Ястреб медленно покачал головой, вздрогнув от боли.

— Мы… были не правы, не оказав тебе помощь тогда. Ты мучилась. Твой разум был заполнен кучей страшных мыслей, мыслей, от которых ты не смогла убежать, но мы проигнорировали тебя, потому что волновались о том, чтобы найти Лигу, а не убедиться в благосостоянии жертвы. Мы облажались, [Имя], я знаю это. Но это… это просто неправильно. Ты здесь не в безопасности. Он убийца. Он причиняет боль людям и наслаждается этим. Такие люди не подходят тебе, и я уверен, что ты понимаешь это.

— Он больше не обижает меня.

— Но он обижал. А это значит, что он легко сделает это снова.

— Он не хочет делать этого, — отрезала ты, покраснев от недовольства. — Мне всё равно, что ты думаешь. Я знаю, что он нехороший человек, но он ценит меня больше, чем кто-либо. Я самый важный человек в мире для него. Как много людей могут сказать, что они чувствовали что-то такое когда-либо? Мне всё равно, что он жесток к другим, пока он не жесток ко мне.

Ястреб ничего не сказал, но ты узнала этот взгляд в его глазах очень хорошо. Жалость. Этот человек был привязан к стулу, почти сожжён дотла и всё равно испытывал жалость к тебе. Это невероятно бесило тебя. Он не имел права смотреть на тебя так. Тебя не за что было жалеть. Ты стояла перед ним, свободная двигаться. Так почему? Как он может продолжать так смотреть на тебя, словно ты мучилась сильнее, чем он?

— [Имя], ты должна выбраться отсюда, — проскрипел он. — Наверное, со мной уже покончено. Я больше не могу помочь тебе. Шигараки, похоже, доверяет тебе, раз ты способна передвигаться по этому месту, когда хочешь. Ты уже смогла сбежать однажды. Я уверен, что ты сможешь сделать это во второй раз.

— Прекрати, — ты злобно посмотрела на него.

— Где бы ты ни оказалась, обязательно расскажи, что ты пережила. Расскажи им, что это важно, чтобы тебя увезли в безопасное место, может, тебе даже будет лучше переехать в другую страну, так что…

— Хватит! — воскликнула ты. — Меня достало, что вы ведёте себя так, словно знаете, что лучше для меня! Это моя жизнь. И я решаю, что с ней делать. Если бы ты правда был таким героем, если бы ты так хотел спасти меня, ты бы вытащил меня отсюда в ту же секунду, как увидел. Разве герои не должны спасать тех, кто мучается прямо у них на глазах? Они должны помогать всем, кому могут. Настоящий герой вытащил бы меня отсюда, не говоря продолжать ждать несколько недель или месяцев. Меня от тебя ужасно тошнит.

— Мне жаль, — Ястреб задрожал. — Мне так… так жаль. Но сейчас я не могу ничего изменить. Всё, что я могу делать, это надеяться, что ты хотя бы спасёшь себя сама и выберешься из этой ужасной ситуации…

— Ты просто не понимаешь. Всё уже разрушено. Томура-кун — единственное, что у меня осталось.

— У тебя всё ещё есть шанс, чтобы исправить это, [Имя], пожалуйста. Выберись отсюда как можно скорее.

Ты фыркнула.

— Твои слова ничего не значат для меня.

Он продолжал звать тебя, вздрагивая и сплёвывая кровь каждый раз, когда поднимал свой голос. Но тебе правда было всё равно. Ты больше не была хорошим человеком, но ты уже знала это. Это не было твоей работой — испытывать сочувствие к людям, которые подвели тебя. Ты просто хотела вернуть свою жизнь. Жизнь, где тебя будут любить, где никто не посмеет обидеть тебя и больше никто не будет вести себя с тобой так, словно ты ничтожна.

То была жизнь, которую Шигараки тебе обещал. И как бы глупо это ни было, возможно, ты решила довериться ему.

Ты покинула комнату, пока Ястреб задыхался и кричал, чтобы ты пришла в чувства. Даби был всё ещё там, где ты его оставила, прислонившись к стене напротив двери. Ты задавалась вопросом, слышал ли он ваш разговор.

— Приятно ли было освободиться от системы? — спросил он.

Ты пожала плечами.

— Не знаю. Тот бред, что он нёс, выбесил меня. Что теперь с ним будет?

— Догадайся с трёх раз.

— Ты собираешься убить его?

— Возможно. Только если он не найдёт другой способ принести пользу, но я уверен, что босс решит, что это ненужный риск, — уголки губ Даби дёрнулись. — А что? Жалеешь об этом?

