Почему, стоит ему ко мне приблизиться, я сразу вспоминаю то, что нужно забыть? У меня пересохло во рту, и я шумно сглотнула. Надеюсь, он этого не слышал. Как безответно влюблённая малолетка, правда!

Тем временем господин Вольф продолжал листать документ. Он его наверняка читал. Но ему не к чему будет придраться. Я это точно знала, поэтому просто наслаждалась моментом. Пусть он и дотошный…но такой горячий!

– Неплохо, госпожа Браун. Вот только…– он медленно потянулся к другому краю стола прямо у меня перед носом. О, господи, а вот теперь слишком горячо! У меня, как у чайника, почти пар из ушей повалил от восторга и перевозбуждения. Я уставилась на замдиректора, не в силах оторвать взгляд. Он достал спрятанный под бумагами журнал и треснул мне им по голове. Несильно, но этого хватило, чтобы я очнулась от оцепенения.

– Это я конфискую. Ещё раз увижу, вы тоже будете уволены.

Я захлопала ресницами, пытаясь осознать, что он только что сказал. Нужно было бы выдать что-то умное в ответ, дабы реабилитироваться перед коллегами, он не осмелится меня уволить из-за такой мелочи, но язык не ворочался. А ведь обычно я с ним наглее всех. Но в последнее время мой деловой профессионализм выпрыгнул в окно вместе с моим здравым смыслом.

Господин Вольф ещё раз посмотрел на меня, на этот раз с лёгким недоумением, так как я всё ещё сидела, затаив дыхание и не шелохнувшись, как загипнотизированная. Потом он смущенно откашлялся, отвернулся и обвёл взглядом всех присутствующих.

– Пусть это послужит для вас уроком. У нас серьёзная компания и здесь работают серьёзные люди. Если вы продолжите в том же духе, вам здесь не место. Всё поняли?

Народ утвердительно, но уныло замычал в ответ.

– Отлично. Завтра нанесу повторный визит. И если замечу, что ещё кто-то отлынивает, тут же отправлю на выход!

Как только замдиректора покинул помещение, офис ожил. Со всех сторон слышалось гудение. Шло обсуждение недавней проверки. В одном конце плакала несчастная Барбара, которую только что выкинули из-за немытых чашек. Я бы её пожалела, если бы её действительно незаслуженно уволили, но Барбара страшно ленивая, несмотря на скрытый в ней потенциал. Если бы она использовала его по назначению, то могла бы многого добиться. А так от неё никакой пользы. Просто целыми днями торчит в соц. сетях, вечно опаздывает и летает в облаках, получая при этом неплохую зарплату.

В другом конце громко причитал и возмущался Том, а ему поддакивали ненавистники замдиректора. Таких на фирме пруд пруди. Господи Вольф очень дотошный. Его стандарты и ожидания крайне высоки. Многим это мешает, но мне – не особо. Меня трудно упрекнуть в недостатке рвения к работе. Однако моя проблема в другом, и это похуже, чем быть пойманной на безалаберности. Изо дня в день я ощущаю сплошное отчаяние и никак не могу привести себя в чувства. Я перестала понимать саму себя и свою реакцию на близость замдиректора. Это странное напряжение, учащённый пульс, смущение, когда он подходит вплотную. Неужели всему виной то несуразное происшествие? Мне настолько нравится его внешность? Как будто я в своей жизни сексуальных мужиков не встречала. В чём проблема?

Хотелось плакать. В одиночку справиться с этим горем у меня точно не получится. Тут нужен совет человека, который знает нас обоих – совет профи по нестандартным отношениям и запретным чувствам. На ум приходило только одно имя.

Во время перерыва я набрала номер Эммы. Она должна меня понять. Ей знакома любовь к начальнику. Каково это – как мучительно сложно и больно. Правда у неё иной случай и всё закончилось хэппи-эндом, что со мной, скорее всего, никогда не произойдёт. Но даже так, я не хотела сдаваться, ничего не предприняв. Так уж вышло, что я привыкла получать то, что хочу, поэтому отступление без борьбы – не мой случай.

– Алло, – послышался в трубке недовольней голос после гудков.

– Алло, Эмма? Как поживаешь? Не хочешь встретиться?

– Нет, не хочу, – заявила она прямо. – Кажется, я тебе уже говорила, чтобы без дела больше не звонила. Мы не подруги.

Я вздохнула обречённо в трубку.

– Так и будешь на меня дуться из-за пустяка? – Интересно, когда же её наконец отпустит?

–Ты хоть себя слышишь? Это совсем не пустяк! Ты бывшая любовница Эндрю! Как я должна с тобой общаться?

Да. Это тёмное пятно в моей жизни действительно присутствует, и его уже ничем не отмыть. Но кто же думал, что всё так обернётся? Мне действительно очень нравится Эмма, и я хочу продолжить дружить с ней. Не только из-за моей проблемы с господином Вольфом, но и вообще, в целом. Я жалею, что рассказала ей правду. Но мне было страшно, что Эндрю заставит её страдать. Поэтому решила – она должна знать, что он за человек. Всё-таки не стоило мне тогда лезть в чужие отношения.

– Как и раньше. Зачем ты всё усложняешь? Нам же было весело вместе. И я не считала себя любовницей Эндрю. Пару разков развлеклись. Попала под его чары. Совершила ошибку. С кем не бывает? К тому же, тебя у него в то время ещё в помине не было. Так чем я перед тобой провинилась? И, между прочим, я по делу.

– Платье хочешь? – поинтересовалась она сухо, игнорируя мои оправдания.

– Нет. Совет мне твой нужен. Помоги, пожалуйста! Не будь такой бессердечной! Кроме тебя, мне обратиться больше не к кому!

– Сабрина, что за напускной трагизм? Какой тебе может быть нужен от меня совет? Мы не виделись уже несколько месяцев.

– Давай встретимся.

– Не могу, – продолжала она отпираться. – Я беременна. Меня мутит и работы много.

– Поздравляю! – сказала я искренне, не особо удивившись такому развитию сценария…– Поэтому свадьба так скоро?

Я подколола её, чтобы немножко растрясти, так сказать, вернуть в былые деньки, когда мы были подругами. Я знала, что она не обидится.

– Эй, я тебя прибью, слышишь?

Не выдержав больше, я засмеялась, представляя себе взъерошенную Эмму. Она всегда забавно злилась и терялась, поэтому раньше все в отделе безобидно подшучивали над ней и дразнили. Эмма замечательный человек. Очень редко встретишь такую добрую и откровенную личность. Я наслаждалась временем, когда мы работали вместе. Потом её перевели к Миллеру, и он заполучил всё её внимание. Пара из них колоритная. Как говорится, два сапога – пара. Оба упрямые и гордые, но всё равно чувствительные и ранимые. Когда пришло взаимопонимание, то процесс уже был необратим. Эти двое не могли не влюбиться друг в друга. Балбес Эндрю сумел обуздать свой надменный характер и признаться самому себе, что по-настоящему полюбил. Когда-то я и представить себе такого не могла. У Эммы получилось растопить его сердце. Люди меняются, если появляются настоящие чувства. Хотелось бы и мне так. Я уже давно перестала надеяться, что смогу испытывать к кому-то искреннюю любовь.

– Вперёд. Сейчас я не против умереть. Не знаю больше, что мне делать, – заныла я протяжно. Эмма на другом конце резко замолчала. Она всегда воспринимала всё буквально. Собственно, на это я и рассчитывала.

–Ты сейчас серьёзно? Что такого страшного могло произойти?

– Ага, всё-таки интересно! – подловила я её, переходя на обычный тон. Может и трудно представить, но даже у такого человека, как я, у которого с виду всегда всё лучше всех, случаются кризисы. И настроение плохое бывает. Даже рыдаю в подушку от безысходности, усталости или потому, что достал этот мир и люди в нём. Но как только появляюсь на людях, начинаю улыбаться и излучать позитив. Будто бы меня на это запрограммировали. Поэтому никому не приходит в голову, что у меня есть проблемы и переживания. Я не идеальная и не бесчувственная – умею грустить и страдать, а вот утешить меня некому.

– Всё. С меня хватит. Я кладу трубку, – прорычала Эмма раздражённо.

– Погоди, – выкрикнула я, и следом без витиеватых вступлений выдала причину своего звонка. – Кажется, я влюбилась в господина Вольфа.

Снова наступило молчание. Ну, такое признание любого бы ошарашило. Наверное, стоило её как-то подготовить, а не рассказывать всё с бухты-барахты.