Мужчина быстро догнал её уже у входа в спальню. Они вошли и он сразу же прижал её к стене, целуя губы и попутно закрывая дверь на замок. Лишние глаза им ни к чему. Сегодня она не под действием порошка, поэтому не набрасывалась на него с безумным взглядом. Сегодня она эдакая скромница. Барнс аккуратно снимал с неё водолазку и осыпал оголенную кожу поцелуями. Мягкими, нежными, такими тягучими. Он извинялся за каждый синячок, за каждое покраснение, зализывая их. Она помогла ему освободиться от одежды и снова задержала взгляд на руке и шрамах. Бак смотрел на неё с восхищением. Несмотря на то, что произошло под утро, она целовала его, целовала шрамы, целовала даже железо, попутно проводя тёплыми ладошками по коже груди, ребрам и животу.
— Она могла тебя убить.
— Больше не может.
— Почему ты так решила? - уголки его губ мягко приподнимались, Баки изогнул бровь.
— Я знаю код, который будит тебя, Баки Барнса, даже если я твоё задание, - Мари улыбалась и подталкивала его в сторону кровати, — Он состоит лишь из одного слова. Очень удобно, не считаешь? Кстати, почему именно оно? Тебя так называл кто-то в те времена?
— Нет. Ты первая назвала меня так и это было словно удар молнии. Порочно и неправильно, но так возбуждает. Думаю ты заметила это на кухне, - бионика потянула её на кровать, Мари уселась на него сверху, оставаясь в одних трусиках.
— Твои зрачки выдали тебя с потрохами. С каждым моим «Папочка» они расширялись и снова сужались.
— Меня не покидает чувство, что мы спешим. Если тот раз вычеркнуть из памяти из-за порошка, то вот мы снова в постели даже до первого свидания, - он хотел сказать что-то ещё, но мягкие пальчики накрыли его губы. Он в свою очередь поглаживал все, к чему мог дотянуться. Живая рука ощущалась приятно, слегка шершавая, но это и понятно, он столько всего пережил, такая тёплая и довольно нежная. Бионика же была гладкой и приятной на ощупь, она издавала тихие звуки пластин, вот только от неё бежали мурашки по коже. То-ли от прохлады, то-ли от воспоминаний.
— Ты красивый. Восхитительно красивый, - от нежного шепота теперь по его коже пробежались электрические импульсы, поднимая волоски дыбом, — Если вдруг ты подумал, что тогда я сказала это только чтобы задобрить и соблазнить. Я правда так считаю.
— Почему ты так хорошо ко мне относишься? Я ведь вёл себя, как идиот с самого начала. Да и… Собственно, думаю, что любой на моем месте вчера смог бы сдержаться. Ради твоего блага. Стив сдержался бы, да и Сэм, и Тор, и…
— Ты самый сильный человек из всех, кого мне доводилось встречать. Я знаю, что такое иглы под ногтями, что такое плен, что такое, когда окурки тушат о кожу, что такое задыхаться, когда поверх мешка на голове льют воду и ты отключаешься раз за разом. Знаю что такое когда пальцы ломают по очереди, каждую фалангу. Даже знаю что такое есть сырых крыс, пить их кровь, потому что тебе не дают поесть больше недели. Но это даже не капля в океане мучений, которые пережил ты.
— Ты… Любишь меня потому что я сломан? Сломан, как и ты когда-то была?
— Баки, «любишь» это громко сказано. Возможно в будущем, но сейчас рано об этом говорить.
— Как ты смогла справится с этим? Как ты смогла остаться такой весёлой и жизнерадостной? Я тоже хочу излечиться, но терапия не помогает.
— Я не была палачом. Меня не мучает совесть. На моих руках есть кровь, но только плохих людей. А после плена… Морально я восстановилась месяца за 3. У тебя же другая ситуация. Ну вот, ты заговорил мне зубы и возбуждение сошло на нет, - она легла рядом, положив голову и руку на его грудь. Джеймс молчал какое-то время и просто наблюдал за невидимыми узорами, что рисовали её пальцы. Подушечки были такими мягкими, нежными, словно то, что она говорила про плен абсолютное вранье. Но он читал её дело, читал отчёт и знал, что это правда.
— Психолог говорит, что я ассоциален. Что, судя по тестам, у меня есть суицидальные мысли и депрессия.
— А как ты считаешь?
— Не знаю даже что ответить. Рядом с тобой я чувствую себя лучше, хоть и боюсь сделать больно нечаянно. Сегодня я смеялся от чистого сердца, хотя думал, что больше не умею.
— Поздравляю. Я рада это слышать. Люблю смущать людей, мне понравилось то, что мы провернули. От тебя они точно такого не ожидали.
