Еженедельно она отправляла зашифрованные отчёты лично Нику Фьюри.

Выйти на контакт ей пришлось из-за взрыва в Вене, где Солдата не было уже давно. Его кто-то подставил, причём очень качественно. Засветил “лицо” на камеры слежения. Для экстренных случаев, у неё был особый алгоритм действий. О котором не знал никто, кроме неё. Даже Ник.

Когда Хоуп вломилась в квартирку, Солдат сидел за столом в белой майке и штанах с вытянутыми коленями. Барнс доедал последнюю сливу. Он спохватился, с полным ртом не мог выговорить ни слова. Хоуп бросила газету с его фотографией на стол.

— Собирай манатки. Мы уезжаем.

— Привет,- он с трудом проглотил и взял газету в руки. На первой полосе его лицо и обвинение в убийстве короля Ваканды, — Я этого не делал.

— Пфф, я в курсе. Поэтому я должна спрятать тебя подальше.

— Как меня нашла?

— Я не теряла.

— Два года?

— Хватит трепаться, каждая минута на счету. Поговорить можно позже.

Опешив от такой наглости, он за 10 минут собрал свои вещи, переоделся и натянул кепку на глаза.

— Куда? Почему я должен тебе верить?

— Потому что только у меня есть данные о том, где ты был всю неделю на самом деле. Выходи. На парковке стоит зелёный пикап. Жди меня там.

Солдат вышел. Со скоростью света Хоуп прошлась по всей квартире, благо она небольшая, собрала свои жучки и проверила, не оставил ли он ничего в спешке. Оставила деньги на столе, ключи и захлопнула дверь.

Сев в машину, она достала сумку с телефонами и сим-картами, жучками, трекерами и прочими шпионскими штучками. Она отправила короткую смс Роджерсу «Склеротика не было в Вене. Не ищи. Лучше найди того, кто устроил взрыв. Х.С.». Затем каждый телефон разломила пополам, тоже самое произошло с симками и жучками. Она сложила всю сломанную технику обратно в сумку и положила на заднее сидение.

Завела машину и неспешно покинула парковку. Солнце не светило, но она опустила оба солнцезащитных козырька. Если будет сканирование лиц по городским камерам, это поможет не засветиться.

— Ты следила за мной. Два года?

— У меня был отпуск. Слышал про Соковию? Была там.

— Как я был слеп.

— Не отрицаю.

— Где Стив?

— Без понятия. Мы не работаем вместе. Мои миссии засекречены. Но он будет искать тебя, несмотря на предупреждение. А мне это не нужно.

— Мне казалось, вы близки.

— Мне казалось, что ты менее разговорчив,- она поймала его взгляд, — Я должна спрятать тебя. А они должны разобраться, кому выгодно подставить тебя снова. Он может привести за собой хвост.

Дальше они ехали молча. Каждый думал о своём. Ладони Хоуп потели, от ужасных воспоминаний. Барнс же изо всех сил пытался вспомнить её.

На выезде из города, Хоуп выбросила сумку. В общей сложности, ехали около 5 часов. Заглушила двигатель возле скромного маленького домика, в самой чаще леса. Закрыла ворота на все замки, включила датчики движения и тепловизоры. Внутри было пыльно и темно.

— Значит так. Запасов еды на двоих хватит недели на две. Из развлечений телевизор, книги. За территорию не выходим. Теперь главное. Для меня даже одна ночь, проведённая с тобой под одной крышей - это прогресс. Если ты приблизишься ближе, чем на метр, я найду способ тебя убить. Теперь у меня полно оружия.

— Проблемы с доверием?

— Да. Ты знаешь, один раз я попыталась поверить тебе. Результат: три пули.

— Расскажешь об этом? Я пытаюсь все вспомнить. Записываю в дневник. На случай, если снова потеряю память.

— Знаю. Это не то, что тебе нужно вспомнить в первую очередь.

— Почему?

— Закончили,- Хоуп занесла свои вещи в дальнюю спальню и переоделась. Барнс переминался с ноги на ногу. Потом занял другую комнату, поменьше.

Мур сжала кулаки, глубоко вдохнула, выдохнула и вышла из спальни. Голод давал о себе знать. Она включила телевизор для фона и принялась готовить. Запах потихоньку начал просачиваться в каждый уголок. Когда скрипнула дверь, она невольно вздрогнула и крепче сжала нож.

— Голоден?

