– Тебя- сироткой или горемыкой, поэтому я тоже не знал твоего имени.

– И еще мачеха звала меня дармоедом. Хотя ничего плохого в жизни ни я ни моя собака ей не сделали и делать все по дому старался.

– Ладно ешь пока мясо, уже готово, давай соли, посолим.

Наевшись досыта мяса, Хан достал из-за пазухи завернутые в холщевую тряпицу два крупных красных комочка. Один сунул себе в рот, а второй дал Ситиму и стал запивать из кружки горячим заваренным настоем трав. Парнишка долго не решался сунуть этот камень в рот, но видя, как ведьмак причмокивает и улыбаясь смотрит на него, он решился и тоже положить себе в рот. Такую вкусность он еще в жизни не пробовал. Ведьмак подмигнул ему.

– Ну как?

– Это что? Я такое не пробовал никогда.

– Это мед с сушеными ягодами, смешанный еще с чем-то. Мне одна старушка, все время дает, когда я к ней заезжаю. Когда-то я вылечил ее сына и в благодарность она меня угощает. Никогда не отпустит без подарка. Запивай горячим настоем, еще вкуснее будет.

Ситиму давно не было так хорошо и спокойно, как сейчас, в пещере стало тепло от костра дым уходил через отверстие, проделанное сбоку в своде потолка, пахло жаренным мясом, которым он наелся досыта и настой трав успокоил его. Глаза начали смыкаться.

– Где мне можно, прилечь? Не выгонишь надеюсь наружу.

– Ложись, ложись, мы тут лежанку устроили, всем места хватит, а посредине ляжет Друг, он теплый, нас согреет.

– Да давай укладываться, только я с краю. О добрая у вас лежанка. Но завтра придумаем что-нибудь получше.

Лежанка действительно была широкая, хоть из камней, но толстый слой травы делал ее мягкой и боле-менее теплой. Друг лег между людьми, согревая их своим теплом. Все заснули, лишь пес нет-нет да вздыхал во сне и дрыгал лапами.

Утром все проснулись от грохота. Соскочив с лежанки и выбежав наружу, поняли, что это грозовые раскаты. Небо было затянуто темными тучами, дождь лил одной не просветной

– Тьфу ты, опять день насмарку.

– Не плюй на землю, она наша кормилица без нее мы никто. – Строго сказал ведьмак

– Да я так, не на нее.

– И так не надо. Меня матушка за это по губам один раз нашлепала, все больше не плюю и другим не даю плевать. Давай лучше две лежанки сделаем из одной, но сначала подкрепимся. Что у нас здесь осталось?

– У меня немного хлеба, кусочек не большой.

– Мясо еще запеченное, я вчера под костром ямку вырыл, завернул в листочки и оставил, сейчас само-то, готовое и теплое, а собаке твоей сырое дадим, оно ей полезнее.

– Оно не пропало?

– Да нет, вчера еще засолил, твоей солью.

– Да, что моей, теперь нашей, куда я без тебя, куда ты туда и я.

– Уже не боишься меня, а то вдруг съем. – ведьмак звонко рассмеялся.

Ситим замер, какой у него звонкий смех, словно колокольчик.

– Что испугался?

– Нет, нет, просто так же смеялась моя мама. Я хорошо помню. Засмеется звонко, а в глазах словно солнечные зайчики прыгают. Никогда не смеялась злобно, никого не обижала, как ты.

– Ладно не грусти, дождь пройдет, сходим сначала в город, а потом на мою гору. Что-то там не ладно. Не может она сама по себе взорваться. Порох у меня конечно был, но совсем мало. От такого количества не то что гора, дом не взорвался бы. Да и чудно, что за сила такая, не пускает к морю спуститься.

– Тебе не страшно?

– Нет, конечно берет небольшая оторопь, но любопытство сильнее. Давай есть. Все готово. Вон Друг уже доедает, а мы еще и не начинали. Скоро дождь закончится. Надо сходить сегодня, а то завтра опять нагрянет.

– Вот ты откуда знаешь, что завтра опять пойдет, а еще не ведьмак говоришь.

Ведьмак уплетая мясо, хитро щурился и усмехался сквозь бороду, смотря на парнишку, который пытался не отставать от него.

– Да я, брат за природой наблюдаю. В лесу живу, то есть жил. Ты внимание не обращаешь, а вот в это время года дождь начнется то недолго пройдет, а если гроза, то дня два – три, и все. И еще, после грозы не стало свежо, осталась духота – начнет опять поливать, или ночью, или на утро.

– Умный ты, все знаешь, оказывается.

