– Ну поправляй, учиться надо тебе. Я слабо представляю как ты физически работаешь.

Весь вечер я провёл за общением со своими родственниками. Весь вечер я наслаждался приятными и любимыми лицами папы и бабушки, двоюродного брата и крёстной тёти, двоюродной сестры и двух её детей. Мы играли в карты, обменивались интересными и смешными историями пережитка прошлого. Я рассказывал про студенческую жизнь и прибывание в общежитие. Брат и папа про сложность работы. Бабушка осветила нам последние события в деревне, где все мы частично выросли.

На следующий день началась глобальная уборка в доме у бабушки. Папа со своей родной сестрой, которая является мне крёстной, решили избавить дом от старых, ненужных вещей. Папа собирал старую кожаную обувь в коробки, а я относил на свалку всё. Тётя наводила порядок в шкафах просматривая тканевые вещи на их рентабельность. Не нужное собирала в пакеты, которые я выбрасывал. Бабушка всё это время находилась на работе.

Я не успевал выбрасывать старые вещи. Бабушка не выбрасывала буквально всё! Сохранились все папины вещи детства. Некоторым вещам больше тридцати лет, а бабушка всё ещё не хотела выбрасывать их, либо не находила времени.

Через два часа работы старшие и мудрые родственники решили отдохнуть. Мы пообедали, попили чая. Папа вышел на балкон подышать свежим воздухом и вдали увидел силуэт своей мамы. Папа выскочил с балкона. Побежал к пакетам с вещами, подозвал меня к себе:

– Бери как можно больше этого мусора. Надо вынести до прихода матери.

Я послушно покивал головой. Мы вышли на улицу, выбросили вещи и вернулись.

Зашла бабушка. Оглянулась в прихожей и спросила:

– А что вы выкинули в таком количестве?

– Всякий хлам, – непринуждённо ответил папа, – мусор, который у тебя годами хранился зачем-то.

– Как выбросили? Там же столько вещей! Может нашлось бы им применение. – возмущённо сказала бабушка. – Что вы конкретно выбросили?

– Почти всю старую обувь и тряпки. – влезла в разговор крестная.

Бабушка ничего не ответила, а просто молча присела в кресло с разочарованным лицом.

– Мама, это всё мусор! Не надо расстраиваться из-за этого, не переживай. Просто теперь в тебя в шкафах чище и свободнее. – попробовал разрядить обстановку папа.

– Ладно уж, значит оно и к лучшему… Вы уже кушали?

Все ответили положительно, но я не отказал себе в удовольствии ещё раз покушать с бабушкой. Ещё раз насладиться бабушкиной едой.

После мы выбросили ещё немного оставшихся вещей под чутким присмотром бабушки. Провели ещё один ламповый вечер с семьёй, обсудили планы на завтрашний. На завтрашнюю Радоницу – праздник православных людей.

На следующий день мы встали ранним утром. Легко позавтракали и сели по машинам. Я сел в машину к своему папе и его жене, а бабушка к брату и крёстной.

Мы выехали из деревни в сторону дальней деревни, где жила моя бабушка в далёком детстве. Неподалеку от деревни находится кладбище, на котором захоронены родители бабушки. Ехать пришлось километров тридцать. На протяжении всей дороги я кемарил иногда вставляя свои пять копеек в разговор папы с его супругой.

Наконец мы приехали на кладбище, где нас ожидали другие родственники. Количество близких и знакомых мне людей дошло до тридцати человек. Все собрались за столиком, разложили привезённой еды, начали кушать и общаться. Попутно женщины приводили могилки в порядок. Двоюродная сестра папы задала неожиданный для меня вопрос:

– Саша, а почему твоя жена в машине сидит? Ей неприятно находиться рядом с нами или что?

– Нет, всё в порядке. На это есть свои причины. – уклончиво ответил отец.

– Какие? Если не секрет конечно. – продолжила расспрашивать девушка.

– Она не понимает, как можно кушать на кладбище. У неё в семье никто никогда не кушает на кладбище.

Мы немного ещё пообщались. А после папа со всеми попрощался, сел в машину и уехал. Ему предстояла долгая дорога домой и много дел там.

Проведя ещё некоторое время за столом, дед Валера, родной брат бабушки, предложил поехать к нему на дачу. Все согласились, собрали еду.

