…Еще 26 февраля 1998 года Священный Синод Русской Православной Церкви, состоявшийся под председательством Патриарха Алексия II, принял Определение, в котором среди прочего говорилось о том, что решение Государственной Комиссии об идентификации найденных под Екатеринбургом останков как принадлежащих семье Императора Николая II вызвало серьезные сомнения и даже противостояния в Церкви и обществе. Вместе с тем, – заявляли иерархи, – есть основания считать, что обнаруженные останки принадлежат жертвам богоборческой власти. Известно, что многие из таких жертв были мучениками, исповедниками и страстотерпцами, которые ныне нашей Церковью причисляются к лику святых по мере установления их личностей, биографий и обретения соответствующих житийных материалов. Затянувшаяся процедура криминалистической экспертизы привела к тому, что «екатеринбургские останки» остаются без христианского погребения в течение недопустимо долгого времени.
В связи с этим Священный Синод высказывается в пользу безотлагательного погребения этих останков в символической могиле-памятнике. Когда будут сняты все сомнения относительно «екатеринбургских останков» и исчезнут основания для смущения и противостояния в обществе, следует вернуться к окончательному решению вопроса о месте их захоронения[5].
Светская власть, как известно, решила хоронить «екатеринбургские останки» в Петропавловском соборе в 80-ю годовщину убийства Царской семьи. Об официальном признании останков свидетельствовало прибытие на похороны Президента России Б. Н. Ельцина и многочисленных потомков Дома Романовых. В сложившихся условиях священноначалие Русской Православной Церкви решило ограничиться совершением панихиды, во время которой клирики Петербургской епархии, благословленные на участие в похоронах, произносили следующую фразу: Еще молимся о упокоении душ усопших рабов Божиих: всех в годину лютых гонений за веру Христову умученных и убиенных, ихже имена, Господи, Ты Сам веси[6].
С тех пор прошло десять лет, но окончательная точка в деле с «екатеринбургскими останками» так и не поставлена. Многие верующие, не имея четких представлений о посмертной судьбе погибших, либо не вникают в вопрос, ограничиваясь констатацией того, что «Церковь останки не признала», либо заявляют о «подлоге» и «обмане», который привел к захоронению «неизвестно кого» в Петропавловском соборе. Бороться с убежденными в своей правоте – дело бессмысленное, но те, кто хочет честно и нелицеприятно исследовать эту страницу отечественной истории, могут обратиться к работе Наталии Розановой «Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба». Это чрезвычайно живая и эмоциональная (в лучшем значении слова) книга. Автор – глубоко верующий человек, не стремящийся найти «свою» правду. Ее цель проще и возвышеннее: показать заинтересованному читателю, что «уже на сегодняшний день достаточно не только научных фактов, но и исторических доказательств для того, чтобы Церковь могла разобраться в этом вопросе с полной определенностью». Необходимо это, по ее мнению, ради исторической правды, «неведением которой попирается память святых»[7]. Таким образом, представляемая работа – одна из первых в историографии попыток всесторонне проанализировать весь комплекс источников и литературы, касающихся екатеринбургской трагедии, включая и данные медицинских экспертиз.
Работа состоит из семи глав, в которых автор скрупулезно исследует основные моменты событий, связанных с цареубийством. Первая глава вводит читателя в проблематику темы; в ней идет речь о палачах и жертвах, прежде всего о Я. М. Юровском – знаковой фигуре этой истории. Портрет Юровского – идейного палача и атеиста – представлен в свете религиозного подвига Царственных мучеников. Автор ведет рассказ, откровенно описывая антимонархические настроения, охватившие после Февраля 1917 года широкие народные массы, тем самым избегая демонизации цареубийцы. В условиях разгоравшейся гражданской войны, отношение к бывшим властителям страны могло только ухудшаться, хотя в России и оставалось множество людей, не желавших смириться с тем, что Царь и его семья терпят унижения и издевательства. Н. Л. Розанова показывает, что в самые трудные и страшные для Царской семьи дни – дни екатеринбургского заточения – и Николай II, и его близкие столкнулись с проявлениями удивительного хамства и цинизма охраны, позволявшей себе третировать узников практически по любому поводу. Воровство и пьянство были нормой поведения охраны в период руководства Домом особого назначения (домом Ипатьева) коменданта А. Д. Авдеева. Именно по этой причине Авдеев и был смещен с должности, на которую назначили Юровского. Этот факт имеет принципиальное значение вовсе не потому, что одного большевика сменил другой, а по причине спекуляций, часто появлявшихся в литературе: дескать, «сомневающегося, раскаивающегося и жалостливого» русского Авдеева сменил жестокий и уверенный еврей Юровский. Н. Л. Розанова показывает, что и как влияло на отношения охраны к семье и слугам в екатеринбургский период их заточения, как оценивали палачи своих жертв, наконец, какова была реакция народа на известие о казни последнего Царя.
