Уговорил. Возможно, на свою голову. Нуна в конце сказала, что всё на его ответственности и если что… и посмотрела многозначительно. И теперь даже таблетки, которые он с утра принял пару раз, не спасают.

Машинально ЮСон снова тянется к карману, но останавливается. Где там этот КиХо? Сколько же можно ждать!

Деликатный стук в дверь, входит КиХо и сразу напарывается на мрачный тяжёлый взгляд начальника. Опытный менеджер, не смущаясь, подходит и кладёт перед шефом пару листочков.

– Что это? – брюзгливо спрашивает ЮСон.

– Краткий анализ и прогноз настроений в сети… – начинает менеджер.

– Коротко, в двух словах, – требует ЮСон.

– Фанаты Агдан практически исчезли. Ни одного голоса в её защиту. Требования нетизенов всё радикальнее. Такое впечатление, что и публичная смертная казнь их не устроит.

ЮСон нервно барабанит пальцами.

– Все разбежались, – горестно говорит он, – Агдан во Франции прячется. Одни мы остались. Что про нас говорят?

– Пока не очень громкие призывы блокировать агентство, устроить пикет, митинг.

– Кто-нибудь около агентства есть?

ЮСон сам осторожно несколько раз с утра посматривал из окна. Не своего, из него улицу не видно. В коридор выходил. Ничего особенного не замечал. Прогуливались рядом с ограждением несколько парней. Но вели себя абсолютно спокойно и мирно.

– Стоит небольшая группа, – доложил менеджер, – Не школьники, постарше…

ЮСон напрягся. Вот оно! Началось! Сейчас толпа быстро увеличится, а потом начнётся. КиХо продолжает:

– Держат большой транспарант с надписью «Агдан навсегда!».

– Что-о-о! – делает совиные глаза ЮСон, – Ты не ошибся? Может там написано «Долой Агдан!»?

– Нет, директор ЮСон. Можете сами посмотреть, они и сейчас стоят…

ЮСон выскакивает и несётся к двери с такой прытью, что КиХо еле успевает посторониться. ЮСон возвращается через пару минут, вытирая лоб платочком. Идёт на своё место, плюхается в возмущённо крякнувшее кресло.

– Действительно стоят. И плакат, да…

– Что будем делать, КиХо? – задаёт риторический вопрос директор. КиХо пожимает плечами, не царское, то есть, не менеджерское это дело принимать решение.

– Подготовь проект, я повторяю, только проект приказа о расторжении контракта с Агдан.

– Всё-таки выгоним её? – осторожно спрашивает КиХо.

– Сделаем вид, что выгоняем. А там видно будет, – принимает соломоново решение ЮСон.

25 октября, новая квартира семьи Агдан

За несколько часов до того. Позднее утро.

СунОк умчалась с утра в кафе, которое то ли работает, то ли нет. Обычных посетителей мало, в основном толкутся фанаты. Но фанаты они или нет, есть все хотят. Желудки у людей отличаются друг от друга намного меньше, чем содержимое мозгов.

ДжеМин неторопливо готовит обед на энное количество персон. Сколько народу ждать в гости, никто сказать не может. ГаБи в гостиной говорит по телефону, принимает доклады, отдаёт команды. «Какая помощница у моей ЮнМи», – думает ДжеМин, – «И как только её все парни слушаются? Удивительно».

ГаБи слушает очередной доклад, Мульча сидит рядом.

– Что там у тебя ДжиСон? Все целы? – обеспокоенно спрашивает она, – Слава небесам! А из этих придурков никто не пострадал? Крови нам не надо!

– … – из динамика льётся торопливое бульканье.

– Человек двести? – удивляется ГаБи, – И как вы справились? Вас же только семеро было?

– …

– Что? Как?

Этими двумя вопросами членораздельная речь девушки прекращается. Она толчками набирает воздух, сглатывает, потом начинает дышать часто и судорожно. Телефонный динамик продолжает неразборчиво тарахтеть.

Так продолжается минут пять. Потом ДжеМин слышит громкое «Ы-ы-ы-а-а-а-к-х!», за криком длинный стон. Обеспокоенная женщина выбегает в гостиную, глядит с изумлением. Около дивана катается по полу ГаБи, корчась и всхлипывая от приступов смеха. Рядом лежит телефон, откуда доносится чей-то голос. Мульча снисходительно смотрит на ползающую под ней девушку.

