‒ Ты, мр…зь такая! Да как ты с Юлькой себя посмела сравнивать?! Ты вообще никто. На место ее захотела? Твоё место только возле параши.

Молчит, начала ползти к стене, а я на нее надвигаюсь.

‒ Никогда не смей больше к ней подходить, слышишь? ‒ нагибаюсь к Нике, хватаю ее за горло, прижимаю, что есть мочи к стене.

‒ Я никогда Юльку не отпущу! Если такое случится, я убью ее и всех, кто с этим связан. Она ‒ моя собственность! А ты, ‒ смотрю на нее, она уже вся побледнела, ‒ с этого дня переходишь работать на вип-кабины. Зае…ла меня уже.

Ударяю ее об стену, разжимаю руку, она падает, а я разворачиваюсь и ухожу. Ника плачет, хрипит, сказать что-то хочет, пытается бежать, я ухожу, громко хлопнув дверью.

Выхожу из подъезда, останавливаюсь возле охраны.

‒ Нику в вип-кабину перевести и какое-то время не выпускать оттуда, ‒ это будет ее новый дом, а квартиру сдать! ‒ прорычал я.

Меня аж колотит от злости, проучу Юльку. Сбежать от меня захотела, Акмаль понравился, я всю дурь из нее сегодня повыбиваю, чтобы только обо мне думать могла.

Сам сажусь в машину и со всей силы давлю на газ, тороплюсь к моей любимой малышке ‒ Черному Ангелу.

Часть 9 Юля

Я сидела в машине, ожидала Пашу, за рулем сидел Мамед.

‒ Куда повезли Нику? ‒ обратилась я к Мамеду.

‒ Паша дал распоряжение ‒ ее домой отправить, ‒ проговорил он, не поворачиваясь.

‒ Значит ей влетит позже, ‒ проговорила я в пустоту.

Я смотрела через окно машины на двери ДРАЙОРА, мне казалось, что время ожидания Паши тянется очень долго, хотя уже через пять минут он показался у выхода из клуба. Он вышел вместе с Сашей и остановился неподалеку от машины, так, что его можно было разглядеть. Они о чем-то спорили между собой и в это время он смотрел на меня. Я видела его злобный, пронзающий взгляд и я знаю этот взгляд, он не предвещает ничего хорошего. Я давно поняла, что боюсь нынешнего Пашу и самое обидное ‒ я не могу себя защитить, он сильнее меня. Иногда мне кажется, что, когда Паша поднимает на меня руку, его злоба затуманивает его рассудок. И он просто не понимает, что творит.

Я захотела выйти из машины и объяснить, что происходило. Я понимала, что потом, он просто не даст мне высказаться. Дергаю за ручку машины и понимаю, что она закрыта.

‒ Мамед, открой, ‒ произношу, дергая ручку двери.

‒ Не положено, ‒ даже не посмотрев в мою сторону, ответил он.

‒ Мамед, ты чего? Я сказала, открой эту чертову дверь! ‒ перехожу на строгий тон.

И через окно машины я вижу, что Саша один движется к нам, а Паша садится в мою машину и, как бешеный, срывается с места.

Дверь автомобиля открывается и в салон рядом со мной садится Саша и машина трогается с места.

‒ Саш, что такое? Куда он поехал? ‒ спрашиваю, повернувшись к нему.

‒ Не знаю, Юль, ‒ пожимает плечами. ‒ Пашка очень зол, пусть остынет малость.

‒ А мы куда?

‒ Домой. Паша передал тебе, чтобы ты его ждала в комнате и не выходила никуда. Юля, он в бешенстве, ‒ смотрит на меня, а по взгляду видно, что нервничает. ‒ Юльчик, а давай, сегодня я от греха подальше тебя спрячу, пока он не отойдет, тебе будет лучше побыть у себя на квартире.

‒ Спрячешь? ‒ удивленно произношу. ‒ Саш, а что я такого сделала, чтобы мне стоило бы прятаться? Я просто подписала контракт, который он давно хотел. Да, мне это вообще все надоело! ‒ прикрикиваю.

‒ Он приревновал тебя к Акмалю, ‒ нервно произносит.

‒ Акмалю? Но, почему? ‒ и понимаю, что моё лицо начало гореть пламенем, только от одного его имени.

‒ Ты Акмалю очень понравилась, в его взгляде можно было все прочесть. Даже я заметил это, что уж говорить о Паше, вот, он и злится. А если Акмалю что-то очень приглянулось, то он забирает себе.

‒ Я что вещь какая-то, что меня можно взять и забрать? ‒ возмущаюсь я. ‒ Как мне все это надоело, я больше так не могу, ‒ слезы начали непроизвольно стекать по моему лицу.

