— Тише, тише… — моментально развернувшись, он призвал из шкафчика с зельями обезболивающее. Со страхом навредить еще больше, он с большой осторожностью приоткрыл ее рот, и влил некоторое количество зелья. Через пару минут стоны стали тише, а потом и вовсе прекратились.
— Мне нужно забрать ее к себе. Иначе ей будет лишь хуже. И она не выживет.
— Но… Но ты же знаешь, я не могу так просто распорядиться этим… Надо узнать…
— Ты хочешь что бы она умерла? Хочешь утром обнаружить ее бездвижной и холодной на этой койке?
— Нет, но…
— Тогда я заберу ее к себе.
— Ну… Ну хорошо Северус…
Воспользовавшись заклинанием мобиликорпус, Снейп поднял ее тело с кровати и понес перед собой.
— Северус, — он повернул голову к мадам Помфри. — спасибо… И, я верю в тебя.
Сухо кивнув, профессор, с телом Гермионы, плывущем по воздуху, вскоре вышел сквозь двери Больничного крыла, и удалился, в направлении подземелий.
***
Добравшись до своих покоев, Северус уложил Гермиону на свою кровать (сам он пока решил поспать на диване) и стал обследовать ее раны.
— Глупая девчонка. Зачем нужно было бросаться прикрывать меня? Я в любом случае получил бы меньше ранений, да и кому меня будет жалко? Ох уж эта Гриффиндорская храбрость. Безрассудство! Глупость, да и только. А теперь у меня перед ней еще и долг жизни. Как будто остальных было мало… Нет, я бы в любом случае помог ей, но почему снова эта кабала? Хотя что я удивляюсь, пора бы уже привыкнуть…
///
(2 дня назад.)
— Северус, прекрати убиваться, соберись, ты ведь знаешь, что она сама этого не хотела, мой мальчик — как-то по-отцовски произнес с портрета Альбус. Он порой заглядывал на свой маленький портрет, на полке, в покоях Снейпа, что бы присматривать за ним. И сейчас он тоже был здесь, ведь никакие закрытые камины и комнаты не могли его остановить.
— Что вы понимаете, Альбус? — отчаянно произнес он.
— Я понимаю тебя, Северус.
— Нет, совсем нет! Я снова принял в свою жизнь кого-то, живое существо, и в этот раз это был даже не человека и снова остался ни с чем!
— Она не хотела этого, поверь. Она полюбила тебя, такого, каким ты ей открылся. Я знаю.
— Что? Еще скажите, что знали об этом с самого начала!
— Ну… — немного замешкавшись Дамблдор продолжил. — Ну не с самого начала, но знал, прости.
Несколько минут прошли в молчании.
— Вы жуткий человек. И я никогда вас не прощу. Знайте, НИКОГДА. Почему нельзя было рассказать?
— Потому что…
— Ай! Даже не отвечайте, опять я услышу эти бессмысленные слова, что так лучше и это всем на пользу.
— Они вовсе не бессмысленные. — насупившись, произнес бывший директор.
Он собирался уже уходить, но перед тем как исчезнуть, сказал:
— Но она спасла тебе жизнь. На том уроке Зельеварения. Закрыла тебя собой. И ты понимаешь что это значит. — проговорил Альбус, и в следующую секунду исчез. Оставшись один, Северус взвыл.
///
— Да, долг жизни…
Обследовав раны Гермионы, Снейп принялся за изготовление мощных зелий, обладающих куда большим эффектом, чем остальные. Время от времени она начинала стонать, и ему приходилось прерывать процесс, что бы следить за ее состоянием. Изготовив усиленное ранозаживляющее и обезболивающее, он по очереди влил их Гермионе в горло. Следующие несколько часов он следил за ее состоянием, но не обнаружив положительных изменений он призвал из лаборатории универсальное зелье, действующее против всех ядов, и также влил ей его необходимое количество. Через несколько часов зелье подействовало, правда немного, оно лишь сбило температуру на пару градусов, но даже такие изменения были весомыми. Влив ей еще одну дозу этого зелья, Северус скрылся в лаборатории. Проведя некоторое время в раздумьях, он внезапно встал и аппарировал в класс Зельеварения. (Как у бывшего директора, у него оставались некоторые привилегии.) Как он и предполагал, после того урока в класс никто не заходил, а куски взорвавшегося котла с неверным зельем, были разбросаны по классу. Подняв один обломок, Северус рассмотрел его, и положил, в прихваченный с собой, пакетик. Собрав еще несколько кусков котла, с присохшим к нему зельем, он покинул класс, аппарировав в свою лабораторию, где принялся за изучение собранного материала и изготовление антидота.