Очертив проблему, Н. Л. Розанова посвятила вторую главу работы анализу следствия, которое вели предшественники известного следователя Н. А. Соколова, автора книги «Убийство Царской семьи», – А. П. Наметкин и И. А. Сергеев. О том, какова была роль И. А. Сергеева в деле расследования, большинство современных читателей знают лишь со слов пристрастного генерала М. К. Дитерихса. История расследования цареубийства позволила Н. Л. Розановой доказать, что материалы, положенные в основу работы Соколова, «были собраны только благодаря кропотливому, жертвенному и беспристрастному служению его предшественников», и прежде всего И. А. Сергеева[8].
Наиболее эмоционально сильной главой работы, видимо, можно считать третью, в которой анализируются воспоминания палачей, принимавших участие в убийстве и укрытии тел Царственных мучеников и их слуг. Автор разбирает и вопрос о подлинности известной «Записки» Юровского, которую многие сторонники «ритуального» убийства Царской семьи признают подложной (более подробный анализ «Записки» дается в шестой главе). Блестящее знание историографической традиции и источников позволяет Н. Л. Розановой воссоздать картину преступления, начало которому положили выстрелы в доме Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Находясь под впечатлением изложенных фактов, автор заявляет, что невозможно называть сделанное большевиками на старой Коптяковской дороге захоронение могилой. «Именно большевики, – пишет Н. Л. Розанова, – боялись того, что будут найдены Царские мощи и открыты для всенародного почитания, а поклонение им послужит усилению веры Христовой. Как ни горько сознавать, но преступная большевистская воля исполняется нами по сей день, и даже почитателями Царственных страстотерпцев, – останки Царя и его семьи духовно попраны по причине почти всеобщего непризнания их русским народом»[9]. Непризнание от незнания – явление нередкое. Беда только в том, что незнание относится к тем «болезням», которые трудно поддаются «лечению» и не зависят от квалификации «врачей». Надежда на понимание приходит лишь тогда, когда человек признается (разумеется, первоначально самому себе) в том, что для безапелляционных суждений о чем бы то ни было у него недостаточно знаний. Можно только верить, что чем дальше, тем таких людей будет больше и правда восторжествует…
Четвертая глава посвящена истории поисков захоронения, предпринятых в конце 1970-х годов кинодраматургом Г. Т. Рябовым и геологом А. Н. Авдониным. Материалы, в ней приводимые, интересны в силу нескольких причин. Во-первых, «одиссея» советских интеллигентов, закончившаяся удачей, в работе о посмертной судьбе «екатеринбургских останков» никак не может игнорироваться и должна быть всесторонне описана и проанализирована. И во-вторых, Н. Л. Розанова говорит о том, какое влияние на ход шедших тогда поисков оказывал министр внутренних дел СССР Н. А. Щелоков, тем самым заставляя задуматься и над вопросом о неоднозначном отношении к убийству Царской семьи в среде высшего советского руководства. Показательно, что ряд фотографий, помещенных в настоящей книге, взят из альбомов, хранившихся в домашнем архиве Н. А. Щелокова. В целом необходимо отметить наличие в книге Н. Л. Розановой исключительно качественных иллюстраций, помогающих читателю лучше ориентироваться в тексте.
