– Это была иномирка Князь! Они на учете во всех странах. Она числится поданной Холмов. Ее одобрил на это сам Аточе, кровавый император. Ты растерзал ее. На ней нет живого места. Их аура потому и скрывается от всех, потому что не приняла еще нашего мира и может приниматься для таких как мы избранной. – голос дрожал от возмущения и принадлежал женщине.
–Анохельсу не возьмется вас защищать. Вы снова будете у двуликого просить прощения. – возмущено, но уже тише сказал женский голос. И тут князь загрохотал
–Когда она успела стать подданой Холмов?! Кто меня решил подставить?! Эти незаконно рожденные ублюдки советников? – он как то странно то ли кхекнул, то ли что- то со скрипом черканул чем- то. Звук был противный. Боль расплавляла мозг заставляя тело замереть и даже не дышать. Потому что даже дышать было больно.
–Она никто. – вдруг зашипел голос князя совсем рядом надо мной.
–Надо было ее растерзать. – но женский голос запричитал
–Князь, одумайтесь! Она иномирка! Она знать не знает, что вы теряете мозги, когда она рядом. – где- то постучали и князь ровным голосом приказал
–Войди Начир! – кто- то тихо вошел. И тут же вскрикнул
–Боги! Князь? Это …это предатель?! «Это вампир?» —князь рыкнул и спросил угрожающе
–Зачем ты пришел? – голос вошедшего изменился, он почти прошептал
–Сам двуликий едет к вам. Он едет с Аникой. – вот тут даже мое тело выгнуло от крика Князя.
–Как он смеет!!! Я повелитель всех оборотней! – но тут же женский голос яростно процедил
–Она не оборотень! Даринг! Она не оборотень! Эти раны никогда не заживут! Она не зверь! Ее кровь до сих пор вытекает из тела, и она умирает! Лишь я сейчас поддерживаю в ней жизнь. Больше никто не сможет ее вытащить из рук смерти. Никто! И тогда нашему миру уже не дадут шанса! – в тишине скрип зубов заставил меня внутренне содрогнуться.
–Пошли все вон!!!– заорал Князь и кровать прогнулась под его тяжелым весом. Двери хлопнули и наступила вновь тишина.
–Ты тварь! Ты снова поставила меня в глупое никому не нужное положение. Если ты выживешь, знай, я найду тебя и снова убью. Лучше умри, – боль хлестанула такая что мое сознание даже не сопротивляясь утонуло в черноте ада, о котором я уже молила. Где- то рядом текла вода. И еще рядом был шум вылизывания. Так кошка себя вылизывает. Только этот шум был громким с каким- то сопением и расстановкой. Огорченно заметила, что я снова жива. Лучше бы я умерла. Зачем мне теперь со всем этим жить? Боль притуплена, сквозь корку на глазах проглядывал свет. В моем темном царстве есть свет? Конечно, это был сарказм и не было никакого моего царства. Вдруг надо мной воздух словно загустел и стало даже жарко. Я замерла не в силах ни заорать, ни припугнуть того, кто сейчас был над моим телом. Огромное влажно- сырое что- то омыло мое лицо снова и снова, не веряще пытаюсь посмотреть и увернутся от него, но сил нет. Я как статуя. Боль сковала все так чтобы я даже не шевельнулась иначе опять упаду в забытье темноты. Но жить хотелось. Почему- то какое- то внутреннее чутье или что- то еще подсказывало что мне нельзя сейчас терять сознание. Что это последний шанс остаться в живых.
–Кайна! Брысь отсюда! Это тело надо хоронить. Опять оборотни человечек откуда- то натаскали и выкинули поигравшись. – голос принадлежал старику, очень старому. Он был скрипучим, и я бы даже сказала, что слышала такой голос в каких- то фильмах. Мне нравился этот голос. Он всегда был за хороших и всегда кому- то помогал. Что есть силы попыталась слово сказать, но влажно- сырое нечто снова обволокло мое лицо и что есть мочи стало тереть мое лицо. Старик закашлялся в стороне громче и громче, видимо он приближался ко мне. Тень нависла надо мной снова
–Кайна! Тело то живое, моя ты девочка. Ты ее вылизываешь? – нечто надо мной заурчало и вдруг зашипев надо мной бухнулось на меня, едва не задушив меня своим весом. Это кошка?! Огромная кошка? Она меня сейчас сожрет?! Старик уже откуда- то сбоку заворчал
–Да не трогаю я ее не трогаю. Не души девку то, Кайна. Помрет она под тобой. – кошка словно поняв старика и вправду слезла с меня и стала усиленнее вылизывать мое лицо. Даже все это что я слушала их и пыталась кричать, взяло мои крохи сил так что я не потеряла сознание, а просто уснула. Проснулась от яркого света, зажмурившись ойкнула и неожиданно поняла, что могу говорить и боли нет. Свет как- то внезапно стал обычным, и я расслаблено, уже не боясь яркости медленно открыла глаза и выдохнула вновь. Я была в комнате, огромной комнате, в середине стоял широкий стол со стульями. Чуть вдали виднелась печь. На ней что- то готовилось, потому что даже с кровати я видела огромную бадью с бурлящим нечто. Запаха еды не было. Кушать не хотелось совсем. Все было каким- то блеклым и серым. Хотя постельное на котором я лежала, пахло свежестью и чем- то неуловимо хвойным. Послышался тяжелый перестук снаружи и дверь очень тихо открылась. Вошел очень низенький старичок и покрутившись вокруг себя ругнулся
–Ну вот забыл опять ее захватить. – пробурчал он себе под нос и замер, глядя на меня.
