В лифте разглядывает его лицо спокойное. Хочет запомнить своего первого мужчину и больше не надо никого, в сердце будет пусто.

Поднялись на нужный этаж. Ну вот и все! Катя представляет большую кровать. Артем открывает дверь своим ключом.

Просторная квартира, видимо служившая ему семейным очагом. Да есть здесь огромная кровать, но в ней не он. А трое: его благоверная женушка, зажатая между двух крепких мужских тел. Женушка не торопилась высовываться, возможно просто подоспела подмога в виде нового сексуального тела. Благо уже Катя не девственница и порно смотрела, на так чтобы видеть это вживую! Фухххх! Челюсть отпадает.

— Знакомься это моя жена, — будничным голосом, будто оказались в зоопарке и наблюдает за соитием животных. — Насмотрелась?

Катя кивает.

— Дорогая женушка, я развестись с тобой пришел, — повышает тон.

— Пфффф, — сдавленный смех. — Давно пора, шастаешь тут. Не отвлекай или присоединяйся.

— Ты хочешь присоединиться? — шутливо Артем Кате, та ошарашено машет головой, видя как те двое накаченных не прочь ее в свои игрища втащить.

Захлопывает дверь, зажимает уши, не желая слышать чужие стоны. Зато Артем облегченно переводит дух.

— Ну что к моим родителям знакомиться поедем или к Светке? — на роскошной кухне с верхнего ящика достает папку с документами, оглядывается. В принципе здесь ничего его и нет и не надо.

— К Свете лучше на пол, на раскладушку, да хоть под пол. Давай уйдем поскорее, — шепчет Катя.

— Я вижу: она тебя не любит.

- И я тоже. Фикция, как и говорил.

— Больно? — нежно гладит по щеке: запекается синяк, опять повод не пойти на собрание.

— Заслужил.

— Прости, Артем. Я думала…. Я чуть с ума не сошла…

— К Свете завтра.

— А куда?

— Мириться. Теперь у меня нет секретов. А у тебя есть? — его улыбку не портит даже синяк.

Машет головой.

Едут в гостиницу в самый лучший номер — пусть это будет репетиция перед брачной ночью. Мирятся охотно и плодотворно.

Круг Айвы

— Синий цвет свободы.

— Ты так красиво рассуждаешь.

До нового еще полдня. Катя благополучно добралась впервые за полгода до родителей с Артемом, надеюсь встреча будет прекрасной. Лика не сможет приехать, у нее значит все хорошо.

Новый год будем праздновать втроем: Айва, Света и Настя. Настя пока на работе. Праздничный стол готовят вдвоем. Айва да скучала по своим, они тоже сейчас готовятся к празднику, правда потом не гуляют 10 дней к ряду, а так тихи мирно посидеть большим семейным кругом. Девчат сразу после салюта отправляют спать, а мужчины в том числе и папа всегда вел беседы мудрые — Айве нравилось подслушивать его речи. В семье женщин никто не угнетает, но все же разделение между полами есть и нет в этом большой беды (казалось), однако хочешь знать больше, то будь подобна Айве, пробирающаяся тихо как мышка. Год назад где-то девочка узнала новость, что взрослые всерьез заговорили о ее замужестве. Девочка надеялась на время, что все измениться. Но с каждым месяцем такое радостное событие для любой девушки стремительно приближалось, тревожа Айву, надеявшаяся на чудо.

Даже сейчас в обнимку с Светой и Настей, надеялась, пригубив капельку шампанского в первые в жизни, у окна наблюдала за яркими вспышками в небе.

Красный опасный. Синий любимый цвет. Зеленый — живой.

— Будьте счастливы, девочки мои, — Светлана с легкой грустью в глазах.

— И ты будь! — с благодарностью Настя.

— А я уже счастлива! — искренне Айва, быстро захмелев. Она так и уснула с блаженной улыбкой, раскинув руки по кровати. Настя и Света продолжили новогоднюю ночь.

…

Снег совсем растаял. Праздники позади. 8 марта прошло. Она уже 7 месяцев не видела своих близких. Девчонки разбежались по своим делам, Светлана тревожно спит днем. Сидеть снова дома честно надоело! Сколько можно!? Прятаться и ждать. И Айва вышла на улицу одна, хоть немного ощутить весну — вдохнуть глоток чего-то нового будоражащего.

