Рэвал тут же оказался рядом со мной.

– Что случилось, Ивона? Тебя что-то тревожит. Я же вижу.

– Тревожит, – призналась я. С грустью посмотрела на Рэвала. – Мы искали общий язык, пытались друг друга понять, ужиться как-то вместе. Потому что думали, что это судьба. Что нам суждено быть вместе. А выходит… Аданари нас просто использовала. Она прицепила нам эти метки, чтобы попасть в Шатьер! Ей нужно было, чтобы я пронесла частицу ее магии в Шатьер. Да и к тебе она подобралась через меня. Показала тебя в артефакте, чтобы нацепить метку, чтобы тебя тоже заразить своей магией! – я уже с трудом сдерживала слезы.

– Ивона, не плачь, – Рэвал прижал меня к себе. – Все ведь хорошо. Да, Аданари использовала нас. Использовала Шаньгу, солнечного охотника. Возможно, моего брата тоже надоумила она. Но какая разница, суждено нам было встретиться или нет?

– Все равно? Разве? – я подняла на Рэвала удивленный взгляд.

– Конечно, – он улыбнулся. – Это не имеет значения. Да и плевать на судьбу, которая находится в руках такой злобной, чокнутой богини. Мы сами можем творить свою судьбу. Только мы властны над ней. И только нам решать, как дальше жить.

– Ты… не жалеешь? – прошептала я.

– О чем? – удивился Рэвал.

– О том, что взял меня с собой на отбор. Сделал своей невестой, а потом и женой.

– Глупенькая. Ивона, какая же ты глупенькая, – сказал Рэвал и потянулся к моим губам.

Шаньга спала. А Шахан тактично отвернулся, давая нам возможность насладиться друг другом.

– Я никогда не пожалею о том, что ты стала моей женой, – сказал Рэвал, оторвавшись от моих губ. – Я счастлив, что это произошло. Счастлив, что я, такой идиот, ничего не испортил, и ты все же стала моей женой. Я люблю тебя, Ивона. И хочу прожить эту жизнь вместе с тобой.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я, отчаянно краснея. Вот и произнесла заветные слова. И неважно, что мы здесь не одни.

Какое-то время мы еще сидели в пещере и негромко разговаривали с Шаханом. Наслаждались тишиной и спокойствием. Но… дела больше не могут ждать. Рэвал сказал, что нужно идти. Я бережно прижала спящую Шаньгу к себе и поднялась.

– Простите, Шахан… я могу еще кое-что спросить?

– Спрашивай, конечно, – согласился дракон.

– Вы умеете принимать человеческий облик?

– Умею. Наверное. Только не помню, когда в последний раз это делал. Я – хранитель Пещеры Пришествия. Мне положено оставаться в драконьем обличие.

Какие странные у них традиции.

Рэвал призвал туман и перенес нас обратно в замок. Я попросила дракона принести одеяло и устроила Шаньгу в импровизированном гнезде. Кажется, теперь я по-настоящему счастлива.

Но поумиляться, глядя на иквару, толком не успела. В дверь постучали.

– Это Ошаран. Надо же, как быстро снова на ногах. Совсем себя не бережет, – Рэвал качнул головой и отправился открывать.

Как выяснилось, Ошаран пришел не с пустыми руками. Он принес книгу. Незнакомую книгу на туманном языке.

– Внезапно я обнаружил в себе способность понимать туманный язык. Я изучил недавнюю находку. И теперь знаю, что было не так с зеркалами в этом мире.

Я аж забыла, как правильно дышать.

– Вот, – Ошаран протянул книгу Рэвалу. – Почитайте тоже, чтобы убедиться в правдивости моих слов. Но уже сейчас могу сказать, что мы упустили кое-что важное. В нашем родном мире туманные драконы жили бок о бок с людьми. Люди хорошо знали туманных драконов и не боялись их.

– Значит, дело в страхе? – спросил Рэвал, ошалело сжимая драгоценную книгу. – Здесь нас считают туманными монстрами.

– Не только в этом, но отчасти. Раньше люди, и девушки, и мужчины, влюблялись в драконов. Только после этого проводили наркаяр. Влюбленные люди не сопротивлялись и легко принимали туман, который начинал передаваться к ним после наркаяра. Ну а потом легко переносили наркаярд и становились зеркалами. Здесь все пошло иначе. Люди боялись туманных драконов. Не хотели с ними сближаться. И не могли принять туман. Поэтому… на разных этапах умирали. Даже если кто-то становился зеркалом, все равно умирали, потому что до конца не принимали туман. А Ивона приняла.

