— Почему не сказала сразу? - взгляд Джеймса немного смягчился.
— Не хотела, чтобы ты нервничал. Да и Стив… Он ведь не виноват, что так вышло.
— Ты никогда не вспоминал, после чего именно взбесился? - Бак перевёл взгляд на друга.
— Я услышал запах. Такой, слегка сладковатый, приятный, как…
— Не надо его так подробно описывать. Я прекрасно знаю, как пахнет моя женщина.
— Твою мать, Барнс! - Мари хлопнула его по плечу, всё лицо мгновенно залилось краской, — Может хватит уже?
— Если тебе интересно знать, то она возбудилась из-за сна, в котором была со мной. Учти, там я был без руки, в балахоне и все равно вызвал такой эффект.
— Ты сейчас похож на гориллу в брачный период, Джеймс, - Мари начала ухать и бить себя в грудь, прыгая на полусогнутых с места на место, — Моя. Моя. Ух. Моя. Ух. Ух. Я тут самец.
— Мне сказали, что будет весело, но я даже не предполагал, что настолько, - Том откинулся на спинку дивана и прикрыл лицо ладонью, бесполезно пытаясь сдержать смех. Абсолютно все присутствующие мгновенно подхватили его. Даже Баки не сдержался, а вот Мари было вовсе не смешно. Она низко поклонились, молча положила подарки для каждого под огромную ёлку, что стояла в самом центре гостиной, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
Девушка приняла душ и улеглась в постель. Её до чёртиков злила вся сложившаяся ситуация. Неужели на её месте кто-то поступил бы иначе? Зачем этот глупый спектакль, если она и так принадлежит Джеймсу вся без остатка? У нас тут что стая, где за самку нужно бороться? Я думала, что мы на уровень выше приматов. Видимо нет. Ну что ж, Джеймс Баки Барнс, тебе за своей самкой теперь ещё долго бегать придётся. Я не такая отходчивая, как Томас. С этими мыслями Мари и уснула, так и не дождавшись мужчину.
**********
Всегда тёплая Ваканда встречает Агента Грин духотой и сухим воздухом. В каждом окошке маленьких домиков на берегу озера горит свет. Некоторые из них украшены гирляндами. Слышен смех детворы и песни на незнакомом языке. Лишь один домик выделяется на фоне остальных. Там темно и тихо, там пахнет не печеньем, а одиночеством. И она знает чей это домик. Чувствует, что он там. Почему ты снишься мне только таким разбитым? Почему я никогда не вижу весёлого Джеймса в своих снах? Мари идёт босиком по песку и заглядывает внутрь. Мужчина сидит на деревянном стуле и молча смотрит в окно. Там вдали семья: мама, папа и двое деток. Они несут угощения своим соседям.
— С Рождеством, Бак, - девушка опирается о арку, а он испуганно поворачивается на звук.
— Чудо… То есть… Спасибо. И тебя с Рождеством. Ты давно не приходила.
— Ты тоже мне давно не снился. Последний раз месяца три назад. Когда мы…были на пирсе.
— Нет, я видел нас ещё несколько раз, но со стороны. Где-то в горах.
— Возможно, - она жмёт плечами, — Почему ты здесь?
— А где мне быть? Я здесь живу. Ты почему в пижаме? - тень улыбки скользит на его губах.
— В чем уснула, в том и пришла. Скучаешь по снегу? В Нью-Йорке всё засыпано, представляешь! А главная ёлка, возле Рокфеллер-центра, в этом году даже краше, чем в прошлом.
— Скучаю. Здесь жарко круглый год и нет никакого праздничного рождественского настроения.
— Идём, - Грин протягивает ему руку и тащит на улицу, как только тот хватается за неё.
— Что ты делаешь?
— Мы сами создаём настроение. Поиграем в снежки? Да-да, это песок, но мы ведь можем представить…
— У меня одна рука, - Баки опускает взгляд вниз.
— Только не грусти. Сейчас всё будет!
Она идёт ближе к берегу, где песок слегка влажный, и лепит маленькие, не очень плотные шарики, складывает их в одну кучу. Он наблюдает за ней без особого энтузиазма во взгляде, но смеётся, когда в него прилетает один шарик.
— Мы будем с ног до головы в песке!
— Ну и что? Мы проснёмся утром чистые в своей постели.
— Тогда берегись!
— Ты хитрец, я только тебе успела сделать,- Мари смеётся до боли в груди, потому что он не промазал ни единого раза, а она успела запустить лишь один. Тогда девушка решается на отчаянный шаг, разбегается и валит его с ног.
