— Он едва не задушил меня во сне, из-за кошмара. Синяка уже почти нет. Я должна была остаться там и поддержать его, но не смогла.

— Откуда такое спокойствие?

— Я уже прошла этот путь однажды, - впервые она открывает кулон и показывает фотографию другому человеку.

— Баки…но как? I love you for infinity, - голос стихает до шепота, когда Сэм читает гравировку.

— Не тот, которого ты знаешь. Всё…ладно, почти всё, что я говорила было правдой.

— Виски есть?

— Да. Несу. Можешь посмотреть фотографии, они на журнальном столике.

— Что это такое..? - мужчина задыхается от удивления, рассматривая фото. Их много, очень много. Разных. Но на всех есть Барнс. И он улыбается. В кругу друзей, рядом со Стивом и Сэмом, рядом с Мари. Особенно рядом с Мари.

— Помнишь я говорила про своего человека? Это он, - Грин делает несколько больших глотков чистого виски и трёт пальцами переносицу, — Я не из вашей мультивселенной. Меня тут быть не должно. Дело в том, что мой Баки погиб. А я шагнула с крыши. Нихера я не остановилась и не передумала, как говорила. Если бы Стрэндж не дал ему слово присматривать за мной, я была бы мертва.

— Продолжай. Мне нужно время и много алкоголя, чтобы это переварить.

Мари рассказывает всё с самого начала, всю свою жизнь, скрывая только совсем интимные подробности. Она говорит о дружбе, поддержке и любви. Рассказывает о миссиях и тренировках. В некоторых моментах хохочет так, что и незваный гость тоже невольно улыбается, а в некоторых плачет и давится слезами, тогда Уилсон даёт ей пару минут успокоиться. Она заканчивает свой рассказ на рассвете. Оба довольно пьяны. Сэм задаёт вопросы, которые его интересуют, пересматривает фотографии.

— Знаешь, Сэм, я так рада, что ты меня раскрыл. Груз тайны давил сильнее, чем я предполагала, теперь немного легче.

— Смотри, - он поворачивает к ней фотографию на которой в самом центре Сокол, Мари в колпаке сидит у него на спине и держится за уши, оба смеются, а Баки, Тони и Стив стреляют из хлопушек.

— Это твой День Рождения. Точнее, День Рождения другого Сэма Уилсона.

— Разве мы не один человек?

— Нет. Вы разные. Любое событие меняет личность. В нашем мире ты присоединился к Мстителям раньше. У нас вам не пришлось скрываться 2 года, потому что наш Тони смог простить Баки. Мы живём на базе, как одна большая семья. Точнее жили…до щелчка.

— Можно? - он потянул руку с конверту с письмом.

— Конечно. Я больше не хочу ничего таить.

— Забавно, - выдыхает он через пару минут, уже после прочтения, когда потирает уставшие веки, — Получается он завидует почти что самому себе.

— Да. Иронично, правда?

— Ты сказала, что видела множество версий Барнса, но выбрала нашего. Почему?

— Его глаза. Здесь нет фотографий до того, как мы начали встречаться, но… Я отчётливо помню каким он был. Словно я посмотрела в глаза своему Баки. А когда познакомилась, то поняла что… Несмотря на всю схожесть, они разные. Мой Бак шёл на поправку быстрее, в нем было меньше страха, у него была я, был Стив, были друзья, было прощение. А у Джеймса есть только ты. Не подумай ничего плохого, ты молодец. Ты хороший друг. Очень.

— Но одного меня мало. Зато теперь у него есть ты.

— Разве? Я сбежала, как трус. Я утонула в воспоминаниях. Повела себя, как эгоистка. В нашем мире я осталась со своим Баки, не позволила ему уйти и замкнуться в себе. Я была рядом. Всегда была рядом.

— Ты же не из стали, Мари. У тебя есть чувства, есть сердце, есть память. Я вообще не знаю, кто смог бы пережить столько боли и не потерять себя.

— Думаешь я не потеряла себя?- она шмыгает носом и утыкается в его плечо. Уилсон аккуратно обнимает её и прижимает к себе.

— Уверен. Нужно как-то выманить этого упертого остолопа. Ему правда стало легче, после вашего общения. Ну…до событий с удушением.

— Что если он поймёт меня не правильно? Я ведь врала, притворялась. Он меня не простит.

— Но он заслуживает знать правду.