Не успела Айва порадоваться солнышку, как в кровь поступила мощная доза адреналина от родного голоса.

— Дочка? Айва, это ты?

Айва молча оглядывается, видит маму с сестрой. Не знает, что сказать.

— Да она это, не видишь что ли! Опозорила нас, — шипит Маливия.

— Тише, Маливия. Нельзя так говорить! Не видишь, какая она бледная и худая стала. Где же ты была? — мама по очереди обращается к дочерям.

Айва открывает рот и закашливается, вертит головой — она совсем недалеко отошла от Светиного дома. Понимает, что больше не вернется. И в далеке видит фигуру Насти — та тоже ее заметила. Айва бросается в объятия мамы и сестры, разворачивая к Насте их спинами. Айва умоляюще и прощающее смотрит на подругу. Настя благо не подходит, со стороны подслушивает разговор.

— Родная, папа с ума сходит. Это хорошо, что я тебя нашла. Почему же ты молчишь?

Айва вертит головой и жестикулирует, как ненормальная.

— Скажем папе, что у тебя амнезия и ты потерялась, ведь так. Скажи, я ведь хорошо придумала? — заискивающе смотрела в глаза мама.

За эти месяцы мама сильно постарела, глаза бегали на исхудавшем лице. Айва молча обнимала мать понимая и принимая свою участь, да она все сделает как скажут. В последний раз смотрит на Настю глазами полных слез и уходит в жизнь, для которой рождена.

Забыть, как красила губы красной помадой, как нравилась себе в оголяющем плечи красном платье в отражение зеркала. Как под хихиканье девчонок застенчиво целовала помидоры — не все на кухне заниматься готовкой. Это другая жизнь, надо забыть. Снова надеть платок и ждать своей участи. Платки тоже очень красивые, но оголяться только перед мужем — в этом ее правда, но пока замуж по-прежнему не хочется.

Разговор с отцом не налаживается, у Айвы хорошо получается молчать. Молчанием она переживет самую страшную бурю от отца. Он не будет пытаться выдать ее замуж, теперь в семье она больная. Прибегли к помощи психиатра — Айва молчит, только рисует. И вспоминает новый год, восьмое марта — как Артем для них всех, и даже для нее принес розы. Вспоминает поездку в автобусе, распустив длинные волосы в маске из фильма «Крик», окружающие косились на нее, а один парень примерно ее возраста пытался познакомиться, Айва даже перекинулась с ним пару фраз. Но маску не сняла, дабы показать личико и контакты свои не оставила, только помнит его цветные дреды и лицо с яркими добрыми глазами. И длинные пальцы сжимающие гитару в чехле.

Парень без прикола хотел познакомиться с ней, некое любопытство проснулось в нем, даже рискнул написав в пабликах Тюмени «Я ищу тебя» — не нашел. Вот такая лав история в один момент — найти свое и тут же потерять, потому что ты другой национальности, потому что сережка в носу и уши зарастают от туннелей, потому что первые деньги юноша зарабатывает пением в переходе и у него есть своя музыкальная группа. Даже если вдруг прославишься родные все равно будут против такого союза, даже просто дружить. Никакой борьбы отца с творческим парнем Айвы не будет, потому что Айва просто не оставила своего номера телефона, которого у нее просто нет.

Она грустила постоянно, ни разу не пожалев, что потеряла жениха и нет теперь нормальной возможности стать женой не по любви (но есть воспоминания той жизни с девчонками). Благо семья жениха пошла на уступки и все остались на своих местах и отец успокоился, махнув рукой на старшую дочь.

Через годик Маливия выйдет замуж за ее бывшего жениха, в день чужой свадьбы Айва счастлива больше всех, только опускает глаза, дабы не показаться окружающем страннее, чем Айва есть. Молчание — золото, тишина, глубина крика. Айва счастлива, ухаживает дома за цветами и мать нежно гладит по голове и грустит вместе с ней.

Грусть имеет алые и фиолетовые оттенки. Кто сказал, что фиолетовый цвет — цвет одиночества…

возможно прав.

Айве нельзя к подругам, чтобы не подставить в первую очередь Свету.

Исайя «Верните миру любовь»