— Да.

— Садись.

— Я сделал тебе что-то плохое. Наверное помимо трех пуль и ножевого. Прости. Я не могу вспомнить что, но прости меня.

— Джеймс, - ей тяжело было заставить себя вновь произнести его имя вслух, — Я пытаюсь об этом забыть. Что вообще тебе удалось вспомнить за эти годы?

— Память возвращается отрывками. В основном детство и юность. Я помню Стива. Только он выглядел иначе. Худой, болезненный и слабый. Помню, как умерла его мать. Ещё как мы ходили в парк аттракционов. И его вырвало после американских горок.

— Что прости? - последние слова вызвали в ней смех и она развернулась к нему лицом. Он тоже улыбался, явно довольный тем, что их разговор продлился дольше двух минут и не был таким сухим.

— Да. А ещё однажды пришлось ехать домой в рефрижераторе. Потому что он накупил хот-догов, а я потратил 3 доллара на плюшевого медведя для девушки. Имя не могу вспомнить.

— Долорес. И ещё у неё были рыжие волосы. Эту историю Кэп не утаил.

— Долорес, - он поднялся и сходил за блокнотом. Аккуратно вывел её имя рядом с записаным ранее воспоминанием, — Ещё он всегда хранил ключ от дома под кирпичом возле входной двери.

— Хорошо. Дальше. Всё про Стива, о себе что помнишь? - она продолжила нарезать салат.

— Просто ты его знаешь, поэтому я о нем и говорю. Разве после того, кем я стал, кто-то захочет узнать кем я был?

Эти слова заставили Хоуп задуматься. Она всё-ещё иногда просыпается из-за кошмаров ночью, потому что в который раз видела его пустые глаза и чувствовала холод металлической руки на шее. Не может подпустить к себе ни одного мужчину. Она плачет, когда напивается, когда видит свои шрамы на теле, когда вспоминает, что была беременна. И в этом полностью его вина. Но тот ли человек сидит перед ней сейчас? Тот был солдат, машина без чувств. А этот человек, сидящий с поникшим взглядом, совсем на него не похож. Возможно Фьюри был прав? И эта миссия поможет ей снова собрать все осколки в одно целое. Отделить зло от добра. И Зимнего солдата от Джеймса Барнса.

— Это был не ты,- она сказала это так тихо, что он сперва подумал, будто ему показалось, но она продолжила, — Это была Гидра. Ты был лишь марионеткой в чужой игре. Знаешь, я, конечно, наслушалась от Кэпа историй о тебе, но хочу услышать ещё твою версию, - она протерла стол от пыли и поставила тарелки с едой.

— Правда?

— Правда,- они начали есть. Хоуп выключила телевизор и лишь стук вилок и ножей по тарелкам нарушал тишину.

— Я родился 10 марта 1917 года в Бруклине, - его слова вызвали в ней очередной смешок, — Что смешного?

— Будто снова в музей попала. Ты хорошо сохранился, как для 100-летнего. Извини, продолжай.

— Почти 100-летнего,- он усмехнулся, — У меня была большая семья. К сожалению, мама умерла, когда я был ребёнком. Папа погиб, когда я был подростком. В школе учился прилежно. Помню, что занимался боксом, но не помню как долго. В музее было написано, даже стал трёхкратным чемпионом в полусреднем весе. У меня было много девушек, но ничего серьёзного.

— Да, Роджерс упоминал, что ты был тем ещё похитителем женских сердец.

— В 41-ом мы вместе отправились в призывной центр. Только меня призвали в армию, а Стива нет. Помню, что он сказал, что попытается снова. Я уехал на обучение. Было тяжело. Скучал по старым друзьям и мирному времени, но чувство долга не позволяло расслабиться. В армии было разное. Было много новых друзей и шуток. Вместе с тем, была тяжёлая работа над собой.

Хоуп слушала его монолог, уже не обращая внимания на еду. Его глаза горели, когда он рассказывал о прежней жизни, друзьях и приключениях. Он глотал пищу, даже не пережевывая, чтобы скорее продолжить.

— Когда нас захватили в плен, то заставляли тяжело работать на оружейном заводе. Я болел. Воспаление лёгких. Нас регулярно избивали, даже за мелкие проступки, особенно жестоким был полковник. Мои друзья убили его, а смерть подставили, как несчастный случай. Когда я ослаб настолько, что больше не мог работать, меня отправили к доктору.