Крёстная со своим мужчиной уехали на работу. Я и бабушка сели в машину к моему двоюродному брату Ване. С нами сели родная сестра бабушки и её дочка. Сразу же начались разговоры про машину:

– Да, бабушка Галя, хорошую ты машину Ваньке купила. – сказала моя тётя.

– И не говори, – продолжила её мама, – а второму внуку скоро машину купишь?

– Я всё же сам попробую купить машину. – заявил я.

Все в машине рассмеялись. Я оставался с серьёзным лицом.

– Младшему внуку тоже куплю, как только права получит, – с гордостью сказала бабушка, – ты скоро будешь учиться на машине ездить?

– Когда заработаю на машину, тогда и выучусь на права. – всё также серьезно заявил я.

Все снова рассмеялись. И начали мне рассказывать, как устроен мир. Я всю дорогу делал вид, что ничего не слышу.

Мы приехали на дачу, которая ещё строилась. Там уже нас ждал дед Валера со своими детьми и внуками. Он гордо начал рассказывать, как он строит это и каким трудом ему это всё даётся, ведь он всё делает своими руками. Мы прошли за домик, где стояла огромная беседка из брёвен. Все начали размещаться и раскладывать еду. Дети дедушки Валеры смотрели за своими детьми. Всего детей было трое, они оказались резвыми и интересными. Дедушка общался со своими родными сёстрами, а потом обратился ко мне:

– А ты на кого учишься?

– На химика-инженера. – холодно ответил я.

– Это круто конечно. Скажи мне тогда, химик, что такое C2H5OH?! – дал мне задание мой собеседник.

– Этанол это. – также холодно и уверенно ответил я.

– Этанол?! Нет, это спирт! Что что, а формулу спирта, ты обязан знать! – дал мне напутствие дедушка Валера.

– Ну да, спирт, а по научному – этанол. – сделал поправку я.

– Спирт лучше звучит! И не смей бросать, химики всегда нужны – закрыл тему дедушка.

Все продолжали общаться вспоминая прошлое и усопших. Старики вспоминали истории детства и студенческие годы. Внезапно они вспомнили, как они жили в огромной семье, в которой было семь детей, за гранью бедности.

– Галя, не вспоминай пожалуйста, – с мокрыми глазами попросил дед Валера, – не надо.

– Да что не надо? – тоже плача спросила бабушка. – Молодым этого не понять, как у нас часто нечего есть было. Как у меня не было трусов в универ поехать.

Всех кто помоложе охватил мандраж. Никто не понимал, как весёлая посиделка перешла к слезам. Обстановку разрядил младший внук деда Валеры:

– Кякять! – закричал двухгодовалый мальчик – Хатю кякять!

Все рассмеялись. Толстощекий малыш не понимал, что происходит. Его папа взял на руки и задал вопрос дедушке:

– Батя, ты сделал туалет или нет ещё?

– Не сделал ещё, – сквозь слёзы и смех сказала дед, – сходите огород соседа удобрите.

Все ещё больше рассмеялись. Больше к неприятным разговорам в беседке не возвращались.

Вечер в семейном кругу подошёл к концу. На утром мне надо было ехать обратно в Минск, ведь родня думала, что я всё ещё старательно учусь и желаю получить образование в этом универе.

На занятиях меня уже не было видно две недели. Я твёрдо решил для себя: надо менять свою жизнь и начинать проживать её ради себя, а не кого-то другого. Проблема заключалась лишь в одном: как донести родственникам мои намерения забрать документы. А решил просто не говорить родственникам и сделать это молча, а после поставить их перед фактом. А на их вопросы про учебу и настроение ответ всегда был один и только один «у меня все хорошо».

Глава 2

Я провожу свой очередной день сурка: проснуться, перекусить, посидеть в компьютере, выйти вечером на улицу. Как ни странно, сейчас я занимаюсь самым долгим своим делом – сидеть в компьютере. Компьютер помогал мне отвлечься от надвигающихся на меня проблем с семьей. В нём я находил отдушину что ли, заходя и погружаясь в какую-нибудь игру, из которой я вылазил только по биологической нужде. Дело шло к вечеру и с университетских пар вернулся Матвей: