В основном там продавались островные сувениры, обычный китч: магнитики, кружки и брелоки с мотивами острова – ежевикой и ромашками. Но еще была секция с работами местных художников, видовыми фотографиями, книгами по истории острова и коллекцией уникального фарфора. Бренда, кроме того, настояла на коллекции кукол, что Карли не нравилось.

Утром здесь было почти пусто, но к ланчу клиенты пойдут в ресторан, может, и сюда заглянут. А пока что Карли вытирала пыль, проверяла наличие товара и счета. Обычно, отправив Габби в школу, она хозяйничала за стойкой регистрации, здоровалась с гостями и отдавала приказы персоналу. Ближе к полудню возвращалась туда, чтобы принять новых гостей отеля, разобраться с почтой и поговорить с поставщиками. Но несколько раз в неделю она проводила пару часов в сувенирной лавке и отдыхала душой.

Сегодня она прошлась по залу, останавливалась и гладила любимые вещицы, понимая, что, возможно, скоро попрощается с ними. Будто бы по ней будет скучать вырезанная из дерева косатка, запечатленная в прыжке среди волн.

Открылась дверь, звякнул колокольчик. Она оглянулась и увидела Леонарда Дэниелса.

– Привет, Карли.

– Доброе утро, Леонард.

Леонард, орнитолог, специализировавшийся на журавлях Пьюджет-Саунда, жил в отеле и оплачивал проживание грантом. У них вообще нередко останавливались одновременно двое-трое научных работников.

Высокий и худой, в очках с темной оправой и с бледной, несмотря на долгое пребывание на воздухе, кожей, Леонард был воплощением фразы «чудаковатый ученый». Он любил хаки и шотландку, носил бинокль на шее и маленький нетбук под мышкой.

На этот раз его походка была энергичнее обычного.

– У нас яйца.

Она была достаточно осведомлена и поняла, что речь идет не о продуктах к завтраку.

– Уже?

Он кивнул.

– Два я нашел в первом гнезде и одно – в другом. За неделю я собрал достаточно информации для определения потенциальной популяции птенцов. – В его темных глазах светился восторг. – Надеюсь, это будет третий год прироста. И мы наконец сможем убрать журавлей из списка видов, которым грозит исчезновение.

Он замолчал, словно ожидая, что она разделит его радость.

– Это просто замечательно, Леонард.

– Я знаю. Нам надо отпраздновать это событие.

– Но сейчас как-то рановато.

Он поправил очки, потом взглянул на свои часы.

– О, верно. О’кей. Пойду еще поработаю.

И вышел из магазина.

Она глядела ему вслед, надеясь, что он не попытается изменить природу их отношений. Он приносил доход отелю, и она всегда была с ним приветлива, но сейчас ей меньше всего был нужен мужчина. С мужчинами всегда приходят неприятности. Она поняла это не сразу, но теперь уж не забудет этот урок.

С тех пор как Аллен ее бросил, у нее никого не было. Целых десять лет. Конечно, горячий секс с парнем – это классно, но стресс ей сейчас ни к чему.

Она вернулась к мысленной инвентаризации, но тут появилась Венди, официантка. Венди работала в ресторане в утреннюю смену. У нее было трое детей и муж, работавший по ночам. Вернувшись домой, он отвозил детей в школу и весь день спал. Вечера они проводили вместе, потом он уезжал на работу, а она ложилась спать.

Венди была надежной сотрудницей и хорошо ладила с гостями, поэтому Карли никак не хотела ее терять.

– Что случилось? – спросила она.

Венди поморщилась.

– Дамарис наорала на меня утром, но это ладно, я стерплю, только она нагрубила и гостю, и мне это не нравится. Господи, что с ней творится? Снова у нее капризы. Тот парень заказал омлет из яичных белков. Она ответила, что не выполняет спецзаказы. А когда он сказал, что это из-за сердца, она заявила ему, что не виновата, что он такой жирный.

Карли даже рот раскрыла.

– Ты шутишь? Пожалуйста, скажи, что ты пошутила.

– Ох, если бы! Почти всегда Дамарис нормальная, но периодически у нее начинаются капризы, и она вымещает зло на гостях. Ты поговоришь с ней?