‒ Юль, давай мы с Мамедом тебя отвезем на квартиру? ‒ переходит на ласковый тон Саша.

‒ Да, Юль, давай, ведь Павел Эдуардович, когда в гневе, не понимает, что творит, ‒ к разговору присоединился Мамед.

‒ Нет! ‒ твердо ответила я, вытирая слезы. ‒ Домой, так домой, моей вины нет, я ничего постыдного не сделала. Я не буду его бояться больше. Все, надоело! Пусть я и не сильна перед ним, зато, словом, я могу дать отпор. Я не его собственность и, пора ему это принять.

‒ Юль, ты же знаешь, что Пашка не слушает объяснения, когда в гневе.

‒ Пусть, мне уже все равно, убьет, так убьет, плевать.

‒ Не говори так, Юль, ‒ нервно произнес Сашка.

За разговором мы не заметили, как подъехали к резиденции. Я вышла из машины, вдохнула свежего воздуха, а на душе так было плохо, мне не хватало кислорода. Я медленным шагом подошла к дверям дома, размышляя о происходящем. Саша с Мамедом остались возле машины. А мне захотелось, отведённое Пашей мне время, побыть наедине со своими мыслями. Я зашла в дом, в котором царила полная тишина и был полумрак. Никогда в этом доме я не чувствовала себя уютно, а последнее время вовсе, специально загружала себя делами, чтобы реже появляться здесь.

Я поднялась по лестнице и зашла к себе в комнату, они у нас с Пашей были разные, вот уже, как год, точно. Я сама этого не заметила, как постепенно отдалилась от него, нас связывал просто секс, в котором удовольствие получал только Пашка.

Решила принять душ, может он поможет, хоть как-то расслабиться, но мысли меня не покидали. Я постояла под прохладной водой, обтерлась полотенцем и надела домашнее платье. Села перед зеркалом расчесывать волосы и мне вспомнился взгляд Акмаля. Такой пронзающий, как будто он видит человека изнутри, читает его мысли. Под его взглядом я не могу пошевелиться, думать ни о чем, кроме него. Сразу хочется почувствовать его красивые руки на себе, вдохнуть его запах парфюма и пропитаться этим запахом навсегда. Боже, о чем я только думаю, так нельзя. Немного тряхнула головой, чтобы прогнать такие мысли, но они не прогоняются. Как только я представила, что его руки скользят по моему телу, сразу свело низ живота, по телу пробежали приятные мурашки. А ведь, это он только посмотрел на меня.

И тут меня из мыслей выводит шум, подъезжающий машины. Подхожу к окну и вижу разъярённого Пашу, он что-то кричит Сашке с Мамедом, но я не могу разобрать, что именно. Я отошла от окна, положила расчёску на комод и не успела подойти к гардеробной, как дверь моей комнаты открывается с ноги. Я вздрагиваю и поворачиваюсь, вижу Пашку. Его взгляд бешеный, он подлетает ко мне, с двух шагов преодолевая расстояние и хватает меня со всей силы за голову.

‒ Ну что, суч…ка, уйти от меня думаешь?! Хахаля себе нового приглядела? Власти большой захотела и меня мало стало? ‒ он трясёт меня, я пытаюсь вырваться, а он все кричит. ‒ Трахаюсь я плохо?!

И тут он со всей силы ударяет меня головой о стенку. Я его бью, ногтями царапаю, но все без толку.

‒ Пусти, мне больно! ‒ кричу. Слезы стекают по моему лицу.

Но он меня не слышит и тут прилетела мне пощечина, которая обожгла мою щеку.

‒ Я из тебя всю дурь выбью сейчас и отымею так, что встать не сможешь. Я тебя все жалел, думал особенная! ‒ кричит.

‒ С чего ты это все взял? ‒ плачу.

Он сильнее наматывает мои волосы себе на руку и начинает тащить меня по комнате. Я кричу изо всех сил, он останавливается, поднимает меня, как пушинку и, я снова получаю по лицу.

‒ Пусти, чудовище, мне больно, не надо! ‒ на что получаю еще удар. Я реву от боли, пытаюсь его царапать, брыкаюсь.

Пашка швыряет меня так, что я отлетаю в конец комнаты, ударяюсь о пуфик. Еле-еле приподнимаюсь.

‒ Твоя подруга рассказала, ‒ смотрит на меня.

А я не узнаю его взгляд.

‒ Не может быть, ты врешь, ‒ кричу сквозь слезы, сама не понимаю, откуда силы у меня говорить, болит все, что только может.

Паша от злости смахивает рукой все, что стояло на столике и все мои баночки разбиваются вдребезги. Начинает подходить ко мне.