«Если ты читаешь это письмо, меня уже нет…»

Василиса поперхнулась кофе, благо тот уже успел подостыть. Но вот рука с кружкой непроизвольно дёрнулась, отчего коричневая жидкость выплеснулась на послание.

– Да чтоб тебя! ― проклятие в равной степени адресовалось собственной неуклюжести и отправителю дурацкого письма.

Девушка бросила взгляд на настенный календарь, потом на часы, висевшие рядом с ним. Окончательно убедившись, что сегодня не первое апреля и в запасе ещё полчаса до встречи с заказчиком, она продолжила читать письмо:

«…меня уже нет в живых, скорее всего. Прости, что ты узнаёшь обо мне только сейчас. Я не знаю, что твоя мама говорила обо мне. Может, что я полярник, космонавт или пропавший без вести солдат. На самом деле я просто идиот и слабак, да!

За всю жизнь так и не набрался смелости попросить у Люды прощения за то, что бросил её, беременную тобой. Тогда, в молодости, я испугался ответственности и своих родителей, которые считали её неподходящей партией для своего сына.

За своё малодушие, трусость и другие некрасивые поступки я расплатился сполна. Родные не питают ко мне любви, а кто-то из них задумал меня убить. Видишь, всё возвращается ― и хорошее, и плохое. Я не прошу меня понять, но всё же надеюсь, ты сможешь когда-нибудь меня простить. И пока я ещё могу хоть что-то сделать для тебя, я это сделаю.

В конверте ты найдёшь визитку нотариуса. Свяжись с ним, он всё объяснит. Это мой первый и последний подарок тебе. Молю, прими его, дочка».

Утро Васьки окончательно перестало быть сонным. Она потрясла конверт, и на стол выпал золотистый прямоугольник ― визитка с контактами нотариальной конторы «Здесь и сейчас».

– Однако… ― выдавила девушка.

После прочтения письма внутри Василисы забурлили смешанные чувства. Она плеснула из чайника воды в недопитый кофе и, машинально схватив солонку, нервно потрясла над кружкой. Отхлебнула, поморщилась, вылила бурду в мойку. Ещё раз пробежавшись по печатным строчкам, попыталась собрать воедино картину происходящего.

Накануне вечером Васька обнаружила послание в почтовом ящике, но так упарилась на работе, что легла спать, забыв о конверте. Теперь выясняется, что у неё есть отец! Тот самый, который все её детство «работал разведчиком» в другой стране. Но на дни рождения и Новый год она получала от него подарки.

Жили они с мамой скромно. Поэтому каждый такой презент был для девочки дорог во всех смыслах. Во-первых, отец каким-то чудесным образом всегда узнавал, о чём она мечтала. Во-вторых, это же было от… папы!

Настоящая Барби. Кассетный плеер с автоперемоткой. Фотоаппарат ― сначала «кодаковская» мыльница, а на совершеннолетие ― профессиональный, который помог увлечению Василисы съёмкой перерасти в нынешнюю любимую работу.

Только сейчас, в двадцать два, девушка окончательно убедилась, что её заветные желания исполняла мама. Хотя та всегда опровергала несмелые Васькины догадки об отце и уклонялась от неудобных дочкиных вопросов. А этот «спонсор ДНК» ― даже мысленно не хотелось обозначать его отцом! ― жил себе припеваючи, оказывается. Наверняка женился, завёл детей, которым дарил подарки по-настоящему, баловал, любил.

Мама Василисы замуж так и не вышла. И уже два года как её не стало…

Вдруг злость и обида уступили место незнакомому доселе чувству. Оно собралось где-то в области живота и теперь колотилось возбуждённо-тревожным, одуревшим мячиком, который подскакивал до самой груди. У неё. Есть. Отец! Или… был? Не-по-нят-но.