— Да, я знаю. Просто боюсь.

— Есть что-то, чего ты не рассказала, да? - Сокол гладит её по голове, а сам дрожит внутри, крепко сжимая веки, боясь услышать остальное.

— Ему осталось совсем немного времени. Мне хотелось, чтобы он был счастлив и спокоен. А если расскажу, он будет думать, что вокруг одна фальш.

— Ты влюблена в него. Это очевидно. Правильно, что ты видишь чёткие различия между тем Баки и этим. Твои чувства настоящие и он заслуживает знать о них, - Уилсон размыкает руки и вытирает слезы с красного личика. Внутри такой ком. Никто из них не знает что произойдёт дальше, как отреагирует Барнс, но оба питают надежды на лучшее.

— Спасибо, Сэм. Ты очень помог мне.

— Спасибо тебе. Я уезжаю сегодня в Делакруа, к сестре. Может увидимся там, через две недели? Мы хотим возобновить семейный бизнес.

— Зависит от решения Джеймса. Не могу обещать.

— Ладно. Прости ещё раз, что ввалился сюда и напал.

— Ничего. Этот разговор того стоил. Пока, крылатый Капитан Америка. Ты заслуживаешь держать этот щит в руках. Ваш Стив не ошибся, - ещё одно объятие и дружеский поцелуй в щеку.

— Спасибо. Пока, Мари с огромным храбрым сердцем.

Девушка закрывает за ним дверь и улыбается, тепло и нежно. Если Сэм смог её понять, может и Джеймс сможет? Она убирает бокалы и посуду в посудомойку и ложится в постель. Нужно поспать хотя-бы пару часов. В крови слишком много алкоголя, а в теле усталости. Зато голова пустая и лёгкая.

Грин планировала спать всего пару часов, но завела будильник в калькуляторе… Бывает. Поэтому просыпается уже под вечер. Без похмелья, без головной боли и тошноты, что не может не радовать. Она приводит себя в порядок, готовит еду, много еды, упаковывает всё это и вызывает такси. Сердце мечется в груди, как раненый зверь. Свет в его окнах не горит, но видно, что включён телевизор. Пальчик дрожит, когда она нажимает на звонок. Никакого ответа. Ещё и ещё. Ничего. Тогда Грин нажимает на все кнопки. С третьего раза ей удаётся уговорить кого-то из соседей впустить её. Теперь она стучит во входную дверь квартиры. За ней тихо. Даже телевизор выключил. Как маленький, честное слово.

— Джеймс, я знаю, что ты там. Открой, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Тишина.

— Я принесла тебе поесть. Не знала, чего именно ты захочешь, поэтому приготовила много всего на выбор.

Тишина.

— Ладно, давай помолчим. Учти, что я буду сидеть здесь, пока мы не поговорим. Не станешь же ты выходить через окно, верно?- она сползает по двери и садится на пол.

Тишина. Джеймс сидит по ту сторону. Конечно он ещё после звонка в дверь знал кто именно к нему пришёл. По сути их разделяет 5 сантиметров дверного полотна. Он слышит дрожь в её голосе, но не хочет открывать. Ей лучше уйти и забыть меня. Больше всего на свете я не хочу причинить ей боль. Мари упирается затылком в дверь. В отличие от Баки, её беспокоит вовсе не удушение и синяк. Это вообще последнее о чем она думает.

— Ты никогда не сделаешь мне больно нарочно, Джеймс. Твои кошмары, они… Они пройдут. Пожалуйста, не замыкайся, не отталкивай меня. Ты не монстр, помнишь? Я не просто верю в это, я знаю. Неужели ты собираешься бегать от всех вечно?

Тишина.

— I like that you’re broken, broken like me,

Maybe that makes me a fool.

I like that you’re lonely, lonely like me

I could be lonely with you.

There’s something tragic, but almost pure,

Think I could love you, but I’m not sure.

There’s something wholesome, there’s something sweet,

Tucked in your eyes that I’d love to meet, - Грин не находит ничего лучше, чем просто тихо шептать слова песни. Тем более, что слова идут будто от сердца. С Баки это всегда работало. Он смеялся и говорил «У тебя на любую ситуацию есть песня?».

(Мне нравится, что ты сломан, сломан, как я,

Возможно, это делает меня дурочкой.

Мне нравится, что ты одинок, одинок, как я,

Я могла бы быть одинокой с тобой.