***

«Это переносы!» – заявил Мозговой, безапелляционно, напористо и авторитетно. Галя негодовала. «Понимаешь, мне как будто в позвоночный столб ледяной воды налили», – поделилась она. «Да выбрось ты это. Из головы, из жизни, из своего Мира. Ты это можешь». Галя уставилась в зеркало: «Кто ты такой?» – изумилась она.

18) Шестая глава.

Таня растила дочку. Тяжело и много работала, экономила на всём. Это «всё» составляло: косметический ремонт, электричество, мебель, качество одежды.

Исключало оно следующее: качество еды, кино и пиво, личное здоровье, ребёнок.

Под понятие «ребёнок» входило многое. «Мать» ребёнку обеспечит всё, что нужно ребёнку, которым была эта мать. Таня покупала игрушки. Нарядные куклы, которых сама и расчёсывала и одевала. Покупала раскраски, и требования к рисованию были настолько строги, что нельзя было выйти за край. Выбивала в санаторий путёвки, для лечения ребёнка, естественно (у неё же насморк! Она ночью СОПИТ!). Образовывала культурно: вывозила в Москву на балет и в художественные музеи, записала в пять разных кружков – по занятию на день, кроме выходных. Был тут и балет, о котором Таня в детстве мечтала, и художественная гимнастика, и скрипка; языки – английский, немецкий, французский («у ребёнка память способна запоминать много языков сразу, и чем раньше начнёшь, тем они быстрее усвоятся»). «У ребёнка нет понятия усталости, – объясняла она всем. – Она может целый день что-то делать, быть активной, просто нужно виды деятельности менять». Также гордость представляли шахматы.

– Представляешь, они могут целый час сидеть, учить одну партию. Не играть, фигур не двигать, просто сидеть, смотреть на доску, – хвасталась она подруге, заплетая дочери хвост.

– А зачем это им?

– Не знаю, так их преподаватель учит. Шесть занятий прошло, они всё одну партию учат.

– Ну, не знаю, что сказать на это…

Таня сама не знала. Просто принимала, как данность. Интересно, как учили шахматистов играть – Таль, Ботвинник, Лужин…[1]

– Анна, соберись уже вместе! – раздражённо крикнула Таня.

– Вместе с кем?

– Соберись в одном месте, дура.

***

cолоно хлебавши

Заживает – начинает жить, возрождается

Крайний – последний, конечный (от слова «край», за краем – начало другого)

Последний – последующий (от слова «след», следовать далее так же)

Техника – умение делать то, что хочется

Кармушка – привязка к миске с едой, алгоритм, наказание за ослушание, карма

Мироприятие – принимание мира с готовностью

Везувий – кондуктор, проводник, сталкер

***

Про Руслана Клим догадался сразу. «А ты об этом напиши, – посоветовал он жене. Сочини стихи. Или песню».

За Уральским хребтом, на краю предгорной равнины, у истока великой Оби

вырос город. Он величествен и прекрасен, как и всё, что возводится с душой, и по совести и по замыслу, и по плану творца. Он самобытно красив. Возводился на Месте Силы – вихревых потоков, совершающих обмен между бесконечностью и точкой взрыва. Мистицизм архитектуры, Рерих и Денисова пещера. Близость с первым поселением людей. Историчность, дикость, вольность.

Это Буйск. Здесь жил Руслан Похмелин.

Признаться страшно лишь себе,

О чём листва всердцах трепещет,

О чём дожди по окнам хлещут

И шепчет рожь при молотьбе.

О чём кедровая слеза,

И соловья бесстыдны трели,

И что хотел на самом деле

Ты мне сказать, ты мне сказать.

«Да уж, – подумал Клим. – Не помог совет, бывает», – возвращая тетрадь со стихами. Галя на него накинулась:

– Я же говорю, что не умею писать по заказу!

– Да нормально получилось. Это даже не стихи, это песня.

– Издеваешься?..

– Да никто не заставлял, просто думал, что тебе станет легче!

19) Седьмая глава.

Пьянела волею река

И спотыкалась о пороги,

Несла хмельную горечь многим,

Что одному лишь дорога,

И одному была мила,

Но не его хмелём поила.