— Ты сумасшедшая, знаешь? - Джеймс смеётся, мило сморщив нос и чуть прикрыв глаза, — Я скучал.
— Да, сумасшедшая. Но тебе нравится, - поцелуй получается не очень нежным и ласковым, потому что на губах и зубах трещит песок. Оба снова смеются.
Они лежат на берегу, глядя на россыпь звёзд. На небе нет ни одного облачка. Разговаривают обо всем на свете, о любой мелочи. Барнс гладит её спину и волосы, прижимает к себе плотнее, чтобы не замёрзла. Мари рассказывает что-то о детстве и юности. Хоть в реальной жизни она безумно злится на него, но в этом сне он заслуживает только хорошего отношения.
— Давай потанцуем? Сегодня Рождество.
— Я не танцую.
— Кого ты обманываешь? Я знаю о тебе всё, забыл? Ты ходил с девушками на танцы в 40-х. Скоро именно ты будешь приглашать меня, а не я тебя, поверь.
— Тут даже нет музыки.
— А мы подойдём поближе к чужим окнам.
— У тебя на всё есть ответ, да?
— Да. Не будь занудой. Пойдём.
— Ладно, - отвечает он, не успев подумать о том, что одной руки не хватает. Но девушка просто обнимает его нежными ручками и прижимается ближе, ему не остаётся ничего, кроме как просто аккуратно умостить горячую ладонь на девичьей талии. Мелодия громкая и ритмичная, но кто прислушивается? Они наслаждаются близостью и теплом, вовсе не музыкой.
— Мне так хорошо и спокойно с тобой, чудо. Настолько, что я мечтаю не проснуться. Остаться здесь навсегда…
**********
Грин проснулась с неприятным комком в груди. Джеймс был совершенно сломлен и одинок в этом сне. Неужели он и правда себя так чувствовал? Или моё воображение сгущает краски?
Дверь в спальню как раз тихонько открылась и мужчина быстро скользнул внутрь. Не включая свет разделся, принял душ и нырнул под одеяло.
— Скажи, ты счастлив со мной?
— Конечно. Откуда такие вопросы?
— Ты снишься мне таким грустным. Почему-то всегда в Ваканде, хотя я тебя такого не знала. Говоришь, что не хочешь просыпаться.
— Дурной сон, только и всего. Я люблю тебя, - он попытался обнять её, но Грин отодвинулась дальше.
— Самка не в настроении сейчас. Так что оставь свои руки при себе, если не хочешь остаться без них. Спокойной ночи.
— Маленькая, я перегнул палку, признаю, но… Ты скрыла этот момент от меня, будто он что-то значит. Я разозлился.
— Что?! Ты обалдел? Если бы я сказала, ты перевернул бы весь мир, чтобы нас найти. Или требовал бы координаты, а Стив только-только начал идти на поправку. Я не могла позволить тебе заразиться. Не могла позволить кому-либо найти нас.
— Прости. Я вёл себя неприлично. Больше такого не повторится.
— Очень надеюсь.
— Можно тебя обнять?
— Нет!
Баки тяжело вздохнул и силой прижал её к своей груди. Как бы она не пыталась выбраться, ничего не вышло, в итоге Мари прекратила попытки. Черт, я же пообещала самой себе, что он помучается, чтобы заслужить моё прощение. Но, кажется… Я не умею на него долго злиться.
— Ты отвёз Тома?
— Да, он в порядке. Представляешь, Романофф так напилась, что её пришлось уносить на руках.
— И кто этот бравый рыцарь?
— Стив. Он был так смущен, потому что она шептала что-то на ухо.
— Подумать только, если бы не Локи, то вы, возможно, поменялись бы местами. Можешь представить себе развратного Стива?
— Я развратный? - он захохотал, — Я просто знаю что доставляет тебе удовольствие. А если серьёзно, поменяйся мы местами, то я был бы мёртв и ты тоже.
— Почему?
— Потому что если бы я в таком состоянии гона почуял твой запах, то толкнулся бы не только в ладонь. Ты не смогла бы скрыться. Как итог, тебе пришлось бы самоликвидироваться. А я… Даже если бы поправился, не смог бы простить себя и, в очередной день, просто пустил бы себе пулю в лоб.
— Эта зараза ослабила его, ослабила бы и тебя.
— Только до заражения Стив не был в тебя влюблен, со мной было бы всё кардинально иначе.