– Много, немного, но стараюсь все запомнить и всему научиться. – сделав все дела, Хан предложил:

– Давай собирайся, пошли сходим в город. видишь солнце выглянуло, надо успеть, чтоб под дождь не попасть, к вечеру пойдет.

Отойдя от пещеры, на приличное расстояние, они увидели каменную насыпь. С трудом перебравшись через нее, попали на дорогу, ведущую в город. Хотя дорогой назвать, то что осталось, было трудно. Дождь смыл грязь, принесенную морем, но само покрытие, состоящее из булыжников местами размыло. Везде валялись вырванные с корнями деревья и камни, обвалившиеся с гор, преграждали иногда дорогу. Но пес выбирал самый безопасный путь и двое мужчин шли за ним. Наконец-то дойдя до городских ворот, они остановились. Ворота стояли на месте поддерживаемые столбами, а вот стены вокруг их не было. Подальше от беды ворота не стали открывать и прошли через пролом. Везде валялся мусор, перевернутые телеги, домашняя утварь. Ведьмак увидел лопату и взял ее.

– Не бери, вдруг хозяин найдется, обвинят в воровстве. – тихо прошептал Ситим.

– Не обвинят, никого в живых видимо нет, а вот трупы придется нам закапать. Прямо здесь и закопаем, среди развалин. Никто город восстанавливать не будет, но если не убрать мертвяков, начнут разлагаться и придет болезнь, животные и птицы разнесут ее по округе. Нельзя такое допустить, начнем. Я копаю, ты притаскиваешь, сверху камнями надо обложить, чтоб звери не добрались.

– Я боюсь мертвяков, вдруг заберут мою душу.

– Не бойся, со мной не тронут, или забыл, кто я? – улыбнулся Хан, от его спокойствия на душе у парнишки полегчало, страх отступил. «Действительно, со мной ведьмак, кто меня может забрать, его все боятся.» – подумал он.

Они начали, где-то рыли ямы и в них закапывали, где-то просто засыпали землей и облаживали камнями. Когда большая часть была захоронена, Хан остановился:

– На сегодня довольно, надо спешить, часа через два дождь пойдет, а нам надо еще еду найти или добыть. Лук твой зря не взяли, кого-нибудь да подстрелили бы.

– Там у развален пекарни, я видел мешки с мукой раскиданы, видно на подводе привезли и не разгрузили. Можно набрать немного, хоть мокрая, но еще не пропала. Лепешки слепить можно. Сходим?

– Давай сходим, ложки, чашки, миски подбирай, все пригодиться. Ведь даже твоему псу нужна отдельная…

Он недоговорил, услышав протяжный, громкий, словно стон звук. Друг повернулся и зарычал. Из-за кустов появилась…корова. Она быстро бежала к людям и толи мычала, толи кричала. Добежав до Хана, остановилась уткнувшись ему в живот.

– Ты откуда здесь, напугала вон парнишку, стоит побледнел. Видимо сорвалась с привязи и убежала в горы, когда трясло. Животные они чувствуют беду, вымя то расперло, не доенная столько дней. Ситим быстро найди какую-нибудь посуду и придержи ее за рога.

Найдя широкий таз, он подал, взяв корову за рога, стал наблюдать.

Первые струйки, ведьмак выдоил на пол, остальное молоко в таз. Корова тихо подрыгивала ногами, но стояла. Ситим видя, что корова стоит, отошел. Вернулся вскоре, но с поклажей – большим мешком.

Ведьмак, доя корову, разговаривал с ней как с человеком:

– Милая, как ты столько дней терпела? Стой моя хорошая, стой. – он еще что-то бормотал и в конце она успокоилась, облегченно вздохнув.

– Ты, ведьмак, даже доить умеешь?

– В, жизни все пришлось испытать и всему научиться. Да и не зови меня ведьмак, мне приятно, когда по имени зовут. Это комендант начал так меня называть, в крайнем случае лучше лекарь. Ну псина хочешь молока? Иди полакай.

– Мне можно?

– Можно, только оно перегоревшее, завтра будет лучше.

– Мы, что ее с собой заберем?

– Конечно, не оставлять же ее здесь, волки съедят. Найди веревку, уведем и привяжем ее у себя. Там недалеко от пещеры, я видел лужайку хорошую с раскидистым деревом, первое время от дождя ей укрыться. Давай поторапливайся, берегом пройтись надо. Крабы из моря выйти должны, они мертвых далеко чуют, может поживимся. Пошли, давай веревку, корову я поведу, а то она твоего Друга боится, еще лягнет. Сумку тоже давай, мешок ты сможешь унести?