— Посмотрим какие результаты теста будут у меня завтра. Как же меня бесят эти сеансы.
— Давай я заберу тебя? Надеюсь, что с горлом будет уже всё нормально. Тогда мы создадим приятный якорь в твоём сознании.
— Какой?
— Узнаешь завтра.
Тем временем на кухне.
Сердца Стива, Наташи и Сэма сперва пропустили удары, а потом ускорялись с каждым сказанным словом. То, что начиналось как привычная стычка между Барнсом и Грин, теперь резало слух и вызывало мурашки на коже. Воздух между ними будто искрился от страсти и напряжения.
Ну а когда Баки унёс её на плече… Стив завис, как старый компьютер, на котором пытаются запустить новейшую игру. Шестерёнки в его ретро-мозгу отказывались обрабатывать то, что он услышал. «Язык между ног» «Попроси. Громче» «Папочка» «Леденец вошёл слишком глубоко». Леденец… От мороженого можно голос потерять? Ангина или что? Я наверное снова не понял какой-то намёк или сленг. На что похож леденец? Оооо… В рот?! Что за ужас? Как Баки мог сказать такое в её сторону? Господи, она сказала, что мечтает смотреть ему в глаза, когда его язык будет между ног. Так стоп! Он унёс её на плече, чтобы исполнить эту фантазию?!
Стив поморщился, невольно представив такую картину, и отложил ложку. Аппетит совершенно пропал. С бедра на него смотрела овсянка, медленно растекаясь по ткани. Он задумчиво собрал её пальцами и вытер пятно салфеткой.
— Что это, мать вашу, было? - Сэм наконец смог собрать слова и мысли в предложение.
— Ты решил добить Стива своими словечками? Как не стыдно, Сэм, - Романофф сверкнула взглядом, не упустив возможность в очередной раз подколоть Капитана.
— Что. Это. Было?! - Уилсон даже подпрыгнул со своего стула, размахивая руками, — Ты это слышала?! Слышала?! Скажи мне, что это шутка!
— Мари могла бы пошутить, от неё такое вполне можно ожидать, но Барнс… Он вообще умеет шутить?
— Знаете, в 40-х он был очень весёлым! Душа компании.
— Ку-ку, Стив, - Сэм пощелкал пальцами у него перед лицом, — Мы не в 40-х. Я у него даже улыбки никогда не видел!
— И… Вы думаете, что его язык сейчас… - Роджерс покраснел наверное с головы и до самых пяток от того, что сам сказал.
— Нет. Конечно нет. Это же невозможно, да? Наташа?
— Подожди, - она подняла палец вверх с закрытыми глазами, — Просто пытаюсь представить Зимнего солдата на коленях. Черт, как горячо. Если это так, то Мари сорвала Джекпот.
— Что-то здесь не чисто. Значит вчера нас не было. Баки остался, утром у него был сеанс терапии. У Мари выходной. ПЯТНИЦА, выведи на проектор записи вчерашнего дня.
— Записи стерты, без возможности восстановить, - тут же отозвалась искусственный интеллект.
— Кто стёр? Как это?
— Агент Грин.
— Что абсолютно все?
— Агент Грин стёрла записи на кухне. И остановила на всей базе. Включить снова?
— Конечно включить! - Кэп сдвинул брови, — Совершенно безответсвенно с её стороны было отключать съёмку.
— На кухне? - Сэм отошёл немного дальше от стола и поднял руки, — Ну тут два варианта. Диван и стол. Хотя и стулья. Черт!
— Или всё это тщательно спланированая шутка, в которую Грин как-то смогла втянуть Барнса… Или то, что они говорили про фантазии и сны, оказалось реальностью, - Нат изогнула бровь и усмехнулась.
— Он же как гризли. Хмурый, злой и агрессивный. Может это её попытка его немного растормошить? Ну, знаете, как терапия. Предложила идею, а он согласился нас обмануть. Она умеет убеждать. Локи в юбке.
Мари и Баки.
Какое-то время они ещё лежали вместе, просто разговаривали. Как Джеймс, так и Мари хотели узнать друг о друге больше. Он был скован и зажат, старался как можно скорее надеть всю одежду обратно. Она же наоборот ходила нагая. Мари знала, что у неё красивое тело и не стеснялась его, несмотря на шрамы. Девушка твёрдо верила в то, что они её нисколечко не портят, а наоборот рассказывают историю. Ближе к 6 Барнс отправился в свою комнату, чтобы подготовиться. Мужчина принял душ, переоделся, надушился, даже сделал лёгкую укладку. Наряд Мари выглядел немного странно. Вместо легкого летнего платья пришлось надеть осеннее с высоким воротником, чтобы скрыть след. Представив как ей будет жарко, Грин закатила глаза и поправила макияж.