–Проснулась девонька? – спросил он, не сводя с меня пристального взгляда. Кивнула ему насторожено, и сама отвела взгляд первой.
–Ты не бойся меня. Я Аким. Я за кладбищем приглядываю. Вот и тебя удалось вытащить с той ямины. А то Кайна любит человечинку. Ох от нее сладу нет. Пришлось вот откупаться. Кроликов своих отдал. – вновь посмотрела на старичка и почему- то заревела. Старичок закудахтал как наседка и скинув сапоги подбежал к моей кровати и замер, похлопывая рядом со мной подушку. Как же он догадался меня не тронуть я, так и не поняла. Видимо не одну меня он с той ямины доставал. Понимал видимо, что с нами оборотни делают. А слезы все текли и текли. Сон заволок сознание, и я снова уплыла в царство Морфея сладко баюкаясь на его волнах. Было так хорошо спать что просыпаться вообще не хотелось. Но меня кто- то звал, громко и тоскливо. Пришлось разлепить глаза и огорчено посмотреть на того, кто меня звал. Но никого не было. Но зов откуда- то шел. Он звал, манил меня своей паволокой чего- то неуловимо прекрасного и такого родного. Но тело не слушалось. Я хотела встать и пойти за зовом, но ноги отказывались слушаться, я, нервничая попробовала потянуться рукам с кровати, но лишь свалилась с кровати и застонала от боли. Старичок появился словно из воздуха и запричитал
–Девонька, это оборотень зовет. Не иди. Сожрет. Темень сейчас. Это одичалые без своей названой которые сейчас ищут чем поживится. Тебе ноги то Кайна покусала, потому и ходить не могешь. Спасло тебя это. – он тем временем закинул меня на кровать, как- то по- отчески накрыв одеялом сел от меня на стул положил аккуратные натруженные ладони на колени и посмотрев на меня спросил
–Говорить то можешь? – зов, как ни странно, прекратился и я, выдохнув кивнула
–Могу дедушка Аким. – он заулыбался тут же. Словно солнышко выглянуло и потеплевшим взглядом предложил
–А может поесть хочешь? – лишь пожала плечами. И спросила чуть погодя
–А Кайна, это кошка? – дедок нахмурился
–Не девонька. Это нага. Недоразвитая. Все мы тут недо. Это место таких и притягивает. Я маг бывший. Кайна, приползла лет как пять назад. Я иномирец. Была магия и потом не стало. – я, подавшись всем телом со слезами на глазах зашептала
–Я тоже иномирка. Но нельзя мне обратно. Никуда нельзя. Меня князь убьет. Зря вы меня выхаживали, нельзя мне жить дедушка. «Ой как нельзя», —дедок заохал и неожиданно строгим тоном сказал
– Это еще кто сказал?! Князь? Так он сам нежилец. Иномирку говорят убил и совсем мозги свои потерял. Это ведь он сейчас выл. – он неожиданно замолчал и уже севшим голосом переспросил
–Так это он тебя так? – кивнула, пряча лицо в ладошках.
–Он дедушка, он. За то что его избранная. – дедок со стулом сел поближе
–Ты …тебе …ты Атьяна? – от того, что он произнес меня по имени даже отрезвило и плакать расхотелось.
–Так за тебя двуликий награду обещал дать. Ты под его защитой. Атьяночка, ты не переживай. Князь будет наказан. Если обернётся он человеком, двуликий знать будет и казнь ему уготовит. Он, итак, несколько раз уже избегал ее, казни то этой. На всех кидается, сладу с ним нет никакого. – говорил дед размеренным голосом. Видно, давно у него не было гостей, слова из него так и лились. Он продолжал говорить о том, как попал сюда и тут же срывался говорить о том, как его этот мир обидел. Я слушала, а сама думала о том, что только что пережила. Даже вспоминать было все страшно. Но несмотря на то, что боль начала возвращаться и я вся была в бинтах туго спелёната, все то, что со мной произошло воспринималось как с кем- то другим. Старичок уже ушел спать, а я смотрела на свои ладони, на которых были видны укусы по две точки. Шли они к локтям и покрывали так же все предплечье. Какая- то звенящая боль словно шла по вене предупреждая что сейчас будет больно, и чтобы я готовилась. На миг стало страшно, темнота вспыхнула в мареве белого сияния взрывом и расширившись поглотила меня полностью. В ней было хорошо, я знала, что в ней никого нет. Шестое чувство подсказывало что так надо, что это надо пережить. Просто пережить. Вот так, ничего не делая, не волнуясь. Главное не волнуясь. Ведь тут в этой темноте никого нет. И когда через какое- то время организм начал давал сигнал о том, что пора уже и приходить в себя, я захныкала от обиды. Зачем я кому- то нужна в том мире? Я ведь готова умереть сейчас вот и пусть что будет. Мне нельзя жить такой грязной там. Мой путь, итак, окончен. Но неумолимо пришлось все- таки открыть глаза и наткнуться тут же на настороженный взгляд женщины что склонилась надо мной.
