– Да не знал я, что ты на работу вышел! Ведь рано ещё! Я что тебе говорил – палец срастётся месяца через полтора, не раньше! А ты что творишь?

– Что?

– Гипс не носишь! Он где у тебя?

– Дома.

– От такого лечения воспаление может быть или ложный сустав.

– Ничего не будет. Я в точности твои слова соблюдаю.

– Какие?

– На ночь каждый день бинтую палец и сверху водкой заливаю.

– Ну, хотя бы так… Приди ко мне, надо рентген сделать. Контрольный снимок.

– Я приду. Но тебя прошу, доктор, если я тебе не нравлюсь – не ходи сюда, в другой магазин ходи. Обидно, понимаешь?

– Прости, пожалуйста, я не ожидал. Я об одном прошу: мне денег от тебя не надо и никаких бесплатных услуг.

– Хорошо, как скажешь! Если ты такой богатый. У меня для тебя вот что… Ну, на сегодняшний день.

Самвел достал из запасника поросячий позвоночник, своим острейшим ножом удалил с него лишний жир и прочие непотребности со словами:

– Так… Это пойдёт в продажу.

После молниеносной обработки кусок свинины превратился в дюжину будущих очаровательных отбивных котлет.

– Смотри, – пояснял Самвел, – одну штуку кладёшь в горячую сковородку, через пять минут переворачиваешь – это что, так трудно? А вот тут есть маленькая косточка… Берёшься за неё через салфетку и кушаешь! Всё так просто!

– Действительно… Превосходно… А где цена?

– Не волнуйся. Для тебя небольшая скидка. Вот теперь можешь спокойно, понял? Совершенно спокойно пройти в кассу и там что-то заплатить, если уж тебе так угодно. Я очень надеюсь, что следующая наша встреча произойдёт на таком же достойном уровне, договорились?

– Абсолютно. Надеюсь, у нас всё будет благополучно. Если будем беречься от лишних травм.

– Договорились!

Так установилась связь с едой. Можно сказать, с хорошей. По тем временам – достижение. Да, был допущен. Попал, можно сказать, в пищевую номенклатуру.

Но также следовало бы заметить, что моя деятельность заслуживала дружеского соучастия. Попробуй ещё, почини живую человеческую кость. Она ведь там, под кожей, кровоточит, мало того, что стоит под неправильным углом. Она в области перелома колючая, потому что острая. И способна ранить вокруг себя мягкие ткани. Чтобы не допустить посттравматических осложнений, надо кость вернуть в прежнее положение максимально быстро, безболезненно, жёстко, но беззлобно. Ещё попробуй, так сделай. Для правильных манипуляций на опорно-двигательном аппарате хорошо бы иметь правильное настроение, желательно, без чувства голода и прочих сомнительных чувств в области живота после приёма случайной пищи. До меня доходили слухи, что врачу приходилось экстренно покидать операционную вследствие личной болезненности. Но я теперь был под продовольственной защитой, немаловажный фактор по тем смутным временам.

Однако, время от времени беспокоили конфликтные ситуации. Народ в ту сложную эпоху любил после работы употреблять напитки, затем устраивать разборки с продолжением, то есть, с посещением учреждений на букву «М» – медицинских и милицейских. Очень удобно, когда между службами существует близость и содружество. Но когда милиция перешла на букву «П», в отношениях возник некоторый холодок, будто полиция оказалась в сфере капиталистической, а медицина как была в социалистической, так в ней и застряла во веки веков. Нехорошо, когда нет равной динамики в аналогичных сферах.

Однажды вечером мне привели здоровенного мужчину из Кировского ресторана.

– Что случилось? – спросил я.

– Похоже, – ответил он, – глаз мне выткнули.

– Где и кто?

– Прямо в зале ресторана… Одного я хорошо запомнил.

– Как это произошло?

– Я за одним столом сидел, он за соседним. Тихо, мирно… Вдруг, я чувствую, у меня кошелёк поехал из заднего кармана. Я его сразу за руку схватил, спрашиваю – что ты творишь? Он видит, что не вырваться, схватил бокал, обстучал его об стол, и этой самой розочкой ткнул мне в глаз. Потом смылся, я по нему один раз всего попал…

Глаз у него, действительно, был раненый, мягкий. Жидкость уже не вытекала. Пока медсестра накладывала повязку, я позвонил дежурному в ближайшее РОВД, представился, кто я и что я. Естественно, говорил из другого кабинета.

