Кошмар. Вот что это!

Я спешно пробежалась взглядом по документам в поиске других данных, и когда прочитала имя оппонента, внезапно застыла. В ужасе обнаружила подтверждение тому, что искала — имя отца, прямо под фотографией улыбающейся девочки с чёрными волосами, большими карими глазами и ярко выраженной нижней губой. Похожая на него...

Обнаружила имя мужчины, который доводил до исступления женщину напротив меня. Его звали Филиппо Альфиери.

— Бля, я в дерьме!

Я опираюсь бедром о столик у зеркала, и тихо разговариваю с Мануэлем, который сидит передо мной, его плечи покрыты накидкой.

— Ты действительно уверен, что вчера встретился именно с ним? — с сомнением спрашивает мой друг.

— Конечно, уверен. Я не забываю мудаков! — Сжимаю в руках стальные ножницы с расчёской и задумчиво верчу их между пальцами. — Из всех мужчин в мире Сара должна была встретиться непременно с ним? Именно с адвокатом Кристины?

— Возможно, он тебя не узнал.

— Ах! — взорвался я, выпрямился и встал позади Мануэля, чтобы завершить стрижку. — Поверь, он меня узнал, я заметил его говнистый взгляд. После ссоры в субботу утром в участке, когда эта ненормальная женщина уничтожила твой «Порше»... не думаю, что господин Ринальди меня забудет.

Вспоминаю, как мы друг с другом разговаривали и его вид, полный высокомерия и снобизма. Он вывел меня, но, к счастью, мой адвокат помог взять себя в руки. Когда он ушёл, то оставил свою визитную карточку, и я почувствовал, что умираю: адвокат Себастьяно Ринальди, один из партнёров в фирме Сары.

Большая шишка!

А когда той чёртовой ночью, после «сцены» в доме Кристины, я встретил на балконе Сару, и она рассказала, что встречалась с коллегой, одним из совета директоров, ну, это стало последней каплей. Я очень плохо повёл себя с ней.

На губах появляется горькая улыбка при мысли о том дне и о том, как я на неё сорвался.

Голос Мануэля резко возвращает меня в настоящее.

— А что он может сделать, как ты думаешь? — спрашивает он взволнованно.

— Без понятия, — качаю головой и снова начинаю стричь, по памяти двигая пальцами сквозь густые тёмные волосы Мануэля, которые мне хорошо знакомы. — Я только знаю, что Сара не позвонила мне во время обеда. Когда я попытался с ней связаться, то обнаружил, что её телефон выключен.

— Дерьмо.

— Да, приятель! — Я морщусь и стараюсь всё равно оставаться оптимистом, но на самом деле это сложная задача, потому что Сара даже не ответила на мои сообщения, и это начинает серьёзно беспокоить. — Если она всё узнает, Мануэль...

— Да, произойдёт бедлам, я знаю... Но ты должен понимать, как высока вероятность, что адвокат Кристины расскажет Саре.

Пока Мануэль читает смс, я делаю паузу в стрижке, и пользуюсь возможностью, чтобы проконтролировать сотрудников вокруг меня. Отлично: всё идёт идеально.

— Ох, чёрт! — голос Мануэля напоминает мне о нём.

— Что происходит?

Он разворачивается на стуле и с беспокойством смотрит на меня, размахивая перед собой телефоном.

— Это от Сары.

— Сара?

Холодная дрожь пробегает по моей спине. Я точно знаю, что Сара никогда ему не звонила, и никогда не писала сообщений. Всё всегда передавалось через Виолу.

— И что? — спрашиваю я, дёргаясь.

— Она написала, что хочет встретиться со своим таинственным любовником в клубе сегодня вечером. В тёмной комнате. Попросила впустить её в любом случае, даже если приедет без Виолы.

Эта просьба — удар в грудь. Всего того, что я старался ей показать в выходные, оказалось недостаточно...

Наверное, сейчас она всё знает о моём прошлом, знает все ошибки, которые я совершил... и ищет убежища в «нём», не желая сначала поговорить со мной.

Итак, я ничего не значу!

Я даже не достоин шанса дать объяснения, рассказать свою версию истории!

Так что, всё кончено...

В ярости я смотрю на Мануэля.

— Этого я не ожидал, твою мать!

— Я тоже. Прости, друг.

Сидя на бархатном стуле перед дверью одного из самых почётных партнёров «Юридической фирмы Магри - Ринальди - Рицци», в которой имела честь, или позор работать, я пыталась держать под контролем ноги, но они продолжали бесконтрольно дрожать.

Опустила взгляд на толстую папку с документами, которую держала на коленях, и сжала её изо всех сил. Внутри лежала вся документация проклятого спора Кампанини против Альфиери.

После того, как отклонила свою кандидатуру для потенциального и упущенного клиента, мотивируя жест очевидным и тривиальным конфликтом интересов, так как другая сторона являлась моим соседом и другом, я нашла время подумать, о том, как поступить. Также, чтобы узнать побольше, я открывала эту толстую папку, но снова закрывала.

Несколько раз.

С тех пор как узнала эту новость, моё сердце пожирала боль, разрушая меня, и я не была уверена, что хотела бы узнать больше обо всей этой ужасной драме.

Я знала достаточно: у Филиппо была дочь. И он никогда не рассказывал мне о ней, никогда не приводил её в свой дом (в этом я была уверена), Але сказал бы мне. И у него имелась бывшая, с кем продолжал встречаться — согласно тому, что рассказала Кристина Кампанини — и с кем у него, вероятно, до недавнего времени был секс. Учитывая, что Кристина о нём рассказала, Филиппо занимался сексом и с другими.

И он знаком с Мануэлем.

Вот объяснение, почему Филиппо вошёл в тёмную комнату; с самого начала он прекрасно знал, что там я.

Но причина?

Что это было, забавой?

Приятным времяпровождением?

Он говорил и другим женщинам всё то дерьмо, которое шептал мне?

Я прикусила губу со всей силы, причиняя себе боль. Но я должна разбить тот большой узел, что поднимался в горле, и должна остановить те слёзы, которые угрожали вырваться и захлестнуть меня, как затопляющая река.

Они были друзьями, он и Мануэль. Давно. В течение многих лет.

Внезапно у меня возникло ужасное подозрение: Филиппо перестал скрываться после того, как я сказала ему, что встречалась с коллегой... подозревал ли он в тот момент, что это Себастьяно?