Стюардесса предложила воду и леденец «Взлёт». Настя взяла его с благодарностью. В первый раз «Взлёт» казался ей кисло-сладким и не сильно отличался по вкусу от съеденной горсти монпансье. Их отношения со Львом на вкус были такими же кисло-сладкими, от любви к обиде, от ненависти к страсти.

Настя вспомнила, что однажды после записи песен в Москве Лев вернулся окрылённым и счастливым, он рассказывал, как они с Асей писали песню, какой крутой саунд-продюсер с ними работал и что у него получалось петь легко, без напряжения.

У Насти заскребли кошки на душе.

– Кто эта Ася? Она что, лучше меня поёт? Он и с ней крутит?

Она гнала от себя мысли о том, что у него может быть ещё кто-то.

Как-то после урока она попросила Льва подвезти её домой, пригласила на чай, и всё опять произошло как в первый раз, напористо и страстно. «Нет, – подумала Настя, – Ася – просто знакомая, а хочет он меня».

Лев потянулся, довольный собой, он смотрел на Настю и неожиданно спросил:

– Как тебя в детстве называла мама?

– Ася, – не задумываясь, ответила Настя.

– Ну что же, Ася, напои меня чаем, только воду не доводи до кипения, не люблю горячий чай.

Лев обворожительно улыбнулся и, выходя из комнаты, взял в руки мобильный. Настя увидела, что он кому-то отправляет сообщение и ставит в конце поцелуйчик.

Самолёт набирал высоту, стюардесса предложила перекус. Настя взяла чёрный чай и вытащила из сумки коробочку монпансье. Открыв её своими длинными пальцами, она взяла ярко-красную конфетку, положила в рот и прикрыла глаза. Конфета имела вишнёвый вкус, была сладкой и даже казалась приторной.

Мысли затуманились, она вспоминала вечера, когда после уроков они оставались в её классе допоздна, сидели на широком подоконнике, смотрели на цветущую вишню и пили горькую, закусывая салом с чёрным хлебом. Настя рассказала Льву о своей тяжёлой женской доле, что сама воспитывает сына, денег на жизнь не хватает, поэтому она, помимо преподавания, ещё поёт в ресторане. С одной стороны, для самореализации, так как она очень любит выступать, а с другой стороны, это деньги.

Льву стало жалко Настю, он обнял её и поцеловал, но поцелуем всё не закончилось. Так Настин класс стал для них вторым домом. Она даже купила ему тапочки, чтобы, приходя на уроки, он снимал туфли и чувствовал себя как дома.

Боже, как же было хорошо! Настя продолжала смаковать вишнёвую конфету, и память подкинула ей ещё одно воспоминание. Оказалось, что у них со Львом даже даты дней рождения были рядом. У него 27-го, а у неё – 28-го. В преддверии их дней рождения она как-то предложила:

– Давай отметим их вместе? Я знаю укромную базу отдыха, где нас никто не побеспокоит, там даже связь плохо ловит!

– Давай, – ответил Лев. – Я надеюсь, без твоего сына?

– Конечно, – ответила Настя, расстроившись.

Лев не хотел принимать её сына, нет, он не плохо к нему относился, просто – никак.

– Я заеду за тобой после работы и поедем, будь готова, – сказал Лев.

Лев заехал за ней в 18:00, позвонил и велел спускаться. Когда Настя подошла к машине, то услышала, что он мило общается с какой-то женщиной. Увидев, что она подошла, Лев поторопился попрощаться и разблокировал замки машины.

– Привет, – сказала Настя, – поехали.

Машина быстро набирала скорость, Настя решилась спросить:

– С кем ты говорил, когда я подошла к машине?

– Да так, – ответил Лев, – одна знакомая.

В машине повисла тишина. Лев подключил телефон к магнитоле, и из колонок зазвучала песня в его исполнении «Они знакомы давно», песня, в которой Льву подпевала Ася. У Насти что-то кольнуло в груди, но она не подала виду.

