Как и было оговорено, доктор Сид прибыл к семи часам утра на невзрачном арендованном аэромобиле, и отвез девушек в аэропорт. Из которого Нае предстояло покинуть Аркадис уже на частном воздушном корабле Сида.
Прощание вышло сухим и коротким, фактически состоящим из одних лишь кивков, оставив в душе обеих подруг горький осадок. Вирен было очевидно одно, эта разлука должна была пойти им обеим только на пользу. По крайней мере, теперь руки у нее не связаны. Но возникала другая проблема, куда ей теперь идти. Вирен не могла оставаться в квартире сводной сестры Дамьена, как и вернуться в квартиру в Транте. Сид будто угадал ее мысли и предложил свой вариант: – Дочка, а ты не хочешь пока пожить у меня, пока твой избранник не вернулся? А когда вернется, там уже решите. – Хорошо, папа. Так и поступим. Апартаменты доктора Сида находились в том же районе, что и квартира Бергана. И располагались на двух этажах. И, в отличие от холодных и мрачных интерьеров судьи, здесь все было оформлено в ярких, жизнерадостных тонах. На вкус Вирен – чересчур ярких. Ей сразу стало неуютно. В голову сразу же полезли тревожные мысли. Почему Берган сам не перезвонил ей? Хотя, учитывая их последний разговор, это было неудивительно. И все же. Сев на кровать в своей новой нарядной комнате, в бело-розово-охристых тонах, Вирен потерла виски. Нет, это место нравилось ей даже меньше, чем квартирка в Транте. И сразу от чего-то вспомнилось, как Габрант устанавливал ей телекастор. Габрант… может, он все же меньшее из двух зол? Со временем станет ясно.
Вирен вновь захотелось выпить. Почему бы и нет? Сид все равно сидит в своих лабораториях. Девушка зашла в гостиную и заглянула в бар. И она еще собралась провести расследование. Стыд ей и позор. Вирен закрыла бар. В ушах зашумело. Ничего, обойдется и крепким кофе.
После нескольких чашек Вирен решила как следует осмотреться. Первым делом она заглянула в библиотеку. Она занимала два этажа, и размером превосходила две гостиные того же Сида. Вирен взяла с полки какую-то книгу, открыла, но не смогла прочесть ни строчки. Здесь чувство дискомфорта усилилось многократно. А, вдобавок к этому, вновь возникло ощущение, что за ней наблюдают. Вирен машинально коснулась того места под рубашкой, где должен был быть магицит. Но его там не было, ведь она оставила камень в камере хранения, снабженной всевозможной защитой. Вирен инстинктивно прижалась спиной к книжным полкам. Кстати, а что там говорил Габрант про таинственного союзника доктора Сида? На ум почему-то сразу пришло слово «оккурия». Судя по книжным описаниям, оккурии выглядят именно так. Можно же поискать в книгах! Но вдруг Вирен уловила краем глаза какое-то движение. – Кто здесь?!
Ответом было лишь молчание.
– Кто ты?! Покажись, я знаю, что ты где-то рядом!
И вновь ни что не нарушило тревожную тишину, за исключением шумного дыхания девушки.
В этот момент нервное напряжение, испытываемое Вирен, достигло своего предела. И тут что-то начало происходить. Происходить с ней. Девушка вновь страшно побледнела, а из ее кожи, словно дым из углей заструился туман. Вирен в ужасе крикнула:
– Эй!!! Но только голос был уже будто не ее. Будто искаженное эхо. Зрение тоже изменилось. Исчезла размытость, нечеткость контуров. И, словно в подзорной трубе, появилась возможность приближать окружающие предметы. Вирен спокойно могла прочесть названия книг, находящихся в другом конце зала. Но и это оказалось далеко не пределом. Сфокусировав зрение, Вирен смогла увидеть сквозь стену. Проникнуть взглядом в соседнюю комнату, И дальше, вглубь апартаментов. Но осмотреть все у Вирен не получилось. Она почувствовала, что силы покидают ее. Но ведь где-то притаилась неведомая опасность. Где-то совсем рядом. Вирен зрительно вернулась ко входу в библиотеку. Миновав его, она, словно в огромном зеркале аттракциона ужасов, сразу же увидела себя, побелевшую как мел, с закрытыми глазами и окутанную облаком тумана, а так же темную тварь прямо над собой, что смотрелось более чем жутко. Тем не менее, под воздействием гигантского выброса адреналина Вирен крикнула: – Ку-ку, я вижу тебя! Теперь ты водишь! Что, больше не хочешь играть в прятки? А? А, мать твою?! И в этот момент Вирен открыла настоящие глаза, которые в этот миг выглядели вовсе не как человеческие. Угольно-черные белки и