Создавая "переходы" от хроникально-публицистических отступлений и "военных картин" к течению сюжетного повествования, Федин широко пользуется правом художника на творческий вымысел, помогающий глубже передать смысл и дух исторических событий. "В романе "Необыкновенное лето", свидетельствует, например, автор, - я перенес кулацкий мятеж в вымышленное село Репьевку - на самом деле похожие события происходили в других местах Поволжья, где "чапаны" жестоко расправлялись с советскими людьми (я участвовал в похоронах жертв одного такого мятежа на городской площади в Сызрани)..." (Беседа "Распахнутые окна").
Однако не все хроникально-публицистические отступления и "военные картины" органично вписались в образную ткань произведения, есть и такие, что заметно выпадают из художественного строя романа, на что неоднократно указывала критика (см., например: Б.Брайнина. Константин Федин. Очерк жизни и творчества. М., Гослитиздат, 1962, с. 298). Некоторые композиционные излишества "Необыкновенного лета" остались данью стилю ложной монументальности тех лет, когда писался роман.
Стр. 627. Командир красной дивизии донцов, бывший казачий подполковник Миронов... - При переиздании романа "Необыкновенное лето" в 1961 году в девятитомном Собрании сочинений Федин сделал довольно значительную правку, касающуюся почти исключительно хроникально-публицистических отступлений и "военных картин". Существенной правке подверглись "Пролог к военным картинам" (гл. 17) и особенно - "Эпилог к военным картинам" (гл. 35). В ряде случаев автором проведены сокращения текста, а также уточнения исторической конкретики и исправления отдельных смысловых трактовок, отвечающие представлениям о ходе гражданской войны в советской исторической науке после XX съезда партии.
Новым уточнением в этом плане является авторское примечание на с. 630, касающееся Ф.К.Миронова. Однако в данном случае уточняющая работа не была доведена до конца. На некоторых страницах романа остались следы тех неверных представлений о характере и побудительных мотивах действий Миронова и вверенного ему казачьего корпуса в августе - сентябре 1919 года, которым длительное время следовали официальные публикации и источники информации, какими располагал писатель при работе над произведением.
О жизни и деятельности Федора Кузьмича Миронова (1872 - 1921), который уже после затронутых в романе событий стоял во главе Второй Конной армии, освобождавшей Крым от Врангеля, в т. 16-м последнего (третьего) издания Большой Советской Энциклопедии говорится: "После Февральской революции 1917 примыкал к эсерам-максималистам, был избран командиром 32-го Донского казачьего полка. В январе 1918 привел полк на Дон и участвовал в борьбе за Советскую власть, был окружным комиссаром на Верхнем Дону. В 1918 - начале 1919 командовал полком, бригадой, 23-й стрелковой дивизией, группой войск 9-й армии в боях против белоказачьих войск генерала П.Н.Краснова. С июня 1919 командовал экспедиционным корпусом Южного фронта. За самовольное выступление на Южном фронте в конце августа 1919 с частями сформированного в Саранске Особого казачьего корпуса в конце сентября был арестован и в октябре приговорен военным трибуналом к расстрелу, но тут же помилован ВЦИК и реабилитирован Политбюро ЦК РКП (б). В конце октября введен в состав Донисполкома, был заведующим земельным отделом. 2 сентября - 6 декабря 1920 успешно командовал 2-й Конной армией в боях против войск генерала П.Н.Врангеля. Награжден 2 орденами Красного Знамени и Почетным революционным оружием".
Стр. 709. ...В тот же момент... он увидел над собой набирающего высоту ястреба. - Смерть Дибича - эта сцена нередко приводится в критических работах о Федине в качестве примера, показывающего, какой силы психологического анализа достигает писатель, вверясь художественной фантазии при изображении человеческих переживаний.
В романе "Необыкновенное лето", как и во всей нравственно-исторической эпопее Федина, где жизненные закономерности изображаются главным образом через фигуры и судьбы обобщенных героев, психологический анализ их духовного мира составляет первостепенную задачу писателя. Этим и определяется общее соотношение "факта" и "вымысла" в художественной структуре произведений.
"Факт в большинстве случаев - лишь точка приложения силы, которую мы зовем фантазией... - отмечал К.Федин. - Сейчас после окончания огромной дилогии, в общей сложности в 60 печатных листов, я оцениваю общее соотношение вымысла и "факта" как 98 к 2. Конечно, я много знал и знаю жизненных фактов из русской действительности 1910 и 1919 годов. Но только оттолкнувшись от них в простор воображения, я мог сочинить людей, в жизни мною никогда не виданных, не встреченных, но как бы безусловно живших".
Именно исследовательская и обобщающая сила писательского воображения, проникновенно разворачивающая многие жизненные картины прошлого, открывает мир фединских книг современному читателю.
Ю.Оклянский
