— Вам платят за то, чтобы вы говорили.

  — Тогда я бы сказал, плюс-минус шестьдесят пять процентов.

  — Это не вселяет в меня уверенности.

  — Я пытался быть точным, а не обнадеживающим. Судя по тому немногому, что мы можем видеть на его лице на этих фотографиях, он кажется подходящим. Как бы то ни было, он соответствует описанию настолько точно, насколько мы могли надеяться.

  — Как и многие мужчины.

  — Я сказал, сколько это стоит. Что ты хочешь делать?'

  — У нас есть еще один потенциал после него, верно?

  Битти кивнул. — Но он соответствует наименьшим критериям. Вот этот парень, — он постучал по экрану, — ставит больше галочек.

  — Но не так много, как те двое, что были до него.

  — Может быть, это просто означает, что он хорошо умеет прятаться. Как и ожидалось.'

  Она вздохнула и протерла глаза. — Скажи мне, что говорит твоя интуиция.

  — Что цель должна быть одной из четырех возможных, а он не был двумя предыдущими и вряд ли будет четвертым. Поэтому, судя по цифрам, этот парень должен быть первым».

  — Я прихожу к такому же выводу.

  — Мне развернуть команду?

  — Если только ты не хочешь сразиться с ним только вдвоем.

  Ухмылка. «Я не думаю, что это было бы особенно разумным шагом, учитывая набор навыков цели».

  'Напугана?' — спросил Мьюир.

  «Я не стал таким старым из-за того, что был храбрым».

  — Ты не стар, Фрэнсис.

  — Если ты так говоришь, это значит, что ты тоже стареешь. Как вы хотите это сделать?

  «У нас мало времени, поэтому я хочу, чтобы на земле было как можно больше ботинок. Но мне не нужен мертвый груз. Все они должны быть хорошими. И каждый должен точно знать, с какой целью он имеет дело».

  «Тогда вам нужно быть готовым к увеличению гонорара».

  Она пожала плечами. «Лучше, чем альтернатива. Мне не нужны любители с таким опасным парнем. Мы можем ожидать, что он вооружен. Кто знает, на что он способен?

  Он пожал плечами. «Наденьте на него полдюжины парней, и неважно, что он сможет сделать. Неважно, есть ли у него пистолет. У нас будет больше. Числа всегда выигрывают в конце. А как насчет его отеля? У него может быть идея, кто там остановился, но мы можем заманить его в ловушку в здании. Это общедоступно. Мы можем-'

  « Нет ». Она покачала головой. «Не его отель. Поверьте мне, когда я говорю, что это было бы очень плохой идеей.

  'Хорошо. Ты знаешь о нем больше, чем я. Так где?'

  Она постучала по экрану. «Мы знаем, где он будет, так что давайте подождем, пока он уйдет. Мы будем рядом — но не слишком близко — сзади и спереди. Когда представится возможность — а она будет, — мы вторгнемся и окружим его. Он не может смотреть во все стороны одновременно. Скорость и неожиданность, прежде чем он сможет осознать, что происходит».

  — У тебя это звучит так просто.

  — Будет, — уверенно сказал Мьюир. — Он не узнает, что его ударило.

  ПЯТЬ

  Вена, Австрия

  Пациент был одет в темно-серый костюм. Это была элегантная деловая одежда, несомненного качества и классического покроя. Пиджак был расстегнут, и серо-стальной галстук покоился поверх белой рубашки. Он был высоким и худощавым, но безошибочно сильным, сидел в расслабленной, но жесткой позе, положив руки на подлокотники кресла для посетителей. Он выглядел немного моложе возраста, указанного в его медицинской карте. Его темные волосы были коротко подстрижены и аккуратно подстрижены, но заметно свободны от продукта или модного стиля. Глаза, еще более темные, чем его волосы, ничего не выдавали в его характере, кроме спокойной настороженности и острого ума. Доктор Маргарет Шуле, гордившаяся своим умением читать людей, нашла его весьма очаровательным.

  Она осмотрела место операции и спросила: «Вы испытываете боль?»

  Больной покачал головой.

  — А когда я это сделаю?

  Больной снова покачал головой.

  «Окей, это потрясающе. Я так рад.'

  Шуле стянул с ее рук латексные перчатки, сложил их в кучу и использовал носки обуви, чтобы нажать на педаль и открыть контейнер для медицинских отходов. Она уронила перчатки внутрь. Мусорное ведро было единственным предметом в комнате, указывающим на то, что это кабинет медицинского работника, и его присутствие было столь же неизбежным, сколь и неприятным его внешний вид. Она держала его в углу, чтобы он не привлекал внимания и не нарушал тщательно выстроенную атмосферу комнаты.

  Ее кабинет располагался на третьем этаже венского таунхауса конца восемнадцатого века, который когда-то принадлежал дирижеру Королевского оркестра во времена Моцарта. Шуле любила рассказывать об этом своим пациентам. Турецкие ковры с яркими узорами покрывали большую часть темного пола. Она отказалась от ковров из соображений гигиены. Со стен свисали классические пейзажи. Мебель состояла почти исключительно из антиквариата периода барокко, за исключением эргономичного сетчатого кресла, на котором Шуле проводила большую часть своего времени.

  — Может быть, вам принести стакан воды? — предложила она своему пациенту.