Карли хотелось сказать «нет». С такими вещами справлялась Бренда. Та действительно умела говорить с Дамарис. Что до Карли, то она давным-давно избавилась бы от темпераментной поварихи. Это она собиралась сделать чуть ли не сразу, как только получит долю в отеле. Но теперь она даже не была уверена, есть ли у нее работа, что уж говорить об остальном.

– Я поговорю с ней, – ответила она, понимая, чего ждет от нее Венди.

– Спасибо. Я иду домой. Всего доброго.

– И тебе тоже.

Около часа Карли тревожилась и переживала; потом в магазинчик на работу пришла Энн. Еще не зная, что говорить, Карли прошла через отель в кухню ресторана. Дамарис сидела на табурете, прижав к уху телефон. При виде Карли она нахмурилась и сказала, что заканчивает разговор.

– Знаешь, он здоровенный, жирный парень. Ты думаешь, один омлет из яичных белков что-нибудь изменит?

«Что за глупости», – подумала Карли.

– Он наш клиент.

– Клиенты не всегда правы. Чаще всего они даже не знают, чего хотят. Я приготовила тот омлет. Не хотела, но приготовила.

– Твоя работа – готовить им пищу. Критика и грубость не помогут нашему бизнесу.

– Нашему бизнесу? – Дамарис подняла брови. – Это бизнес Мишель, а не твой.

– Я говорю как сотрудница. Мы обязаны стараться изо всех сил. За это нам платят деньги. – Карли почувствовала, как запылали щеки. Она никогда не умела скрывать свое огорчение. – Думаешь, Мишель будет довольна твоим поведением? Обрадуется, когда узнает о случившемся?

Дамарис слезла с табурета и шагнула к Карли. Повариха была ниже на пять дюймов, но гораздо шире – и вспыльчивее.

– Не учи меня, как мне работать. Я готовила блюда, когда ты еще и не родилась. Мишель вернулась. Как считаешь, сколько еще она будет терпеть тебя в отеле?

«Еще меньше, чем тебе кажется», – с горечью подумала Карли, понимая, что она лишилась власти и у нее слабая позиция.

– Ты поступила неправильно и сама это понимаешь. И не только потому что плохо обслужила клиента, но и потому что это просто грубо. Можешь думать обо мне что угодно, но такие вещи не помогают бизнесу. Вот ты заявляешь, что заботишься о Мишель, и при этом вредишь ей своими поступками.

– Да что ты говоришь? – усмехнулась Дамарис. – Как думаешь, кто из нас останется здесь к концу дня? Я или ты?

Карли не стала отвечать. Она повернулась и вышла из кухни.

Ее терзали разочарование и обида. Злость грозила выплеснуться наружу. Может, ей нужно сделать первый шаг и уволиться? Начать все заново в другом месте? Жить настоящей жизнью, не зависеть от сил, которые она не может контролировать, и от людей, которые ей лгут. Таких, как Бренда.

На мгновение она остановилась в холле. Нужно было успокоиться и взять себя в руки.

– Почему ты так поступила? – спросила она вслух, не рассчитывая получить ответ. Карли не слишком верила, что умершие могут являться с того света и говорить с тобой, но если бы и могли, она сомневалась, что Бренда соизволила бы это сделать.

Бренда ее просто использовала. Иногда она проявляла сочувствие и даже доброту. Но в конечном счете думала только о себе. Теперь Карли осталась ни с чем. Она старательно откладывала средства на черный день и накопила тысячу шестьсот долларов. Этого едва хватит на задаток за маленькую квартиру, не говоря уже об аренде. И придется на что-то жить, пока она будет искать работу. Она сомневалась, что Мишель уволит ее, а потом даст рекомендацию. Значит, рассчитывать на приличное место будет очень сложно.

Что остается? Бездомное существование? Жизнь на пособие?

Слезы жгли ей глаза. Но она втянула в себя воздух и сказала себе, что не будет плакать. Не время. Может, впереди ее ждет еще более суровый кризис.

Она расправила плечи. Ничего, она все выдержит. Бывало и хуже. Она сильная, умеет хорошо работать, и у нее есть Габби. К тому же мороженое продавалось с большой скидкой, и она купила целую кварту. Если понадобится, она устроит себе потом в утешение сладкий вечер.

Она вошла в вестибюль отеля и увидела возле окна немолодую супружескую пару. Этих людей она не знала и решила, что они хотят поселиться в отеле. У нее были свободные номера, целых три. Самый большой – с балконом и прекрасным видом.