ДжеМин качает головой «Ох, уж эта молодёжь!», подбирает телефон.

– ГаБи-сии, ты где? Ты меня слышишь? – спрашивает молодой весёлый голос.

– Что ты там ей наговорил? Она не может ответить, хохочет. Потом перезвони, – ДжеМин отключает абонента, кладёт телефон рядом с Мульчей.

Улыбаясь, – невозможно по-другому реагировать на заходящегося от смеха человека, – ДжеМин уходит обратно. Возвращается через четверть часа, когда стоны стихают.

– Ой, не могу! – обессилено говорит девушка, – Вот затейник, вот придумщик…

Она сидит, привалившись спиной к дивану. Мульча добродушно мурлычет за её головой.

– Что случилось, ГаБи-ян, – ДжеМин садится рядом.

ГаБи открывает рот, но тут же начинает неудержимо хихикать. После очередного приступа отвечает.

– Не просите, ДжеМин-сии, не смогу объяснить. От смеха лопну. Просто сил нет. ДжиСон приедет, расскажет.

25 октября, особняк семьи Ким.

Время – вторая половина дня, после обеда.

Происходящее можно назвать мини-совещанием семьи Ким. Присутствует почти вся женская часть семьи. На диванчике устроилась МуРан, там же ИнХе. ХёБин сидит в кресле, которое отделяет от дивана низкий столик.

– ХёБин, девочка моя, как там у тебя дела? Весь этот шум на твоём бизнесе не сказался?

– Пока нет, хальмони. Но скажется обязательно. Мы сейчас в период задержки между отрицательным воздействием и проявлением последствий. Мгновенной реакции в реальном бизнесе не бывает, – объясняет ХёБин.

– Получается, надо ждать снижения потока иностранных туристов?

– Безусловно.

– Ёксоль! – шипит ИнХе, – Всё из-за этой девчонки!

– Невестка! – одёргивает её МуРан, – Мы собрались не для того, чтобы ругаться на девчонок. Веди себя спокойно.

– Простите, мама.

– Проблема в том, – ХёБин спокойно пропускает перепалку старших женщин, – что мы не знаем, сколько это продлится. Так бы мы могли купировать издержки, задействуя ряд долгосрочных проектов.

– Тебе надо знать, когда всё кончится? – подытоживает МуРан.

– Хорошо бы иметь представление о масштабе, – уточняет ХёБин.

– Про масштаб я тебе прямо сейчас скажу, – с мрачной серьёзностью говорит МуРан, – жди массовых беспорядков в Сеуле.

– Начальник службы безопасности?

– Предупреждён, – махнула рукой Муран. Она звякает в колокольчик и отдаёт команду заглянувшей прислуге организовать чай.

– Давайте новости посмотрим. Может хоть какая-то польза будет от этих гиен, – МуРан включает телевизор.

Канал КВС через несколько минут, которые женщины проводят за чаепитием, мигает новостной заставкой. Женщины терпеливо выслушивают всякую ненужную им чушь или нужную, но мелкую ерунду. Про погоду и циклоны, экономически новости, дальше международные дела, кто приехал с визитом, кто уехал… стоп! Женщины замерли.

«Нашу военную делегацию, прибывшую во Францию с дружественным визитом, тепло приняли во французском министерстве обороны…», – пошли быстрые кадры, где ряд корейских военных обменивается рукопожатиями с французскими офицерами в непривычных корейскому глазу цилиндрических каскетках. Где-то на заднем плане мелькнула девушка, похожая на Агдан.

– Смешные у них фуражки, – замечает МуРан.

«…Согласно программе визита наши офицеры посетили несколько военных баз, ознакомились с новейшей военной техникой. Предусмотрена культурная программа. Делегация посетит Лувр, Эйфелеву башню, Версаль. Французы продемонстрировали высоким гостям боевую выучку военнослужащих парашютного полка. Представители нашей делегации майор Ван и сангса Пак достойно защитили честь корейской морской пехоты…».

Замершие женщины наблюдают сначала представительного майора, который лихо высаживает очередь из автомата по групповой мишени, а затем задорную мордашку Агдан, которая стреляет из пистолета, совершает какой-то невообразимый для зрительниц кульбит и снова стреляет навскидку. Отдельными кадрами показали неуловимо быстрые движения рук, с которых молниями срывались ножи и один за другим вонзались в круг мишени.