Рэвал подошел ко мне, бережно обнял.

– И еще кое-что, – добавил Ошаран с улыбкой. – Люди, которые принимали туман, могли говорить на туманном языке.

– Так вот почему! – воскликнули мы с Рэвалом одновременно.

– Да, – кивнул Ошаран. – Это не единичный дар. Все люди получали этот дар от тумана. Но Ивона – первая в этом мире. Первая девушка, сумевшая принять туман, не оттолкнувшая его.

Удивительно…

– Почитайте на досуге, – Ошаран указал взглядом на книгу. – Хотя, конечно, у вас теперь будет не так много свободного времени.

Ошаран ушел. И только после его ухода я опомнилась:

– Почему это у нас будет мало времени?

– Ну как же, Ивона… – Рэвал развел руками. – Мы ведь теперь правители Шатьера.

О боги. Я совсем забыла об этом…

Тьфу! Какие боги? И без них обойдемся. С этими интриганами лучше не иметь никаких дел.

Торжественную коронацию назначили через неделю. Не существовало никакого регламента, из-за которого нужно было ждать неделю, но так решил Рэвал. Он хотел, чтобы Лайдол и Яшанна успели восстановиться, давал время свыкнуться с этой мыслью мне, ну и заодно давал время народу. Ошаран и его помощники вели просвещение среди населения. Драконам следовало знать, почему они утратили туманный язык и почему вновь обрели. Показывая древнюю книгу, народу рассказывали, что союз с людьми очень выгоден обеим расам и не является чем-то противоестественным.

Официально пока не сообщалось, кто занял трон. Однако все уже догадывались. Драконы аран Вигрель печально вздыхали и корили Шиона, что не он составил столь выгодную партию. А еще… прилетели родители Рэвала. Наше повторное знакомство состоялось немногим лучше первого. Родители Рэвала признали, что их сын не потерял, а наоборот, приобрел, но как же им сложно с этим смириться! Потребуется время, чтобы драконы приняли людей если не равными себе, то… хотя бы не столь низшими существами, каковыми давно их считали.

С Ошараном у нас состоялся еще один разговор.

– Я больше не имею права приказывать. Отныне ты – правительница, – начал дракон. – Но… я бы хотел дать тебе совет, Ивона.

– Слушаю, – я с готовностью кивнула.

– На коронации покажи всем своим подданным, на что ты способна. Пусть увидят собственными глазами. Потому что слов будет недостаточно.

– Что вы имеете в виду? Теперь все говорят на туманном языке.

– Пожалуй, теперь я должен обращаться на «вы», а ты можешь говорить мне «ты», – Ошаран улыбнулся.

Я тоже улыбнулась.

– Предлагаю обоим говорить «ты».

– Хорошо, – дракон довольно кивнул. – И я не о туманном языке. Призови туманных созданий в город. Пусть твои подданные увидят, какой силой ты обладаешь. Пусть знают, что не напрасно именно ты стала правительницей.

– Благодарю, Ошаран. Очень ценный совет.

Вечером я обсудила этот вопрос с Рэвалом. И он согласился.

– Пусть видят, – кивнул Рэвал. – И пусть даже не смеют подумать, будто ты слабее кого-нибудь из них.

Со всей этой подготовкой свободного времени почти не оставалось. Но я размышляла. Пыталась понять, почему Шаньга не рассказала мне о зеркалах и наркаярде. Она ведь знала! Знала, что люди становятся зеркалами. Знала, что в этом мире люди умирают. И, наверное, помнила, что в другом мире, откуда пришли туманные драконы, люди выживали.

Шаньга уже не расскажет. Но… постойте. Да, Шахан сказал, что Шаньга переродилась и не помнит ничего. Неужели ни одна из иквар, носитель древней мудрости, ни разу не была смертельно ранена? И Шаньга теперь – единственная лишившаяся памяти иквара? Нет, как-то странно получается. Может, Шаньга еще вспомнит? Повзрослеет и вспомнит все, что знала?

А еще надо будет поискать других иквар. Они, конечно, не расскажут, что было в голове у Шаньги, но, поговорив с другой икварой, я смогу понять, что известно этим существам.