–Нито это его вторая сущность. Кстати, он тебя и почуял. – когда она впервые за долгое время ушла, оставив меня на едине с моими мыслями, неожиданно стало легче. Дня еще через три мне принесли мольберт. Вид у него был очень красивый. Но я обрадовалась другому и не веряще шагнула к большой коробке. Там внутри лежали полотна, которые мне надо будет грунтовать. Я рисовала постоянно, вспоминала какие- то образы. Техники рисования, пробуя и вспоминая техники с моего мира. Но там я ленивилась и просто запоминала какие- то особенные техники рисования. Через еще несколько дней я обзавелась красками. Присутствие Наиды уже и не требовалось. Я не замечала никого и ничего вокруг. Иногда одна из служанок упрямо стояла с подносом в руках, зная, что я тут же извинившись взглядом отойду к столу, где она и поставит этот поднос и потом под ее грозным взглядом начну есть. Мои рисунки неожиданно приобрели успех. Я лишь усмехнулась. Ризмундские Холмы очень известный поставщик и не только. Он продает и раскручивает все что умеют жители и приносит тем самым в казну очень хороший сбор по налогу за пошлины продажи и покупки. Я успевала только выносить в коридор уже готовые картины. Как- то мне дали заказ, нарисовали на небольшом клочке бумаги озеро с каким- то непонятным столбом и каракули там вообще были не читаемы. Пришлось развести руками и в этот вечер ко мне настойчиво постучались. Я замерла так и стоя в одних шортах что я сделала из пижамы и коротенькой до пупка бывшей футболки. Это была отдельная история с управляющей дворцом. Я рисовала ей что хотела бы носить как художник. Мне нужна была очень открытая одежда, чтобы она не сковывала моих движений, когда я рисую. Но она упрямо отказывалась. Я просила ее, сложив молитвенно руки и жалобно глядя в ее глаза. Она смеялась, но отказывала. Тогда я, осмелев стала сама «поправлять» ту одежду что мне выдавали. И потом она сдалась. Не сразу. Рисовала я уже около месяца и потому всего третий день ходила в том, что мне было удобно. В первый момент, когда постучали, я прикрыла картину. А потом лишь когда дверь открылась я вспомнила о том, что на мне одето. Странно что сюда входит незнакомый мужчина. Я испуганно отошла за картину и покачала головой тут же показывая, что говорить не могу. Мужчина нерешительно остановился и замер у двери.
–Я не причиню тебе вреда. Прошу, не бойся меня. Я Нито. – он жадно смотрел на меня ни на секунду не отводя взгляда. Пришлось, опустив взгляд позволить ему это сделать. И тут я увидела вокруг него будто заблестело ореолом в ладонь шириной едва заметная будто лента. Она искрила местами, потом исчезала. С интересом разглядывая ее я даже шаг вперед сделала. Мужчина, опустив руки замер и с заметным напряжением спросил
–Ты не будешь бояться? – качнула головой и сделав еще шаг показала ему на стул. Он послушно сел и тяжело выдохнув посмотрел на мой стол. Заметив листок с тем самым заказом, он улыбнулся.
– Это я рисовал Атьяна. Я хотел попросить тебя нарисовать для меня это красивое место. – я лишь беспомощно развела руками и повернув картину себе деловито стала работать дальше. Рисовала я свой мир. Мне казалось это почему- то важным. Рисовала все что помню с него, животных, лес, дачу на которую мы с друзьями постоянно приезжали. Мою подругу, ее парня. Мужчина взглядом спросил, можно ли ему посмотреть, нехотя кивнула и когда он встал за моим плечом, напряглась. Стало трудно даже дышать. Его аура будто окутывала меня. Волоски на руках вздыбились и отчего то низ живота стало скручивать. Я отошла, давая ему рассмотреть картину и когда он отошел вновь подошла к картине. Мужчина вновь сел за стол и спросил
–Ты всем довольна? – кивнула, продолжая наносить первый слой на угол картины.
– Может погуляем вокруг сада? – машинально пожав плечами мельком глянула на него. Он тут же предложил.