– Что у вас? – спросил дежурный.

– У меня пострадавший, диагноз – тяжкое телесное повреждение. Криминал.

– Записываю… Когда случилось?

– Только что. В Кировском ресторане. Ну, минут двадцать назад.

– Что там, ножевое, что ли?

– Как сказать… Глаз выткнули человеку. Похоже, безнадёжно.

– Что-то совсем обнаглели… Он пока у вас, пострадавший?

– Да, я «скорую» ещё не вызывал.

– Доктор, прошу вас, если срочности особой нету, подержите у себя человека минут пятнадцать, сейчас у вас будут оперативники. Мы допросим его и займёмся. Понимаете, завтра будет поздно. Все участники рассеются, ресторан закроется. Где преступника искать? Ну, договорились?

– Конечно. Только в темпе, товарищ дежурный офицер, очень прошу.

– Да. Всё, едем.

Так и получилось. Оперативники как появились, так и исчезли, «скорая» подрулила через несколько минут после вызова, но я знал, что будет дальше. Пострадавшего повезут на Литейный, 25, в глазной травмпункт, там начнутся задержки. Глазные врачи, гордо именующие себя офтальмологами, занятые по горло, осмотрят глаз не сразу, а как только смогут, потом переправят его в дежурный стационар, только там возможна будет операция с неясным исходом. Но дело было плохо, за исключением того момента, что через пару часиков мне позвонил из РУВД тот же дежурный и с глубоким удовлетворением сообщил о захвате всей пьяной, но преступной группы.

– Во-первых, – сказал он, – спасибо вам за помощь. Не вы, так мы бы с ними долго разбирались. От вас, доктор, зависит наша оперативность. Потому, прошу вас, в дальнейшем, насколько возможно, так и действуйте в случае серьёзной травмы. А мы, в свою очередь, вам поможем. В случае полукриминальных конфликтов, перепалок разного калибра… Я знаю, какой к вам попадает контингент, если будут вас беспокоить – мы подойдём, посмотрим. Нас это тоже интересует. Только эта тема пусть останется между нами.

– Договорились, – ответил я даже с некоторым облегчением. А то был у нас один охранник, подобранный неизвестно где, сидел вечерами в вестибюле поликлиники с ужасным выражением лица и с предметом, похожим на пистолет «ТТ» неясного происхождения, но явно пластмассового изготовления. Ясное дело, питерские братцы-травматики не могли долгое время терпеть над собой такое тонкое издевательство, как оружейная фальшивка, отчего пистолет был отобран и далеко закинут, а сам охранник изгнан с убедительной просьбой никогда более в данной поликлинике не появляться. Ещё некоторое время вечерами наблюдались шумные разборки внутри и между хулиганствующими группировками, которые мне удалось подавить с помощью и соучастием работников внутренних органов, но, как оказалось, тихие разборки могут быть не менее увлекательны.

Посетила однажды мой травмпункт, юдолю печали и скорби, группа молодых людей, человек восемь. Был поздний вечер. Ребята забежали ко мне по пути из ресторана. Как оказалось, один из них был здорово порезан. Что было делать – рану зашивать, только и всего. Но перед операцией, как положено, я завёл в специальной карточке историю происхождения травмы. В тот момент около меня, в моём рабочем кабинете, находился не только сам пострадавший, но и вся его группа поддержки, семь человек, включая двух девушек. Все были слегка пьяны, однако контактны, хоть и дурашливы, тем не менее ориентированы в месте, времени и пространстве. Я их спросил без всякой задней мысли:

– Что случилось?

Ребятки загалдели, но право речи осталось за девушками. Они и выдали окончательную версию:

– Мы были в баре, весь вечер, и немного выпили. А потом он залез на стол и стал изображать ковбоя. Ну, махал ножом. И больше ничего такого.

– А потом?

– Это уже когда мы стаскивали его со стола… Случайно, второй молодой человек, по неосторожности, поранился о его ножик.