– Слушаю, Михаил Иванович! Доброе утро!

– Доброе утро, Андрей! Похоже, на нашу задницу снова нашлось очередное приключение. Это может стать длинным и скандальным приключением будущего лета, – с сарказмом, уточнил Громов.

– Так, тут ничего нового тогда! Снова сыграем в нашу ролевую игру: «выйди из печки, не подгорев сам».

– Юмор – это хорошо! Значит, попробуем не обделаться по полной, – остроумно заметил, Михаил Иванович. – Тогда готовься под утро встречать борт из Вашингтона во Внуково. В десять вечера брифинг и вводная, так что особо не расслабляйся днём. Дело очень серьёзное!

– Так точно, товарищ полковник! Бухать отставить! – добавил Андрей и улыбнулся.

– Тьфу! Шутник, твою мать!

Романов нажал на смартфоне «отбой» и положил его на крышку ноутбука и снял музыку с паузы. Бетховен вновь заиграл своим пронзительным тембром, меняясь на мелодичность «Лунной сонаты».

Нью-Йорк. Манхеттен.

Анджелина убрала смартфон в ящик прикроватной тумбочки, продолжая думать об Андрее. Она посмотрела на фотографию в рамке, копия которой была и у него. Мисс Стивенсон взяла её в руки с прикроватной тумбочки и молча продолжила смотреть, возвращаясь в тот прекрасный день на пляж близ Гаваны.

Анджелина поставила рамку с фотографией обратно на прикроватную тумбочку и достала из ящика наручные часы Андрея. Она бережна провела пальцами правой руки по сапфировому стеклу и устало посмотрела на циферблат. Стрелки, по-прежнему, отсчитывали минуты и часы, напоминая о том, что всё в этом мире имеет своё начало и конец. В жизни человеку приходится что-то ждать: то счастья, то окончание войны…

Мисс Стивенсон села на кровать, которую освещал большой торшер, стоящий рядом с велюровым большим креслом и небольшим деревянным столиком, где всегда лежала какая-либо книга. Порой китайская философия может многому научить, вместе с афоризмами Конфуция, но человек учится лишь на своих ошибках, а к мудрости приходит тогда, когда обрёл её сам.

Она неотрывно продолжала смотреть на его наручные часы, потирая браслет из нержавеющей стали в руке. Казалось, его дыхание щекотало кожу на шее, а горячая ладонь коснулась её щеки…

Анджелина встала с кровати и положила часы обратно в ящик прикроватной тумбочки. Она вышла из спальной, босыми ногами прошла по ламинату небольшого коридора и зашла в детскую. Лёгкий поток воздуха из приоткрытой фрамуги проникал в комнату, где спокойным сном спала Кэти, видя свои чудесные детские сны.

Мисс Стивенсон подошла к кроватке, поцеловала дочурку в маленький лобик и улыбнулась.

– Спи, маленькая принцесса! Пусть тебе приснятся, самые чудесные сны, – произнесла она и тихонько покинула детскую.

Анджелина прошла по тёмному коридору и оказалась в гостиной, где села за стеклянный стол, на которым лежал ноутбук, смартфон и папка с материалами. Она поудобнее уселась на офисном кресла и погрузилась в материалы.

Работа аналитика была скучной и однообразной, но это было лучшим предложением от руководства ЦРУ. Оперативная работа, материалы под разными «грифами», планирование спецопераций и длинные расследования; всё это было в прошлом, как, и та самая дерзкая натура агента Стивенсон. Молодость была позади, а на смену, пока что ничего не приходило.

В памяти ещё были живы долгие проверки на полиграфе и допросы после провала в Китае, но это было неизбежно, как и аналитика того, что в принципе не имеет особого смысла.

Анджелина включила ноутбук и нажала на выключатель настольного светильника. Светодиоды яркий белым светом осветили стеклянную столешницу и мисс Стивенсон погрузилась в работу…

Рим. Дворец.

Полумрак в центральном зале дворца и нервное ожидание, ощущались, подобно сильно натянутой струны скрипки, которая вот-вот должна была порваться от напряжения, зависшего в тишине.

