Атомным взрывом пронеслась по кафедре весть, что заведующий защищает докторскую диссертацию. Недоброжелатели из старожилов ощетинились – он украдет все научные достижения кафедры, доброжелатели пригорюнились – теперь придется помогать с иллюстративной частью и «подходами».
Мне пришлось сопровождать начальника в Москву на защиту. Я только что защитилась сама и знала все этапы прохождения процесса. Накануне надо было получить отзыв от рецензента, набросать «рыбу» с заключением ученого совета, прописать вопросы и ответы. Дел – упаришься!
Вначале заселились в гостинице академии. Сам начальник и его рецензент из местных заняли большую комнату в блоке, меня заселили в маленькую. Номер комнат в блоке был единый, и заведующий долго потом меня шантажировал (так сказать, в шутку) тем, что мы жили в одном номере…
Как же рада очутиться здесь: Москва, скорее, мой родной город – ведь я прожила в ней почти пять лет.
Итак, поездка к рецензенту. Испытуемый говорит:
«Купите что-нибудь к чаю, я Вам возмещу».
– Какое «к чаю»? А коньяк профессору?! – возмутилась я.
– Зачем ему спиртное? – не понял выходец из башкирского народа.
– Не ему, а Вам для разговора, – как мамочка, назидательно и медленно проговорила я.
И спиртное, и конфеты покупала я, тот был совершенно беспомощен…
Доехали на автобусе до Черёмушек, на остановке грязь непролазная, хоть бы руку кто подал?!
– Талгат Сабитович, – прошу я на подножке, он уже выскочил прямо в лужу, – подайте руку даме. Он остолбенел, на его немой вопрос я заключила: «Так принято, ведь Вы вступаете в Общество». Он подал руку, потом поблагодарил, но за глаза называл потом меня «Мадам».
Коньяк пригодился, но нам его не предложили. Остались довольны чаем. Зато отзыв был отменный.
На защите всё прошло гладко: «национальный кадр».
Ответы его и вопросы я записывала, чтобы потом составить протокол. Помню один:
– Уважаемый докторант, скажите, на чем основывается экология Урала? – вопросил самый почтенный член ученого совета.
– На том, что этой темой занимаюсь Я, – нисколько не смутившись, гордо ответил диссертант. Все засмеялись, думая, что это шутка. Мы с рецензентом переглянулись и повесили носы.
На банкете по случаю удачной защиты дома у его руководителя (не мог же он, человек воспитанный и старой закваски, отказать своему «ученику») я говорила и заздравную, и тосты, читала стихи и сглаживала, как могла, пароксизмы начальства…
А на кафедре я теперь воспринималась как его верный слуга. Моя карьера считалась удачной, я получала приличную зарплату, мои однокурсницы в проектных мастерских не имели и того – все работали на так называемой сделке – получали процент от договора. Если начальство давало выгодный частный заказ, то ты в шоколаде, если бюджетный, то перебиваешься с хлеба на воду. Поэтому надо было прогибаться перед начальником мастерской, дружить и всячески ублажать. Моя новая знакомая из проектной организации Алёна трудилась изо всех сил, ходила курить с начальницей, вникала во все ее личные дела, работала по выходным, чтобы тянуть сына-дошколенка. Другая, Таша, и того не имела.
В институте зарплату задерживали уже год, «научники» бегали по частным урокам и питались тем, что бог пошлет.
Она была моим руководителем группы в экспедиции на Север, на Ямал. Много лет назад я устроилась туда летом разнорабочей, порисовать: шутка ли, крайний север, полярное лето, тундра и белые ночи…
Таша в тот период была уважаемым научным сотрудником, имела перспективную тематику, ее родители тоже работали в институте академии наук, а дед вообще был академиком. Они жили в моем родном городе на главном проспекте в сталинском доме, маленькая Татка ходила на балет и в музыкальную школу, ее учили трем языкам. Теперь после серии общесоциальных кульбитов, разошедшись с мужем, оказалась в панельной квартире с сыном – молодым здоровым организмом десяти лет, веселым и компанейским, и всегда не прочь поесть…
Таша не унывала – лепила и продавала куклы из подручных материалов. Каждая имела имя, свой характер и историю. Мастерица создать праздник и угощение из ничего, сочиняла и пела под гитару. Она красива яркой улыбкой, пышными волосами и точеной фигурой. Мы как-то вместе взрослели, она была чуть старше, я была голодна до интеллектуальных разговоров.