светящиеся холодным белым светом зрачки без радужек. Заглянуть в столь чудовищно изменившиеся глаза самой себе для девушки оказалось уже слишком, и сознание Вирен заволокла тьма. Когда девушка вновь очнулась, к ее руке была подсоединена капельница, а тело – опутано проводами. Место, где она теперь находилась, больше всего смахивало на больничную палату, только без окна и с массивной железной дверью. На приборе, стоящем возле кровати, замигал какой-то индикатор, и, вскоре после этого, в палату вошел доктор Сид собственной персоной. На его лице читались тревога и беспокойство. – Ферия! – Сид? Ну, то есть, папуля! Что случилось? Я в госпитале? – Ферия, деточка, не пугайся. Ты по-прежнему у меня дома. Эта часть моих апартаментов приспособлена под клинику. Здесь я провожу иссле…, ну, то есть, обследования, и курсы инновационной терапии для статусных клиентов. – Понятно. Но что я здесь делаю? – Я нашел тебя на полу в библиотеке. Ты очень долгое время пробыла без сознания. А, точнее, двое суток. У тебя был сильный судорожный припадок. – Но сейчас-то все в порядке? – Не уверен. У тебя прослеживаются явные нарушения в функционировании сосудов головного мозга. Это может быть опасно. – Видимо, все это из-за кофе. И нервного перенапряжения. Ничего страшного, правда! – Нет, деточка, мне надо за тебя как следует взяться. Иначе ты себя доведешь. И про бал даже не заикайся! – Но я хочу пойти! – Тогда отдыхай. И выбрось все из головы. – А что в капельнице? – Физраствор и легкое успокоительное. – Успокоительное? Это еще зачем? – Для нормализации мозговой активности. Скажи честно, сколько чашек кофе ты выпила? – Ну, три… – Ну, три!!! Теперь будешь пить у меня только свежевыжатые соки и фруктово-молочные коктейли! – Да, папуля! Но у меня есть просьба. Пожалуйста, убери провода. Они меня нервируют. Так я попросту не смогу заснуть! – Что, уже начинаешь из своего папули веревки вить? Ладно, уговорила!
С этими словами Сид отсоединил датчики.
– А теперь будь хорошей девочкой и отдыхай! Завтра я тебя отсюда выпущу. Если что понадобится, нажми на кнопку справа от тебя. – Да, папуля! – Спокойной тебе ночи! – Спокойной! Когда Сид ушел, Вирен попробовала осмотреться. Но даже обычное зрение ее подводило. Перед глазами все расплывалось, веки слипались. Сильно хотелось спать. Проклятое успокоительное! И эту дрянь ей вводят явно не в лечебных целях. Глупо ждать до утра. Надо попытаться бежать сейчас. Вирен еще раз попыталась сосредоточиться. Так значит она, ни что иное, как жертва экспериментов этого ненормального. А, при всем этом, возможно и его собственная дочь. Но, если эксперимент оказался удачным, то почему Сид поспешил от нее избавиться, сослав в Набрадию? Если же неудачным – то почему ее просто не усыпили? Папочка пожалел дочурку? Или… все затевалось ради того, что бы ее тело заняла та тварь? Но, опять же, зачем сверхъестественной твари человеческое тело? Вопросы множились. А ответы на них лежали в ее прошлом. Но сейчас Вирен было не до воспоминаний. Внутренний голос буквально настаивал на том, что бы она встала с койки. Все громче и громче, заставляя и без того измученный мозг пылать. Но как же ей выбраться отсюда незамеченной? В одном из углов потолка девушка разглядела странный глазок. И сразу поняла – что это. Габрант давал ей специальные книги с подробным разбором схем и описанием принципов работы подобных устройств. Камера слежения. И как же вывести эту штуку из строя, не вставая с постели? Да элементарно. На это существует магия. Интересно, если попытаться ослепить камеру заклинанием «темнота» – это сработает? Вирен не знала этого наверняка. На камеры некоторых моделей темнота не действовала. Но, в чем она была абсолютно уверена – так это в том, что молния сработает непременно. Здесь главное – не переборщить. Лучше всего, конечно, вначале применить «темноту», а потом добить камеру молнией. Если вдруг кто-то появится, что помешает ей воспользоваться тем же приемом? Вирен, глядя на камеру, сделала едва заметный жест рукой. А, сразу за этим, еще один. Разряд достиг своей цели. Да, не зря она столь усердно практиковалась в метании молний на портрете Габранта. Девушка сбросила одеяло и вытащила иглу из вены, дав некоторому количеству крови вытечь на простыню. Пусть все выглядит так, будто игла выскочила случайно.