Перечитывая письмо, Васька сосредоточилась на подарке. Она вспомнила, как Наташка однажды стала «наследницей» ирландского дедушки. Подруга даже демонстрировала электронное письмо от нотариуса, в котором тот на кривом англо-русском информировал, что почивший родственник завещал ей после смерти свой особняк и небольшой виско-заводик. Но требовалось срочно перевести энную сумму на счёт нотариальной конторы (реквизиты прилагались). В противном случае всё это богатство приберут к рукам наглые ирландские бюрократы, ибо Наташка гражданка другой страны. Девушки тогда посмеялись, а потом запили всё это дело, назло судьбе и мошенникам, бутылкой ирландского вискаря средней паршивости.

– Наверняка из той же оперы развод! ― Василиса попыталась себя успокоить, но получилось не очень.

Письмо прислали не на электронку, а положили в ящик. Нотариус обитал тут же, в Москве, а не в какой-нибудь далёкой стране. А ещё… автор письма знал имя её мамы! Хотя последнее, как и историю одной маленькой семьи, при современных технологиях не так сложно выяснить ― было бы желание.

В конце концов Василиса решила, что в принципе ничего не потеряет, если позвонит по номеру с визитки. Даже, может, разоблачит банду аферистов ― даром, что ли, с детства зачитывается детективами?

Или… Или что? Девушка отгоняла эту мысль, боясь признаться самой себе: она страстно желала, чтобы написанное, каким бы сказочным ни казалось, было правдой.

Между тем палец уже нажимал цифры на клавиатуре смартфона.

– Нотариальная компания «Здесь и сейчас» слушает… ― произнёс телефонный собеседник.

― Серёжик, ты уверен, что она профи?

Голосок с псевдофранцузским прононсом выдернул Ваську из мыслительного хаоса. После звонка нотариусу голова противно гудела и, кажется, даже слегка распухла от свалившейся информации.

Неудивительно, что девушка утратила способность концентрироваться на текущих задачах. За столиком кофейни перед ней сидел заказчик по имени Сережа и дама его сердца, имя которой у Василисы уже успело вылететь из головы.

Через месяц у пары намечается самый счастливый день, и они в поиске свадебного фотографа. Но, судя по лицам потенциальных клиентов ― явно недовольному женскому и сомневающемуся мужскому ― Васькино витание в облаках ничем хорошим для неё не закончится.

– Вот мои работы, ― решила она исправить первое впечатление о себе, открыла на планшете портфолио и передала парочке.

– Ладусь, вроде достойно, не? ― полистав слайды, вопросил жених.

– Ну не зна-а-аю, ― капризно протянула его избранница. ― Хочется чего-то… такого.

– Эм… Можно включить в заказ будуарную съёмку, ― парой кликов Василиса вывела на экран презентацию. ― Вот, утро невесты.

– Утро? ― недовольно сморщила носик Лада. ― Перед церемонией фоткаться ― как-то не знаю… Свадьба ― это так волнительно, так тревожно! Серёжик, ну согласись?

Жених кивком отметил, что солидарен.

– Утро невесты ― условное название. Обычно снимаем за неделю или две до бракосочетания, ― пояснила Василиса.

Выйдя из кафе, она включила навигатор и вбила адрес нотариальной конторы. Тоже в центре, несколько остановок на метро. Но Васька решила пройтись пешком. Неблизко, зато будет время прийти в себя.

Заказ на свадьбу сорвался. Ну как сорвался ― Ладуся не ответила ни да, ни нет. «Мы вам перезвоним», ― бросил на прощание Серёжик, но фраза звучала скорее как «не перезвоним никогда». Девушка винила себя, и от этого настроение было отвратительным.

Отца Василиса всё же потеряла, так и не успев обрести. Тот, как оказалось, ушёл из жизни всего пять дней назад. Не успев переварить эту новость, она сидела в кабинете нотариуса Щеглова Дмитрия Вадимовича и слушала, как тот монотонно зачитывает последнюю волю усопшего.

Васька нервно ёрзала пятой точкой по кожаной обивке кресла. Наконец, не в силах больше терпеть производимый ею скрип, вскочила и стала мерить шагами кабинет.

– Вы можете написать отказ от наследства, ― ухмыльнулся нотариус и стал перечислять: ― Коттеджа в элитном районе Тучкино, издательского дома «Людмила», трёх автомобилей представительского класса, находившихся в собственности Опалова Ильи Андреевича…