Несчастных много погубила,

Лишь одного уберегла.

Руслан не разбирался в поэзии. Так считал он сам про себя. На самом деле разбирался, и очень круто: он любил город Буйск, любил настолько, что не мог осознать. Это чувство неясно откуда идущей ломоты и томления, неприятное тем, что сочетать его с этой жизнью нельзя, он старался глушить. Баня с бабами, водка – обычный набор; да вот сам Руслан вовсе не был обычным.

– Спасибо, Галя, большое. Я не ценитель поэзии, не могу сказать про качество, но мне очень, ОЧЕНЬ приятно.

***

Принц Нуада Лунный Меч быстро щёлкал по клавишам. Его пальцы порхали как невесомые бабочки, лишь слегка касаясь чёрных лепестков электронного Лотоса. Он терпеть не мог людей, которые сильно тычут в кнопки. «Ведь достаточно её слегка прижать, она такая чувствительная. Вот попробуй, увидишь» – уверял он свою подругу. Та пожала плечами, обняла его, прижалась щекой, помурлыкала на ушко, поласкала языком. Он разнежился, наслаждения должны были слиться в одно, но им что-то мешало. Он искал в цифровой бесконечности неизвестное Нечто, Ответ на Вопрос, и две разных Стихии устремились навстречу друг другу… Вихрем промелькнула одна, сверху вниз, по спирали, а вторая поднялась ей навстречу, прямая, как меч. Замерла вся Вселенная в ожидании взрыва Сверхновой… Напряжение почти достигло пика и стало плавно спадать. Будто туча, пометав грома и молнии, так и не пролив дождя, укатила вперевалочку мимо. Наступила Пустота и неприятная лёгкость.

– Это пиздец, – воскликнул Принц и заплакал.

***

Государство

придумайте и введите название.

подтвердите, что это ваш собственный выбор.

подтвердите, что вы уполномочены, полноценны и дееспособны.

клик-клик.

выберите пространство.

начинайте создавать.

20) Восьмая глава.

Все города похожи один на другой. Небольшое сообщество, поддерживающее само себя. Порождающее и сжирающее. Генезис и аутолиз. Город – организм, город – орган. Он привязан венами, артериями, брыжейками к другим Городам. Люди думают, что они строят город и меняют его. И они отчасти правы. Потому что это ими правит Город. Он решает, куда и сколько ресурсов направить. Город-организм, с Центральной Нервной Системой. Люди в нём кровяные клетки, переносящие воздух и питательные вещества. Всяческие идеи. Производящие вредное и полезное. Перемещающиеся из города в город, иногда не понимающие, что ими движет. Ими движут Города.

Москва из такого ракурса предстаёт скоплением нервных клеток, образующих мозг. Галя "видела" свой Город. И хотела в другой. ВотЧо был мал для неё. И окрестности тоже. КостьРома, Гостюнино, даже ЧерепОвцы. Галю привлекала СтоЛИЦа. Той своей частью, нарядной, что она выставляла напоказ. "Знаешь, как звучит "Москва" по-китайски?" – спросила она Константина. Он в ответ промолчал. "Мо-Сы-Къ. Похоже на мозг". Костя слишком знал Москву, чтоб она вызывала восторг.

***

– Ак чё, Галя, погода то как там, мерзкая?

– Неет, хорошая. Как раз по тебе.

– Растаяло всё, слякоть?

– Нет, подмерзло немного.

– Подмёерзло?! Ну бляать… – воскликнула Фаня и с отвращением посмотрела в окно.

Фаня работала поваром. Она отучилась три года в училище и очень этим гордилась. Поварам, что приходили после трёхмесячных курсов, она не доверяла и изживала их со «своей» кухни. Ну а как иначе. Ей она отдала «свои лучшие годы». Наработала свой порядок и опыт. И теперь какая-то кто-то будет приходить и учить? Будет что-то готовить по-своему? Вот уж дудки.

Фаня яростно и гневно тёрла морковь.

– А она какой водой макароны-то промывала, где кипяток-то брала?