь.
Растон действительно частенько появлялся в Кенте, но к дочери он заехал только четыре раза за три года. Один раз он даже расщедрился и пригласил девочку на небольшую прогулку на биплане. Одри близко к сердцу принимала такое невнимание отца. Девочка очень ждала его, мечтая видеть почаще, чтобы почувствовать, что она ему нужна и он ее любит, чтобы ощутить, что у нее, как и у других девочек, есть отец.
Растона гораздо больше интересовал его приятель Артур Тестер, который организовывал трансляцию нацистских программ из Германии в Англию, где находилась штаб-квартира Мосли. Растон сближался с нацистами все теснее. Одно время он даже был юристом Британского союза фашистов. Элла же после развода отдалилась от политики. Позже она будет сожалеть, что позволила Растону втянуть ее в это грязное дело.
Одри училась в Кенте три года: с 1936-го по 1939-й. Она не сразу привыкла к новой школе, но признала, что благодаря ей смогла стать независимой и самостоятельной. С одноклассницами и учителями она быстро нашла общий язык. А вот учиться ей категорически не хотелось. Ведь это скучно – так долго сидеть за партой, на одном месте. Одри вспоминала, что ее увлекли история, астрономия и мифология, а с арифметикой отношения никак не складывались. Самым любимым предметом стали танцы. Специально к ученицам этой школы раз в неделю приглашали балетмейстера из столицы, который занимался с девочками танцами. Танцевать Одри любила. В 1939 году Элла приехала на день рождения дочери и случайно попала на представление, в котором Одри принимала участие. После выступления Одри зал взорвался шквалом аплодисментов. Одри была счастлива!
