- Меньше будешь мечтать о всяких сопливых глупостях, - укорила себя я, потирая ушибленное место.

В таком ключе прошли две недели. Джордж упорно меня избегал, а Рон постепенно остывал, в то время как Гарри страдал от индивидуальных занятий у Снейпа. Профессор пытался обучить друга окклюменции, но пока безуспешно.

В один из таких вечеров, когда Гарри пропадал в кабинете зельеварения, а Рон терпеливо делал домашнее задание, я решила прогуляться по Хогвартсу, пока еще не очень поздно. Огни в факелах нервно подрагивали, будто чего-то боялись, а блики от них падали на каменные стены, оставляя причудливые тени. Было прохладно, ноги чувствовали каждый сквозняк, коих было немало в этих коридорах, а неподалеку показалась просвечивающая фигура, парящая над полом. Приглядевшись, я узнала в ней Почти Безголового Ника.

- Добрый вечер, сэр Николас, - дружелюбно поприветствовала я.

- Вечер добрый, юная леди. - Призрак галантно поклонился мне, и я хихикнула в кулачок. – Как Вам погода?

- Сегодня ветрено и прохладно. - Я поморщилась.

- Профессор Трелони предсказывала аномальную жару к маю.

Было так странно вести светскую беседу с призраком. Странно для любого другого, но не для ученика Хогвартса. На первом курсе я сторонилась этих обитателей старинного замка и старалась почти не разговаривать с ними, потому что это было для меня вопиющей дикостью, но со временем подобное ощущение ушло, уступив место обыденности и привычке.

- Странно, что не Армагеддон, - усмехнулась я.

- Я вижу, Вы крайне скептично относитесь к предсказаниям, - заметил сэр Николас, поглаживая свою бороду.

- Это очень туманная наука. Точнее, у меня язык даже не поворачивается назвать подобное наукой. - Я демонстративно фыркнула.

- Рад был с Вами поболтать, но мне пора. - Я улыбнулась призраку, когда тот исчезал в стене.

Не успела я продолжить путь, как наткнулась на Джорджа, который, как ни странно, шел один. Как только он меня заметил, немного замялся, но все же пошел в мою сторону. Неужели решил прекратить этот цирк?

- Ты чего тут одна бродишь?

- А ты? – парировала я.

- Ли ищу, - отмахнулся он. – Не видела его?

- Нет и, слава Богу! – Я закатила глаза.

- Ладно, мне пора. - Он как-то неловко мне улыбнулся и попытался быстро ретироваться.

- Джордж, может, хватит? – неожиданно для самой себя выпалила я.

Парень обернулся и непонимающе уставился на меня, хотя в его глазах я отчетливо прочла осознание всей сложившейся ситуации. Он просто притворяется.

- О чем ты?

- Не прикидывайся. - Я подошла к нему ближе, гневно буравя взглядом. – Ты полагаешь, что я похожа на идиотку, которая будет носиться за тобой хвостиком и клясться в вечной любви после твоего героического поступка? – Я ядовито усмехнулась.

- Гермиона, я и не думал о таком. - Он помотал головой.

- Знаешь, мне все равно, какими были твои помыслы в тот момент: искренне ты это сказал или из жалости – мне плевать.

- Чего же ты тогда так психуешь? – Джордж ухмыльнулся.

- Потому что ты избегаешь меня по непонятной причине, а я чувствую себя последней дурой, высказывая тебе все это, как будто напрашиваюсь на общение. Но я, фестрал тебя подери, не понимаю, почему ты так поступаешь! – Я всплеснула руками, едва сдерживая слезы.

- Гермиона, я не… - начал он, но я совсем неучтиво его перебила.

- Я никогда не просила быть рядом, не заставляла, я думала, мы друзья, - сорвалась я, возводя глаза к потолку, чтобы эти чертовы слезы не покидали свое законное место.

Что я прочла в глазах Джорджа? Жалость и растерянность. Молодец, Грейнджер, ты добилась лучшего к себе отношения.

- Мне надоело каждый раз зависеть от твоего настроения. Джордж, ты обещал меня защищать, а что делаешь в итоге? Ты две недели носился от меня, как от стаи дементоров! – выкрикнула я, а потом с горечью добавила, - Трус.