Два дня пролетели незаметно, они были вдвоём, пили, пели, занимались сексом, и им никто не мешал. Даже телефон Льва, который в обычные дни постоянно звонил и напоминал о присланных сообщениях, в эти дни был лишен интернета. Лишь изредка Лев поднимался на вершину холма, чтобы поймать связь и поговорить.

Настя думала, как же ей хорошо со Львом и как сильно она хочет выйти за него замуж. Находясь с ним, она хотела чувствовать себя слабой, ведь сильной она может быть и без него.

Лев вернулся с очередного восхождения на холм радостный и счастливый.

– Смотри, Ася прислала мне подарок – клип на нашу с ней песню «Они знакомы давно», классно получилось!

Настя смотрела и уже отчетливо понимала, что это не просто дуэт, а любовный треугольник. Она из последних сил выдавила из себя «красиво…» и пошла накрывать на стол.

Вернувшись после маленького отпуска, они разъехались по своим домам, и жизнь потекла своим чередом. В один из летних дней Лев пришёл на занятия и предупредил, что его не будет ближайшие две недели – он улетает в отпуск.

– Замечательно, – ответила Настя. – Где планируешь отдыхать?

– На Мальдивы полетим.

– Полетим? – уточнила Настя.

В её голове мелькнула мысль: «Неужели он приглашает меня на Мальдивы? Я ещё никогда не отдыхала на островах, для меня это всегда было слишком дорого».

– Ну да, полетим. Я со своей семьёй.

– Семьёй? – уточнила Настя.

Лев не носил кольцо и никогда не говорил о семье, жене, детях.

– Ты женат? – тихо спросила Настя.

– Настя, да, у меня есть жена. Она с детьми живёт в Москве, но у каждого из нас своя жизнь. Два-три раза в год мы отдыхаем все вместе.

Её как будто пригвоздили к стулу. Сказать, что она была в шоке, – значит ничего не сказать. Настя подозревала, что у Льва роман с Асей, но понимание того, что у него есть жена, разрушало всю картину её будущего, на которое она так надеялась!

Настя вспомнила фразу: «Любое из состояний – это мысль. Не нравится состояние? Поменяй мысль».

Вечером у Насти было выступление в ресторане, они с группой пели народные песни, но лучше всего в этот день пела Настя песни о тяжёлой женской доле. Затянула Настя «Широка река», гости замерли и перестали есть, слёзы наворачивались на её глаза, горло сдавливало, пение порой переходило на крик:

Когда Настя завершила песню, в ресторане стояла тишина, все были в шоке от переданных чувств, каждый слушатель физически почувствовал её боль.

Настя выдохнула, смахнула слезу и сказала:

– А налейте-ка мне чарку горькой, господа хорошие!

Настя выпила чарку водки залпом и не поморщилась, как будто это была вода, улыбнулась и сказала: «Ну что, хватит киснуть! Эй, ребята, поём „Распрягайте, хлопцы, коней“».

Самолёт подкинуло в воздухе, капитан корабля попросил пассажиров пристегнуться, Настя испугалась и посмотрела на соседа. Сосед спал, что-то зацепило в нём её взгляд, и она начала рассматривать его. На вид 45–50 лет, волосы с небольшими прожилками седины, подтянутый, статный. «Ничего так, – подумала Настя, – а Лев уже почти лысый, с проплешинами и „ермолкой“ на затылке, в последние годы он даже брил голову, а не стриг, чтобы не акцентировать внимание на своей лысине».

Самолёт ещё раз подкинуло в воздухе, и конфеты призывно брякнули в металлической коробке. Настя открыла коробку и, подумав «Что день грядущий нам готовит?», наугад вытащила конфету. Она оказалась светло-жёлтой – цвета полуденного солнца. Настя положила её в рот и почувствовала абрикосовый вкус, нежный, сладкий и при этом не приторный.

Вернувшись из отпуска, Лев пришёл на урок. Он вёл себя так, как будто ничего не произошло: зайдя в класс широко улыбаясь, он обнял её и, прижав игриво к себе, спросил:

– Позанимаемся?

– И это всё? – опешила Настя.

– Ну что ты! Я привёз тебе подарок! – весело произнёс он и достал из кармана небольшой сверточек.