На старшем курсе института под влиянием Ташиной семьи я даже тему диплома себе выбрала. Случайно открыла книжку по мониторингу среды, которая валялась под столом, где мы с ее сыном прятались от взрослых…
Сначала мой научный руководитель сопротивлялся, но после преддипломной практики все увидели в теме рациональное зерно, и «кафедралы» взялись дружно помогать…
Каких только консультантов у меня не было!
Экология в промышленных ландшафтах стала угрожающей – стоит подняться на каком-нибудь ковре-самолете над нашим краем, как вы увидите километры гигантских корпусов предприятий, дымящих всеми цветами радуги, хрипящих невообразимыми звуками, перепутанных линиями железных дорог и трубопроводами. Силуэты некоторых производственных зданий бросают в оторопь, так они не масштабны человеку. Даже имена их говорят сами за себя: домны, мартены, прокатные станы, газгольдеры, градирни и аглофабрики…
Быть архитектором на производстве означает быть «решателем» проблем – сажать каждый год новые деревья, потому что люди задыхаются на рабочих местах, проектировать шумозащитные конструкции, потому что через год такой работы люди глохнут.
Эта работа дала старт моему интересу и привела к защите кандидатской в Москве, впоследствии – к приглашению занять должность на кафедре и моему здесь бытию.
15
Весна хороша в любом городе. Здесь она начиналась с небес – чистых, синих, свергающих хмарь и туман. Пах свежим сладковатым ветром сам воздух, и, наконец, солнце топило ржавые сугробы…
Ташин приезд состоялся как раз перед праздником Восьмого марта. Вначале она разыграла сценку на пороге:
– Ой, кто это?! Ой, а что тут делается?! – прикидываясь случайно попавшей сюда барышней, неведомо как залетевшей с весенним ветром.
Вскоре нарисовались Пират с компанией, Музыкантом и Веткой. Крепко под мухой, они по-хозяйски расселись за наш маленький праздничный стол. Какое-то напряжение висело в воздухе. Особенно непонятна мне была реакция Пирата на новое в компании лицо – мою Ташу. Обычно он загорался радостью мгновенно, увидев нового зрителя. Актерски точно он находил нужную интонацию, умел к себе расположить. Теперь же, не отражая никого и ничего, говорил натужно разные истины. Только спустя некоторое время я узнала предысторию их похождений…
– Так, значит, девушки, это ваш праздник… Ну, будем! – чокнувшись, пригубил коньяк.
Таша не знала, кто такой Пират и каким ветром его сюда занесло. Она включилась:
– Что Вы имеете против девушек, компрэ ву?
Пират страшно не любил соперников в области интеллекта, он продолжил агрессивно:
– А вот за Эту девушку я хочу выпить! – по-хозяйски хлопнул меня сзади по спине.
Ташка взвилась:
– Не смей ее бить по спине! – у меня это было больное место, подруга это прекрасно знала. В гневе она махнула рукой в сторону Пирата.
Пират автоматически, как бывший боксер, вскочил со стула и рубанул ей апперкотом снизу в челюсть… Разворачиваясь, задел старый бабушкин буфет со стеклами, и тот повалился на наше застолье. Звон посуды, крик Таши, все вскочили – но поправить ничего было уже нельзя.
Я жестами указала компании на дверь. Ташка выла, зажимая разбитое лицо… Компания бесславно ретировалась, так сказать, «поздравив» нас с праздником Восьмого марта.
Много лет прошло с тех пор, но я жалею, что мы не вызвали милицию и не наказали его по закону…
Однако судьба наказала его по-своему. Спустя дня два ко мне залетела Виолетка, вся взъерошенная:
