Все было просчитано до десятой доли секунды. Как только Оони появился в кабинете Затупина, интегратор, который он держал в руках, создал временной «пузырь», практически остановив время, а точнее, изменив течение времени в пространстве вокруг Затупина и Оони. Если бы обычная видеокамера снимала в это время кабинет Затупина, то на видео ничего бы не появилось, поскольку все события фактически были уложены в полторы сотых секунды по отношению к обычному времени. В правой руке Оони держал кварковый дезинтегратор – страшное оружие, способное уничтожить все живое и любую электронику без видимых внешних разрушений.

Затупин резко повернулся к Азовскому. Глаза его расширились. Он никак не мог понять, как Борис вдруг без всякого доклада из приемной оказался в его кабинете.

Процесс изменения реальности уже был запущен, но ничего не происходило. Видимо, «дальнеземцы» предусмотрели этот вариант и просто блокировали действие всех лучей интегратора.

Оони понял, что придется убить Затупина, потому что другого выхода нет.

– Борис, ты как здесь оказался? Я же тебе встречу только на завтра назначил! – В голосе Антона Антоновича слышалось неподдельное удивление, но страха или раздражения не было. Он был назначен совсем недавно, и все это произошло благодаря именно Азовскому, поэтому он старался быть предельно вежливым и корректным.

Оони пытался заставить себя нажать эту проклятую кнопку дезинтегратора, но вдруг осознал, что просто не может этого сделать. Он не хотел убивать Затупина. Он просто не мог вот так, ни за что ни про что, лишить жизни человека, которого видел впервые и который не сделал ему ничего плохого. Да и вообще, он просто не мог никого убить.

«Видимо, «дальнеземцы» и меня уже обработали!» – успел подумать он перед тем, как Бии забрал его обратно.

Затупин же минут пять после этого сидел как в ступоре и не мог прийти в себя. Внезапно появившийся перед ним Борис Азовский с мобильным телефоном и какой-то толстой золотой ручкой в руках исчез так же внезапно, как и появился.

«Уж не галлюцинации ли у меня? – обескураженно подумал Затупин. − Рановато вроде по возрасту».

Он позвонил в приемную и спросил на всякий случай так, чтобы не привлекать внимания:

– А что там у нас с Азовским?..

Вопрос был построен так хитро, что если бы Азовский и заходил к нему в кабинет, то непонятно было, о чем он спрашивает: о делах, о документах или еще о чем-то. Это давало ему поле для маневра.

– Азовский должен прийти к вам завтра в 14.00, Антон Антонович, – бойко ответил прикрепленный к приемной сотрудник ФСО, исполнявший функции секретаря.

– Отлично! – произнес Затупин и положил трубку.

«Видимо, нужно пройти УМО, что-то нервишки пошаливают», – подумал он.

УМО было сокращенным названием углубленного медицинского обследования, которое периодически проходили все чиновники высшего ранга в Центральной клинической больнице Управления делами Президента. Затупин решил в итоге, что просто мало спал и ему что-то почудилось.

Вернувшийся на станцию Оони был почти в шоке. Как могло получиться, что он все завалил и не справился с таким простым заданием? Он фактически поставил под угрозу жизни сотен миллионов, а может, и миллиардов людей!

«Скорее всего, они меня все же успели нейтрализовать, – думал он о «дальнеземцах» − Неужели они уже контролируют нас, а мы ничего не замечаем?»

Но где-то в глубине души он чувствовал, что «дальнеземцы» здесь вовсе ни при чем. Просто он сам оказался не готов убить человека. Что-то в его душе воспротивилось этому, не позволило совершить необратимое. И почему-то ему даже стало легче от того, что он не сумел убить Затупина и не взял этот страшный грех на свою душу. Правда, теперь необходимо было думать, как спасти Землю и живущих на ней людей от будущей катастрофы.

Когда на ближайшем совещании Оони сообщил всем через планшеты, что не смог реализовать задуманное, то в общем-то никто этому не удивился.

Азовский, кстати. уже вернувшийся из командировки, попал на прием к Затупину. (Тартаров представил дело так, что нужно обсудить будущие планы по назначениям в правительство, поэтому он решил все организовать, а раньше предупредить Азовского не успел.)

Антон Антонович не стал задавать ему лишних вопросов, тем более что сам Азовский сообщил, что недавно вернулся из-за рубежа, а значит, уж точно никак не мог до этого попасть в кабинет секретаря Совбеза.

ИИС, которые уже представили несколько десятков возможных вариантов будущего, работали в полную силу. Оони и другие сотрудники станции изо всех сил искали хоть какую-то возможность минимизировать или отсрочить угрозу. Но по всем раскладам выходило, что буквально через семь – восемь лет на Земле начнется очень серьезная и кровопролитная война, которая фактически отбросит всю планету назад на несколько столетий, а в живых останется меньше половины населения земного шара.

Оони (а сейчас скорее Константин) был близок к отчаянию. Ален (Мери) как могла старалась помочь ему и поддержать. Но прогнозы с каждым разом становились только хуже.

Он даже предпринял шаг к тому, чтобы изменить будущее с помощью передачи землянам некоторых веттанских технологий, что по существу означало полномасштабный контакт.

Но при анализе возможных последствий оказалось, что это лишь ухудшит ситуацию. Диктаторские режимы, оставшиеся без таких технологий, начнут всячески вредить остальным и в итоге доведут до войны. Отдать же технологии диктатурам было никак нельзя, потому что в таком случае все эти сугубо мирные и удобные новшества немедленно будут переделаны для военных нужд − и война снова станет неизбежностью.

Но несмотря ни на что Оони не сдавался и продолжал работать.

Глава 5. Борьба за будущее

Антон Антонович Затупин был человеком прагматичным и не стесненным какими-либо серьезными моральными ограничениями. Когда жизнь в лице Бориса Азовского предоставила ему шанс подняться по служебной лестнице, он немедленно воспользовался этим и всячески старался выразить благодарность и продемонстрировать полезность своему покровителю.

После того как состоялось долгожданное обсуждение его кандидатуры в Государственной Думе и последующее назначение Председателем правительства, Антон Антонович не впал в эйфорию. С первого же дня своего назначения он стал строить грандиозные планы. Эти планы касались в первую очередь укрепления его материального благополучия и благополучия друзей и родственников. В этом смысле Антон Антонович всегда был очень хорошим товарищем и никогда не забывал поддержать близких ему людей.

Вторым важным пунктом его плана был рывок на следующую, пожалуй, самую главную в его жизни ступень: стать Президентом России. Борис Азовский и команда приближенных к действующему Президенту людей, которыми руководил Тартаров, способствовала ему в этом, выдвинув лишь одно условие: поддерживать финансовые интересы «команды». Его беспокоил только сам Георгий Тартаров, поскольку тот был человеком хитрым, искушенным и мог все переиграть в любой момент. Сам Тартаров после назначения Затупина премьер-министром на близкий контакт почему-то не шел, и это несколько напрягало Антона Антоновича.

В это воскресенье он со своей женой и детьми отдыхал на официально закрепленной за ним правительственной даче на Рублево-Успенском шоссе. Был конец августа, стояла еще довольно теплая погода.

Антон Антонович сидел на открытой веранде за столом и вдыхал приятный запах жарящегося на мангале шашлыка, мясо для которого прикрепленный к нему повар перед этим очень хорошо вымочил в красном вине со специями. Жена была где-то в доме, дети пошли перед обедом поплавать в крытом бассейне, который располагался здесь же на территории, в отдельном корпусе. Мысли Затупина витали где-то далеко, когда вдруг раздался звонок мобильного телефона. Звонил Борис Азовский.