Юный ящер взмыл вверх при помощи посторонних ему конечностей. Скоффер обладал менее внушительными габаритами, нежели его опекун Даркфолз. Корпус этого меха был более миниатюрным и утончённым, можно даже сказать, изящным, что позволяло чрезмерно уверенному в себе боту более ловко взаимодействовать с хрупким белковым крохой на тактильном уровне. Подхватив малыша под мышки, мехлинг аккуратно поднял его на уровень своих грудных пластин. Повиснув в чужих кистях, Кгахал всё так же растерянно смотрел на Скоффера. Выражение фейсплейта бота было самое что ни есть располагающее: озорно прищуренная оптика и широкая обезоруживающая улыбка. Но не это смогло повлиять на внимание юного рэквийца и даже не разнообразная игривая мимика, что была направлена на его развлечение.
— Что такое? — озадачился вслух мех, пытаясь для начала позабавить малыша своеобразными «качельками»; повернув голову в сторону следования взгляда внезапно оживившегося ящероида, он обнаружил, что тот оказался заинтересован горящей панелью управления шаттлом. — Так тебе нравятся огоньки? Хочешь посмотреть на них поближе? Что ж, тогда давай посмотрим на них вместе, любопытный ты ползунок.
Совершив ловкий полуоборот, мехлинг поднёс Кгахала ближе к пестрящей разноцветными огнями панели. Малыш вовсю улюлюкал и требовательно тянулся короткими ручонками к временному объекту своего влечения. Увы и ах, но им можно было любоваться только со стороны. Ящер мог ненароком нажать что-нибудь не то. К тому же эта область не была расположена под защитным барьером. Что интересно, оказалось, что «купол» сдерживал внутри себя не только любой попавший внутрь газ, но и зафиксированное в нём тепло. Именно это весь текущий период времени сохраняло органику его жизнь. Даркфолз уже порядком выбился из сил, неся на себе груз ответственности за это, пусть ему было сложно в этом признаться даже самому себе.
С улыбкой наблюдая за поведением белковой крохи, Скофферу на миг почудилось, что он видел краем оптики, как нечто тёмное мелькнуло над кораблём по ту сторону смотрового окна. Его сомнения моментально подкрепились глухим грохотом, что аккурат после этого отдалённым гулом донёсся снаружи. Беззаботная улыбка тут же стёрлась с лицевой пластины бота. Всё это не могло не насторожить даже такого беспечного меха, как Скоффер. Сделав череду осторожных шагов в направлении опущенного трапа, он медленно опустил Кгахала обратно в его контейнер, после чего продолжил довольно несмело двигаться к выходу. Оказавшись у самого края шаттла, бот выглянул наружу.
— Даркфолз? — неуверенно произнёс мехлинг, озираясь по сторонам. — Это ты там? Не молчи. Где ты?
Пустота не откликнулась на его зов. Вокруг царил лишь сущий мрак, из которого донёсся шорох осыпающейся каменной крошки и внушающий опасение лязг, что заставил Скоффера повернуться в определённую сторону. Казалось, он уловил во тьме приглушённый голос, что скорее походил на страждущий хрип, нежели на чей-то полноценный говор. Напряжение только возросло, когда мех увидел, как из-за одного из дальних выступов показались два нездорово горящих огня. По молниеносно сформировавшемуся мнению бота, их обладатель двигался крайне неестественно. Было заметно, как его торс лихорадочно мотался из стороны в сторону, из-за чего излучаемый окулярами неизвестного свет зигзагообразно плыл в пространстве вместе с его болтающимися, словно атрофированными, передними конечностями.
— Нет. Не похоже, что это он, — потрясённо вымолвил Скоффер. — Вот ржа литейная!
Сухо выругавшись, мехлинг поспешил хлопнуть по панели, что отвечала за управление грузовым люком. Опущенный трап с металлическим переливом незамедлительно начал подниматься вверх, что тут же привлекло внимание сомнительного незнакомца. Ориентируясь на протяжный шелест и свет, он с вырывающимся из пасти гортанным рыком ринулся в сторону пришвартованного корабля. На лицевой пластине и без того встревоженного происходящим бота проступил ужас, едва он заприметил, как из спины у точно сорвавшегося с цепи зверя взметнулись вверх длинные гибкие щупальца. Разум Скоффера захлестнуло волной отупляющей паники. Проронив испуганный вскрик, он резко отпрянул назад аккурат прямо перед тем, как створка грузового трапа окончательно закрылась, успев тем самым отгородить его прочной стеной от атакующего судно существа. Он видел в стремительно сужающуюся щель его беснующийся взгляд, что пронзил мехлинга и обжёг его нутро, точно выпущенный в него электрический разряд. Шоковый импульс отрезвил меха. Он слышал, как неизвестный яростно бился об обшивку корабля, стремясь проломить её и ворваться внутрь.