Размазывая слезы унижения по щекам, я развернулась и пошла прочь, лишь бы не сболтнуть еще чего-нибудь, ведь я и так уже целиком и полностью стала жалким ничтожеством. И именно перед Джорджем. Браво!

- Гермиона! – крикнул Джордж, но я уже к тому моменту скрылась за поворотом.

Куда мне было идти? В гостиную, чтобы все видели мою истерику? Нет, спасибо. В спальне наверняка кто-нибудь есть. Решение пришло также быстро, как все варианты проносились вихрем в моей голове – я завернула в туалет Плаксы Миртл, которой лишь по счастливой случайности не оказалось в своих владениях.

Закрывшись в самой дальней кабинке, я опустила крышку и уселась на унитаз, впервые, наверное, за несколько лет дав волю таким эмоциям. Я с силой схватилась за волосы, грозясь повыдирать их клочьями, раскачивалась из стороны в сторону и завывала, как оборотень на полную луну. Не знаю, каким чудом меня не услышали, а может просто прошли мимо, не желая оказывать помощь и вникать в чужие проблемы, но сейчас мне было это на руку. Никто не должен был видеть меня.

Боль. Тянущая, разъедающая все внутренности, сводила с ума, заставляла с силой зажмуриваться и отрывисто шептать: «Помогите, пожалуйста, помогите». Я не знала, о какой помощи прошу, не знала, кого о ней прошу, не имела понятия, зачем о ней прошу. Мне просто было жизненно необходимо перестать чувствовать все то, что я испытываю, не хотелось помнить ничего, забыть, как страшный сон. Я рыдала с такой силой, что, казалось, стены содрогаются. Наверное, слишком долго терпела, сдерживала себя и, наконец, дала волю чувствам. Я ненавидела себя за то, что наговорила Джорджу сегодня, кто меня за язык тянул? Я жалкая и униженная, самая настоящая грязь под ногами, как всегда говорит Малфой. Мне было противно от самой себя, от собственной беспомощности и ненужности. Впервые я поняла, что от меня в этой жизни зависит далеко не все. Я сломалась, как фарфоровая кукла, которую небрежно держали в руках, а затем уронили на каменный пол. Разлетелась на мелкие кусочки без надежды на то, что меня возможно склеить.

Не знаю, сколько я так просидела, но когда, наконец, оторвала руки от головы, в моих ладонях оказались небольшие клочки пышной шевелюры. Сбросив их в унитаз, я подошла к зеркалу, немного покачиваясь из стороны в сторону. Опухшие красные глаза, сосуды на белках полопались от нервного перенапряжения, руки лихорадочно тряслись, а губы покрыты корочкой запекшейся крови. Как я в таком виде вообще могу куда-то выйти? Тщательно умывшись холодной водой, мне все же удалось заставить себя покинуть злосчастный туалет, в котором даже Миртл не рискнула появиться, услышав мой устрашающий вой.

В замке было темно, холодно и тихо, как будто все живое вмиг вымерло. Это говорило о том, что часы давно пробили время отбоя, и сейчас в коридоре можно встретить разве что засидевшегося допоздна в библиотеке ученика или того, кто задумал очередную пакость. Вот последних мне видеть совсем не хотелось. Кое-как дойдя до общей гостиной, я сорванным голосом прохрипела пароль и юркнула внутрь. Небывалым везение стало то, что было достаточно поздно, помещение пустовало, а в спальнях соседки давно уже видели свои красочные сны с прекрасными принцами. Только вот в жизни не бывает ни сказок, ни чудес, а принцы и вовсе ведут себя похуже любой скотины.

Утром, несомненно, я еле соскребла себя с постели, совершенно не имея никакого желания выползать из своего панциря, но выбора у меня не было, как ни прискорбно. Я не могла позволить себе предстать перед всей школой в таком убийственном состоянии, что бушевало во мне до сих пор. Только теперь оно выражало лишь невообразимый стыд за вчерашнее. Зачем я наговорила Джорджу те глупости, а потом ныла в туалете, как Миртл во время полнолуния? Такими темпами очень скоро я окажусь в Мунго в отделении для душевнобольных. Пусть это и ирония, но душа ведь действительно очень болит…

Идеально чистая и отглаженная форма, непослушные волосы, аккуратно завязанные в тугой высокий хвост – это все, что я смогла сделать, глаза были все такими же красными. В гостиной меня никто не ждал, что не удивительно, ведь завтрак начался уже двадцать минут назад.