Каждый из членов таинственного Синдиката молча сидел за прямоугольным массивным столом, пребывая в собственных раздумьях. Личная история каждого изобиловала множеством подробностей до того, как привела в состав совета. Тернистые пути, коррупция, длинный список уничтоженных врагов и многое другое изобиловали своими подробностями, знать которые полностью мог лишь глава совета.

Убранство центрального зала, как и сам дворец был выдержан в стиле барокко, а расписные стены внутри содержали сюжеты с библейскими тематиками и множеством других тем на теологическую тематику из разных религий мира.

Здесь не было атмосферы показной благостности ватиканских дворцов, а царила лишь многозначность недосказанных сюжетов в борьбе Добра со Злом.

Витражи и массивные люстры с тусклым освещением создавали тот самый желанный полумрак, где скрываются лица, а остаются лишь голоса и их сущности.

Члены совета Синдиката продолжали сидеть на не слишком удобных антикварных креслах с резными каркасами, покрытыми позолотой. Мягкость данной мебели была весьма условной и ни у кого не вызывала восторженных эпитетов. Данные слова здесь вообще произносились очень редко и имели разные значения, но всегда одинаковую суть…

Глава Синдиката задерживался и причины этого задержания были, как всегда, никому не известны. Подобная обыденность не вызывала ни у одного из членов совета каких-либо эмоций, скорее, каждый продумывал свою речь, на тот случай, если от него потребуют отчёта.

Войны, хаос, болезни, обвалы валютных рынков и ценных бумаг, геополитическая напряжённость, коррупция – всё это было лишь средством для получения прибыли и пополнения банковских счетов Синдиката в разных точках мира, «заморозить» которые было просто невозможно! Никто не хочет пасть жертвой собственного «приступа» справедливости и честности и добровольно отдать свой гонорар «ближнему».

Двери центрального зала распахнулись, и внутрь вошёл глава Синдиката. Мрачная фигура и чёрный строгий костюм с чёрной сорочкой, отражали его сущность и философию, в которой можно было проследить смысл выражений спутника доктора Фауста. Чёрные волосы, собранные в конский хвост, и пронзительный орлиный взгляд тёмных глаз, как завораживал, так и студил кровь в жилах.

Глава Синдиката прошёл по залу, пребывая в своих раздумьях и теряясь в многообразии собственной мысли, где всегда находилось место для новых идей. Он встал во главе стола, положив руки на столешницу, и все члены совета поднялись со своих кресел в знак уважения и преданности.

– Присаживайтесь! – монотонным голосом, произнёс глава Синдиката и расположился на кресле за столом. Члены совета заняли вновь свои места и принялись ожидать вступительных слов.

– Уважаемые члены совета! Рад приветствовать вас в такой важный для нас день. Наша власть велика, но раб, который забыл о кнуте и наказаниях, поднимает голову и хочет стать хозяином, забыв о том, кто он и где его место. Мы должны исправить данную ситуацию, показать истинную силу и власть над теми, кто про неё забывает. Обманчивость собственных суждений, отсутствие морали и многое другое, не раз приводили многих земных господ на эшафот. История не может научить того, кто её использует для собственных корыстных целей, забывая об истинных хозяевах этого мира. Как, вы поняли, уважаемые члены совета, речь идёт о спесившихся марионетках! Скоро грядёт саммит «большой семёрки» и самое время применить тех, кто готовился с рождения исполнить своё предназначение. «Ангелы Смерти» должны сказать своё слово! Их время пришло!

Аплодисменты наполняли центральный зал, во время которых каждый из членов совета погрузился в собственные мысли, прикидывая, какую прибыль может в итоге принести на банковские счета Синдиката, будущие вложения в давно назревавшую карательную миссию.

– Спасибо, господа! Будущую операцию я решил назвать «Giro». Саммит пройдёт здесь в Риме и у синьорины де Монтенье ещё достаточно времени для подготовки к спецоперации и с первыми её «набросками» вы сможете ознакомиться лично, получив при выходе из зала каждый свою копию. Марионеток пришла пора менять!