Пролог

Последние лучи солнца погасли и густой туман уже окутал небольшую полянку, возвышающуюся над озером. Это укромный уголок притягивал молодого человека, как будто что-то сознательное и сильное было в этом месте. Когда было холодно и сердце сжималось в тоске, он приходил сюда и согревался, как в объятиях родной матери. Когда возникали трудности с принятием решения, здесь он вдруг видел, то что ранее не замечал и это было подсказкой в принятии решения. Случалось, временами жизнь закручивалась, и он подолгу не приходил сюда. Так и сегодня, после продолжительного времени, он пришел на свою полянку, сел, скрестив ноги, и стал размышлять над некоторыми странными событиями, которые произошли в последнее время.

Очнувшись, молодой человек заметил, что совсем стемнело, так поздно он еще здесь не оставался, стало прохладно. Он поднялся и собрался идти домой, но огромная луна вдруг выглянула из-за тучи и осветила озеро. Сквозь дымку у берега, там где лежал синь-камень, сияла сфера. Спустившись ближе к воде, он увидел, что на камне лежит игуана, спокойно греется себе на солнышке, как будто нет вокруг ночного прохладного подмосковного леса. «Так!» – сказал себе молодой человек, не то, что бы он удивился, ему нравятся игуаны, он даже выхаживал одну раненую, и очень переживал, что она не выжила, но здесь то они не водятся. «Надо ее получше рассмотреть» – хладнокровно решил он. А посмотреть было на что, игуана хоть и была традиционно зеленого цвета, что-то в ней было необычное, что не сразу бросается в глаза. «Вот это, да!» – почему-то удивившись больше чем самой игуане, произнес молодой человек, рисунок на чешуе напоминал какие-то символы. Достав свой старенький айфон и сделав несколько снимков, решил, что разумнее всего не тревожить игуану и не выдавать своего присутствия, а изучить иероглифы и понаблюдать за ней. Стараясь не шуметь, молодой человек выбрался на дорогу и направился домой. Он знал, что с этой игуаной он еще встретиться, когда будет готов, но не сейчас, еще не время.

Придя домой и заварив себе травяного чая, молодой человек проверил сообщения и пропущенные вызовы. Со своей девушкой он был в ссоре, поэтому она хранила молчание. Пара сообщений от мамы и друга. Ничего особенного, можно поискать иероглифы и спокойно обдумать ситуацию. То что это письменность майя, стало понятно сразу, но вот что именно написано и случайно ли это увидено, оставалось загадкой. Черная кошка прыгнула на колени и тоже уставилась в ноут, как будто тоже хотела разгадать загадку. «Кали, я же тебя забыл покормить, сейчас», – гладя кошку произнес молодой человек, но кошка даже не посмотрела в сторону мисок, а как то странно мурлыкала, как будто предостерегая. «Я тоже не знаю, что это значит», – продолжил он разговор то ли с кошкой, то ли с самим собой. «Там где я жил с мамой в детстве довольно далеко от мест проживания майя, там тоже жили индейцы, как и во всем Карибском бассейне, но колонизация стерла с лица земли и индейцев и их культуру, осталась только одна гора, куда не ходят местные жители, потому что там захоронение шамана-вождя, но я туда забрался, может в этом причина?». Потом, решив, что утро вечера мудренее, закрыл ноут.

Утром наступили рабочие будни, а к вечеру девушка решила прервать молчание, времени спокойно поискать ответы на вопросы все не находилось, дни летели, прошел почти месяц, и когда луна опять блистала своей полнотой, молодой человек вспомнил про игуану и что луна тогда тоже была полна. Чтобы проверить свою догадку, он купил для игуаны манго, помня как в детстве кормил их с рук, и отправился к озеру. Оставив на камне гостинец, он уселся на свое место и стал наблюдать. Суета последнего месяца и свежий воздух сморили его, очнувшись, он увидел что манго исчезло, но что-то блеснуло на камне. Монета. «Да, ладно, не так уж я и потратился», сказал молодой человек, не то смеясь, не то успокаивая себя. «Я не ошибся, это монета майя, значит я на верном пути. Теперь уже не отвертишься. Это загадка для меня», – и с такими мыслями он отправился домой.