Комментарий к Долг жизни. (Глава 9)
Пишите отзывы, автору очень интересно ваше мнение!:з
========== Хочу забыть. (Глава 10) ==========
Прошло уже 2 дня. После изготовления антидота, который оказался совершенно легким в приготовлении, Гермиона стремительно пошла на поправку. Первый день Снейп следил за ее состоянием, вовсе не отходя от ее постели, даже не давая себе времени перекусить. На второй день, после того как она пришла в себя и начала мучить его вопросами, он поспешил ретироваться и дать себе время отдохнуть. Когда он обедал принесенной домовиками едой, из спальни послышался вскрик. Мысленно взвыв, от того что даже не может нормально поесть, он отложил поднос и направился в спальню. Зайдя туда, он увидел Гермиону, лежащую на своей кровати. Недоумевая, он подошел к ней ближе, и увидел, что она плачет. Услышав его шаги, она резко обернулась на него и запахнула расстегнутую ночную рубашку, рукой смахнув слезы.
— Профессор, вы что-то хотели?
— Да. Я услышал крик и поспешил сюда. Думал что-то случилось…
— Нет, все хорошо, сэр…
— Ну тогда извольте объяснить, почему вы плачете?
— Сущий пустяк, профессор…
— Стали бы вы плакать из-за сущего пустяка?
Гермиона лишь потупила взгляд и промолчала.
— Мисс Грейнджер, советую не заставлять меня ждать. — зашипел Снейп.
— Простите профессор, просто… — набравшись смелости и поглубже вдохнув, она спросила на одном дыхании. — Эти шрамы, они останутся у меня на всю жизнь?
Несколько минут профессор молчал. При изготовлении зелья, он учитывал все побочные эффекты и последствия, и по его расчетам шрамов не должно было остаться.
— Позвольте взглянуть… — сказал Снейп и потянул руки к ее рубашке.
Гермиона густо покраснела и запахнулась в нее еще больше, ведь под ней у нее ничего не было.
— Мисс Грейнджер, прекратите строить из себя недотрогу! В сложившихся обстоятельствах это глупо и нелепо!
— воскликнул раздраженный профессор. — Грейнджер, поверьте, я видел вас голой уже не раз, ведь если бы было иначе, я не смог излечить вас… — добавил он чуть тише.
Только сильнее покраснев от его слов, Гермиона медленно и нерешительно убрала руки от ночной рубашки и закрыла глаза.
Раздвинув полы рубашки в стороны, Снейпу предстало довольно неприятное зрелище. Все тело девушки было покрыто шрамами, как маленькими и тонкими, так и большими, ярко выделяющимися на фоне тела. Тихо выругавшись, Северус резко развернулся и вышел из своей комнаты, оставив Гермиону в одиночестве.
Оставшись одна, Гермиона застегнула рубашку на все пуговицы, так как не желала более видеть свое тело таким и погрузилась в мысли. Внезапно, она осознала, как долго она не видела любимых мальчишек и Джинни, и ей стало так тоскливо. Ей было неизвестно сколько еще придется проторчать в покоях профессора, а она так соскучилась по друзьям. Интересно, как они там, вспоминали ли о ней, искали ли, знают ли они о том, что с ней приключилось? Как же она по ним всем соскучилась! Соскучилась по веселым и порой откровенным разговорам с Джинни по ночам в спальне, по чудачествам и шуткам Рона (хотя порой неудачным), по общению с Гарри, ее самым близким другом и даже по Драко, хоть они и стали ближе лишь пару месяцев назад, но уже успели многое друг о друге узнать. Ей так хотелось всех их увидеть. Сейчас, прям сейчас. Тоска захватила ее в свои объятия и не хотела отпускать.
Конечно, за последние недели, Гермиона привязалась к профессору, к тому его обличию, в котором он был добр и мягок, делился своими тайнами и был, даже, в какой-то степени беззащитным. Но в то же время, как не хотела покидать его, мечтала увидеть друзей. Она, хоть до конца и не отдавая себе в этом отчета, полюбила его и не хотела отпускать, так же как и не хотела мириться с тем, что теперь он от нее закрылся. И закрылся наверное навсегда. Этот человек не мог мириться с предательством, а обличие Гермионы было для него таковым. Но она хотела. Очень хотела снова увидеть того человека, настоящего, прячущегося за этой маской безразличия и холодности. И она решила во что бы то не стало, растопить вечный лед, сковывавший сердце Северуса Снейпа, и подарить ему новые чувства, чувства нужности, тепла и заботы. Но не сейчас, чуть позже. Ему придется подождать.