— Нет, — тут же ответила ты. — Вовсе нет.

— Чёрт. Никаких сожалений, да?

— Я ничего ему не должна. Я никогда не захочу убить кого-нибудь сама, но мне всё равно, будет он жить или нет.

— Это правильно. В этом мире полно неправильных вещей. Нет времени оплакивать дерьмовых героев.

— Вероятно, — ты развернулась, чтобы уйти. — Ну ладно. Наслаждайся его сожжением, наверное. Но ради сохранения остатков своей человечности, может, не стоит с этим затягивать?

— Подожди, — Даби схватил тебя за запястье. Ты оглянулась на него в замешательстве. — Есть кое-что, что я хочу тебе сказать, — признался он. — Я никогда не рассказывал об этом никому, даже членам старой Лиги.

— Если это о твоих кинках, то не надо, спасибо.

— Нет, мне понадобилось много времени, чтобы пройти через это. Лучше оставить это на другой день, — он нелепо усмехнулся и почесал шею, неожиданно став выглядеть немного неуверенно. — Ты так долго ныла о том, как хотела бы узнать меня получше, и я подумал, что я могу дать тебе то, что ты хочешь. Ты менее раздражающая из всех здесь и ты более чем доказала нам свою преданность.

— Эм…

— Мой отец — Старатель, — произнёс он, отчего твои брови подпрыгнули от удивления. — Да, точно, — задумчиво продолжил он. — Я был уверен, что ты так отреагируешь. Должно быть, ты соединила воедино всё, что я говорил о героях, которые ведут себя хорошо, хотя они более испорченные чем все. Мой ублюдский старик был именно таким. Он налажал, он был отцом-абьюзером, настолько помешанным на силе, что даже детей завёл, только чтобы один из них смог превзойти Всемогущего.

Ты хлопнула в ладоши.

— Я знала это!

— Ой, заткнись, — он закатил глаза. — Хрен ты что знала. Тебе просто повезло, и ты угадала. Чёрта с два ты думала, что он мой отец.

— Ну, нет, конечно, я не думала об этом.

— Именно. И моя внешность изменилась так сильно, что он даже не узнал меня, когда мы встретились в прошлый раз. Только представь, — он горько усмехнулся. — Отец не способен узнать собственного сына. Ну же, только не говори мне, что это не трогает твои душевные струны хоть немного.

— Я всегда знала, что он мудак, просто не знала, что он мудак-абьюзер.

— Никто не знает, — он вздохнул. — Все люди там, они смотрят на него, как на героя Номер Один, восхваляя его за храбрость после того инцидента с Ному. Если бы они только знали о кошмаре, через который прошла его семья. Я уверен, что они бы не чувствовали тех же самых эмоций. В конце концов, герои всегда носят маски. Они надевают маски не только как часть своих костюмов, но так они могут обмануть всех, чтобы люди думали, что они порядочные. Это так отвратительно, честно.

Он выглядел более раздражённым, чем когда-либо. Должно быть, он говорил правду. И, конечно, это было большим сюрпризом, но теперь ты начала видеть сходство. Дети наследуют одну из Причуд своих родителей или смесь обеих. Они оба используют пламя и оба имеют эти пронзительные голубые глаза.

— Оу, — ты удивлённо моргнула. — Так твои братья…

— Об этом я тоже не врал. У меня есть братья, а ещё сестра. И знаешь что? — он усмехнулся. — Кто бы мог подумать, мой младший брат решил тренироваться, чтобы стать героем, в ЮЭй. Это просто верх иронии. Он сражался на Спортивном Фестивале, и все сходят по нему с ума, говорят о том, какой он чудесный, и что он сын Старателя, бла-бла-бла… херня. И, конечно, отец всегда любил его больше. Я был лишь очередной ошибкой.

— Ты не ошибка, — ты нахмурилась.

— Рад, что ты так думаешь, — Даби засунул руки в карманы и оттолкнулся от стены. — Ну, хватит слезливого дерьма на сегодня. Я рассказал тебе это, лишь потому что я знаю, что ты не станешь болтать об этом. Я думаю, здорово знать, что в мире есть ещё кто-то, кто также разочарован в героях, как я.

Он пошёл восвояси, ничего не сказав. Теперь это имело гораздо больший смысл. Люди не просто внезапно находили идеалы и бездумно гонялись за ними. Для того, чтобы любые амбиции или мысли имели какой-либо вес, они должны быть личными. То, как Даби подвел его отец, герой, и то, как Шигараки избегала не только его собственная семья, но и остальная часть его общества.