Чаша луны и россыпь звезд ярко освещало прибрежные скалы. Жрец бога Ицамна застыл на берегу, провожая отплывавшее в неизвестность каноэ, унося с собой единственного сына. «Я не мог сказать ему всей правды», – рассуждал жрец.– «Он слишком чист и горд, чтобы бежать от своего предназначения лечь на жертвенный камень. До полной луны еще далеко, но жертвы уже определены, и если бы меня не предупредили, уже завтра его бы забрали и я бы не смог спасти его. Но задолго до его рождения шаман поведал мне, что мой единственный сын станет шаманом-вождем, очень сильным и могущественным, его будут помнить и через века…».

Жрец не знал, что боги будут разгневаны, не получив эту жертву, они тоже знали о силе этого юноши и отомстили всем живущим на этой земле, наслав небывалую засуху, и былое могущество племени майя угасло. Даже зная это жрец не поступил бы иначе, кровожадные боги не ведают милосердия, требуя во имя веры отдать на растерзание самое дорогое. На смену этим богам придут другие боги и также будут требовать кровавые жертвы и слепой веры. Разве важна им жизнь одного несчастного отца? В своем могуществе они забыли, что существуют другие силы, которые не управляют небесами, солнцем и подземным миром. Но им по силам уберечь одинокое каноэ в грозном океане и направить ее к берегу небольшого острова. Так и случилось.

Юноша, обессиленный долгими скитаниями, лежал на дне каноэ, когда местное племя обступило его. Это было мирное и дружелюбное племя. Нет, они не приняли его за нового бога, но почувствовали его силу. Вождь племени относился к нему как к своему сыну, а шаман обучил управлять силами природы. Шло время, юноша возмужал, его любили и уважали соплеменники, он умел находить источники воды, и на засушливом острове теперь никто не испытывал жажды, косяки рыбы плескались у берегов, и никто не испытывал голода, обильные дожди поливали землю и не было недостатка в кукурузе и фруктах. Он умел пробудить маленьких духов деревьев, ручьев, скал и даже животных. При его появлении, птицы пели свои песни и кружили вокруг него, звери выглядывали из норок, и тоже приветствовали его. Он прислушивался даже к самым маленьким тварям, и все жили в мире и согласии. И была у юноши одна любимица – зеленая игуана. Она всегда сидела у него на плече, всюду сопровождая. Люди даже стали подшучивать над ним, что игуана станет его невестой. Но юноша лишь добродушно улыбался.

Однажды, юноша сидел у небольшого ручья, что стекает с гор и был необычно задумчив. Даже птицы умолкли, чувствуя его печаль. И была у той печали причина, девушка с длинным белокурыми волосами, не свойственными для этих мест. То ли сон наяву, то ли явь во сне. Была девушка смешливая, да игривая, мелькнет среди деревьев и исчезнет. Стал искать эту девушку юноша в селениях, но все лишь головой качали, у наших девушек волос цвета вороньего крыла, невиданные ты вещи говоришь, и лишь еще больше стали подшучивать над ним, что это игуана его чудной девушкой обернулась и дразнит. Только стал замечать юноша, что там где он видел девушку, из земли стали прорастать колоски, а потом и вовсе увидел, как эти колоски девушка собирает.

Не смог юноша сам загадку разгадать, принес своему учителю-шаману колоски и рассказал про девушку. Бросил шаман колоски в костер, запахло лепешками, да не кукурузными, и в клубах дыма явилась девушка. И увидел юноша, что стоит озорница на синем камне посреди водной глади, вокруг деревья невиданные и луна опрокинута, как будто воду из чаши выливают. Стал юноша расспрашивать, кто она, да откуда.

– Звать меня Леля, а Залесье мой дом родной. Кто ручейки мои призывал свою землю напоить? – молвила девушка.

– По сердцу ты мне. – не растерялся юноша. – И ручейки твои не обижаю.

– Не пара ты мне. А ослушаешься, быть беде. – озорные глаза наполнила печаль. Сказала и исчезла.