Бот не стал дожидаться, когда это случится. Сорвавшись, он вихрем ринулся к брошенному штурвалу. Тем временем сидящий на положенном ему месте Кгахал уже вовсю обливался жгучими слезами. Совсем ещё юный ящер оказался напуган внезапно завертевшейся вокруг суматохой: жутким рёвом, раскатным грохотом, откатом вибраций. Близость с его опекуном сейчас была бы для него как никогда кстати. Прости, малыш, но в настоящий момент было отнюдь неподходящее время для того, чтобы Скоффер думал об отсутствующем Даркфолзе. Допусти он, чтобы с оставленным на него юным рэквийцем хоть что-нибудь случилось, и прощения Скофферу никогда бы уже у того не вымолить.
Мех торопился убрать громоздкую машину с посадочной площадки. Если возникла бы необходимость стряхнуть непрошенного гостя с обшивки, пилоту непременно пришлось бы проворачивать серию сложных и не обязательно эффективных манёвров, что не могло его не беспокоить из соображений безопасности присутствующего на борту крохи-ящероида. К счастью, неизвестный не осилил взобраться на корабль, хоть и без труда мог справиться с такой простой задачей. Он лишь продолжал яростно лупить по внешнему покрытию шаттла, что не могло не вывести на определённого рода соображения относительно уровня мыслительных способностей оного.
Только отлетев от поверхности астероида на достаточно безопасное расстояние, Скоффер вспомнил о своём компаньоне, которого пришлось оставить позади. Мехлинг обратил сокрушённый взгляд в сторону мерно удаляющегося космического тела. Где-то там сейчас находился Даркфолз. Он был единственным, кто, пусть и исчез из виду, но, тем не менее, всё же остался в его жизни, знача в ней ещё хоть что-нибудь. Должно быть, он воплощал собой надежду. Шанс на принятие и возможность прощения. И ему было жаль. Правда жаль, что так получилось. Но в настоящий момент мех никак не мог повернуть обратно. Весь этот страшный кавардак, точно вылитые на голову омерзительные отходы, напомнил ему о делах давно минувших орн.
Мехлинг всё понимал. Понимал, за что был так неприятен и даже в определённой степени ненавистен Даркфолзу. Но даже при всём этом он старался держаться так, словно всё ещё оставался тем самым славным ботом, который по-своему сплачивал их разномастную компанию.
Помнится, когда всё это только началось, Скоффер не знал, что ему делать. Он был потерян, ведь, пусть и не в одночасье, но всё вокруг так быстро утратило прежнюю стабильность. Тогда же ему повстречался тот, кто просто сказал ему: «Держись меня». Впоследствии этот мехлинг назвался Стиктаймингом. Именно он принял на себя роль ведущего звена, вокруг которого позже сплотились и все остальные ребята: старина Квайклевинг, Хэпхапенг и, конечно же, Даркфолз. Он был последним, кто вошёл в их так называемую «фартовую пятнашку» и больше прочих пришёлся Скофферу по душе. Это всем было очевидно по тому, как тот особенно забористо теребил струны его чувства самообладания. Бывало и так, что за подобные выходки излишне самоуверенному меху перепадала заслуженная оплеуха, особенно когда тот осмеливался заикнуться о трепетных чувствах, которые, как уверял, испытывал по отношению к довольно стеснительной персоне талантливого механика. Конечно же, то была всего лишь игра, или же все просто так думали. Но игры кончились.
Как ни старался Скоффер забыть то, что тогда произошло, по-настоящему избавиться от того кошмара ему было не по силам, а прибегать к более эффективному способу стирания воспоминаний он был не готов даже по прошествии такого количества времени. Казалось, в том задании не было ничего примечательного. Кроме того, что выходные данные осведомительной стороны оказались более чем неточными. Неизвестно было, сделано ли было то преднамеренно или же это была чья-то печальная оплошность, итог один — фатальный провал. Скофферу раньше прочих это стало ясно. Но его своевременно выдвинутое предложение отступать, пока ещё не поздно, было встречено общим отказом, ведь распоряжений на то ещё никому не поступало. В конечном счёте их тщетному сопротивлению превосходящим силам противника пришёл конец, как и конец их верным боевым машинам.