–Ты сейчас переоденься. На улице свежо. Ладно? – кивнула и с неохотой проводила его взглядом. Но он прав. Мне надо проветриваться. Служанка не раз мне предлагала выйти на улицу. Но я почему- то боялась, что одной мне станет там плохо. А с двуликим почему- то я не боялась ничего. Раз уж его сам князь боялся, то уж точно он меня от любого защитит. Одев темное скромное платье чуть не в пол, накинула теплый платок на плечи и неловко вышла в коридор чтобы замереть под испытывающим взглядом Нито. Он улыбнулся тепло и радостно. Стало как- то сразу легче. Спрятав руки за спину, пошла вслед за ним и когда вышли к знакомому уже саду с интересом посмотрела на те цветы что я уже видела. Прикладывать руки не стала к мясистому телу цвета. Ему сейчас нужен покой. Он, итак, вон тянет свои щупальца, ловит магию и копит ее чтобы потом распустится. И резерв у него еще не полный. Так было странно чувствовать себя новую. Да, конечно, уже без голоса, без девственности, без мечтательности. Конечно, не верю я в истинную любовь. У меня то ее нет. Я не чувствую ничего ни к Нито, ни к Аточе. Обычная реакция на другой пол, не более. Нито обернувшись с интересом посмотрел на мою заинтересованность цветком и спросил прямо, сразу в лоб
–Атьян, ты не чувствуешь к нам ничего да? – виновато отведя взгляд лишь пожала плечами. Я чувствовала, благодарность. Безмерную. За их понимание, за то, что дали мне меня. Неловко заскользила по своей шее, не понимая куда руки деть и когда он, их перехватив прижал к своей груди просто сказал
–Ты должна знать, что вот здесь за тебя за нас троих, бьется сердце. Оно одно. И мы будем ждать столько сколько ты пожелаешь. Мы не будем тебя торопить. Но гулять, завтракать и даже рисовать, ты будешь с нами. Мешать не будем твоему увлечению. Но ты нам необходима как воздух. Понимаешь? – со вздохом кивнула. Руки задрожали, когда он коснулся ладошек губами и тут же отпрянула от него. Он лишь улыбнулся, так и пошли вновь. Он впереди, огромный высокий жилистый, в тонкой рубашке почти перламутрового цвета от ярких переливов его ауры и темных брюках что сидели на нем как влитые.
–Я здесь был маленьким. Мой отец был вхож к императору Сулье. И даже не раз был отмечен к высшей награде как маг. Магия она везде в нашем мире. Ее надо увидеть, распознать. – сказал он, может быть, и мне, но я видела, что он думает о своем. Он, спохватившись видимо повторил
–Да, магию надо чувствовать и относится к ней как к себе. Это чтобы она тебя не подвела в самый ответственный момент. Чтобы она не покидала твое тело и душу.– кивнула ему и отвела взгляд, когда он слишком пристально и слишком долго начал смотреть на меня идя все медленнее и медленнее. Он уже шел за мной, а я так преувеличенно с большим вниманием шла по широким дорожкам дворцового сада оглядывая растения. В душе заворочалось непонятное ощущение растущей тревоги. Так сладко щемяще стало скручивать спиралью эту тревогу и опускать ее вниз живота что на миг пришлось даже остановиться и глубоко вздохнуть. Главное в обморок не упасть. Голова закружилась, и я не поняла, как оказалась в кольце рук двуликого. Сразу обдало жаром и спазм в горле выдал мой стон из хриплого в тоскливое что стало так неловко за себя.
–Вам плохо? Атьян? Я унесу вас в комнату. – и едва я отрицательно пыталась помотать головой, как оказалась у него на руках и меня очень бережно понесли в обратный путь. Мне становилось только хуже от его близости со мной. Ничего не могла с собой сделать даже когда сама неосознанно обняла его шею, ведь так удобнее. Уже лежа на кровати в своей комнате, я так не хотела, чтобы он уходил. И он, казалось, подслушав мои мысли остался до позднего вечера. А потом и утром снова пришел чтобы прогуляться со мной. Но утром мы уже пошли к широкой и бурной реке. Встав у красивого поручня лестницы что вела вниз мы замерли, и я завороженно смотрела на бьющую через край жизнь полноводной реки. Ее красота была неописуемой. Пена реки взлетала над рекой ее круговоротами словно хлопья снега покрывая как саму реку, так и ее берега. Иногда, казалось, что в реке огромные змеи кружатся, образуя водоворот такой силы что он бурунчиками вскидывается над водой и тут же уходит в глубину чуть не дна. Воронки были преимущественно перед порогом и там вода падала с огромной высоты в красивый омут. Так можно было стоять часами. Привычно разложила мольберт и сделала несколько зарисовок, не сводя взгляда с реки. Нито какое- то время стоял в стороне все так же смотрел, как и я на реку и вдруг чуть спустившись начал раздеваться. Красив как бог. Крупный по телосложению, не качок и не брюзга. Все в меру. Почему- то не могла отвести взгляда и как- то сразу моя рука начала и его вписывать в пейзаж что я рисовала. Но я обязательно его нарисую. Руки зачесались от желания это сделать прямо сейчас, когда он влетел в воду и я просто была уверена, что его не затянет никаким омутом и даже когда течение подхватило его тело и понесло к порогу откинула мольберт в сторону и завизжала что было силы. На мой крик, конечно, никто не пришел. Шум стоял на реке такой словно мы были у водопада. Нито не делал даже попытки сопротивляться течению и сам, наоборот, даже разгонялся перед скатым порогом. Едва он оказался у самого края он вылетел, очень красиво раскинув руки в воздухе и затем сложив их над головой ладонь к ладони стремительно полетел вниз. Я побежала к другому поручню чтобы увидеть, что он все- таки жив. Но увы. Его нигде не было видно и тогда я сама кинулась к краю обрыва чтобы прыгнуть вниз, на ходу раздеваясь. Но увидев, как он выходит из воды едва не расплакалась от облегчения. Необъяснимая радость и ощущение счастья словно разделило меня. На миг представив, что его нет я почувствовала тогда пустоту внутри себя. Так и сев на холодную мощенную плитку судорожно начала одеваться обратно. Он пришел через несколько минут с радостной улыбкой на лице.
